Дмитрий Иванов - Банкирша. Шлюха. Примадонна. Книга 2

— Мы сделаем это! — сказала Жанна.

— Сделаем! Клянусь!

С этого момента профессор Черейский был обречен.

Она взглянула в зеркало — и не узнала себя. Конечно, перед выступлениями на гимнастическом помосте девчонки красили ресницы и подводили губы, но только чуть-чуть. А сейчас Олекса Иванович и Семен заставили ее так размалевать лицо, что из зеркала на Ксюшу смотрела какая-то жуткая порочная девка с затаенным страхом в глазах.

Но лицо — это было еще полбеды. Обтягивающая кофточка с вырезом до пупа бесстыдно выставляла напоказ маленькую крепкую грудь.

Тесная юбка яркого красного цвета едва прикрывала трусики. Ноги у Ксюши подламывались, поскольку ни разу в жизни ей не приходилось вставать на такие высокие каблуки.

Но Буряк и Семен, оглядев ее, остались довольны.

— Нормальный ход, — сказал Семен. — Такую на раз снимут.

— Фирма веников не вяжет! — усмехнулся Буряк.

Едва стало смеркаться, все трое погрузились в обшарпанный «Опель» Семена и поехали на точку.

По дороге Семен инструктировал Ксюшу, забившуюся, словно пойманный зверек, в самый угол машины:

— Клиенту не возражай. Делай все, что он скажет. Поняла? И лишнего не болтай. Твое дело — клиента ублажить по полной программе. Будет доволен — может и побольше бабок отвалить. Деньги в трусы спрячь. Я потом пересчитаю.

— И кончай свой мандраж! — добавил Олекса Иванович. — Не боги горшки обжигают!

Они припарковались возле Центрального автовокзала на Щелковском шоссе. Тут же к «Опелю» подошли три девицы, настоящие оторвы.

— Здрасьте, — тихо сказала старшая.

— Привет. Принимай пополнение, Татьяна, — сказал Семен, закуривая. — Это Оксана, землячка ваша. Присмотришь за ней, чтобы все было путем. Ясно?

— Ясно, — кивнула Татьяна. — Сколько она стоить будет?

— Двести баксов, — сказал Буряк.

— Дороговато.

— Тебя не спросили, — сказал Семен. — Свежачок, мастер спорта международного класса. Ты ей клиента найди, я с ним сам торговаться буду.

Пока шел этот разговор, Ксюша успела рассмотреть девиц. Татьяну она видела впервые, а вот две другие показались ей знакомыми. Одна вроде бы тоже была гимнасткой, только «художницей», а вторая, кажется, занималась синхронным плаванием. Но толком рассмотреть своих землячек Ксюша не успела, потому что Буряк скомандовал ей:

— Выходи!

Она послушно выбралась из машины.

— Пошли! — сказала Татьяна, и Ксюша, неуверенно ступая на высоких каблуках, двинулась вслед за тремя девицами.

Они заняли место на краю бетонной площадки, под фонарем, освещавшим мертвенным светом небольшой пятачок. Мимо с ревом проносились машины.

Татьяна достала из сумочки сигареты.

— Будешь? — спросила она у Ксюши.

— Я не курю, — ответила та.

— Правильно, — одобрила Татьяна. — Нам здоровье надо беречь.

Сама она, впрочем, тут же закурила. Закурили и две ее подруги.

— Откуда же ты такая нетронутая? — опять заговорила Татьяна, провожая взглядом машины.

— Из Винницы.

— Вон эти две, Галка с Люськой, тоже из Винницы.

— Я их помню немножко. А вас нет.

— Ясное дело. Я же симферопольская. Подожди!..

В двух шагах от них притормозила машина. Татьяна быстро шагнула к ней и завела негромкий разговор с человеком, высунувшимся из окошка. Время от времени она бросала взгляд на Ксюшу, и та поняла, что разговор идет о ней. Сердце у Ксюши сжалось. Но машина, взревев двигателем, унеслась прочь.

— Пустой номер, — сказала Татьяна, возвращаясь. — Я же говорила, что двести дорого!

В последующие полчаса девиц разобрали по машинам. Последней уехала Татьяна, успев сказать Ксюше:

— Стой тут как стояла! Начнут тебя снимать — сразу в тачку не лезь. Семен подойдет и сам обо всем договорится. Он рядом, следит…

Оставшись одна, Ксюша осторожно осмотрелась. «Опеля» с Олексой Ивановичем и Семеном не было видно. Его закрывали стоявшие в ряд «Икарусы». Ксюша сделала несколько неуверенных шагов в сторону — и сразу поняла, что на таких каблуках она далеко не уйдет. Тогда она торопливо скинула туфли, взяла их в руки и босиком бросилась бежать между стоящими автобусами.

Добравшись до последнего, она остановилась. Дальше было открытое место. Тогда Ксюша, ломая ногти, с невероятным трудом сдвинула в сторону дверь-гармошку ближайшего автобуса и просочилась в образовавшуюся щель. Потом ползком пробралась к задней двери и забилась между сиденьями.

Семен и Буряк отвлеклись лишь на несколько секунд. А когда снова подняли глаза, Ксюши под фонарем не было.

— Куда она делась? — растерянно спросил Семен. — Неужели увезли?

— Да нет! Сбежала, сука! — рявкнул Буряк.

Они выскочили из «Опеля» и подбежали к фонарю, озираясь по сторонам.

— Найдем! — сказал Семен. — Она же Москвы не знает.

— Шкуру спущу! — бушевал Олекса Иванович. — Землю жрать заставлю!

— Ладно, остынь. Давай сообразим, где ее искать.

Они прошерстили вдоль и поперек весь автовокзал и, озлобленные до крайности, вернулись в «Опель». Выкурили по сигарете в полном молчании.

— Знаю! — вдруг сказал Буряк. — Я знаю, где ее искать. Заводи!..

Ксюша между тем сообразила, что невозможно до бесконечности прятаться в пустом автобусе. Когда-нибудь ее обнаружат и вышвырнут вон. Она осторожно выглянула в окно и — о счастье! — увидела уезжающий «Опель» Семена.

«Они, наверно, подумали, что я на автобусе уехала», — с детской наивностью решила она.

Теперь в голове у Ксюши сложился четкий план. Она как-нибудь доберется до Киевского вокзала и упросит проводницу пустить ее в вагон. Расскажет ей свою грустную историю. Неужели у той сердце не дрогнет? Особенно, если проводница будет пожилая, у которой своя дочка есть. А не пустит в вагон, то можно и в тамбуре поехать или даже под вагоном прицепиться. Ксюша была готова на любой, самый отчаянный поступок, лишь бы оказаться подальше от Москвы, лишь бы вернуться домой.

Но уговаривать ей никого не пришлось. Когда под утро, сбив до крови босые ноги, Ксюша появилась на площади у Киевского вокзала, она не успела сделать и нескольких шагов, как ей на плечо опустилась тяжелая рука.

— Станция Винница! Приехали! — раздался над ухом знакомый голос.

Это был Олекса Иванович. Рядом с ним злорадно ухмылялся Семен. Им не составило труда вычислить маршрут беглянки.

— Знаешь, что за побег бывает? — спросил Буряк. — Расстрел! Но я тебе так легко сдохнуть не дам. Ты у меня сперва помучаешься!

Он зашвырнул Ксюшу в «Опель», и вскоре она опять оказалась в квартире Семена.

Ксюша уже ничего не чувствовала. Она согласна была умереть, лишь бы поскорее. Но то, что сделали Олекса Иванович с Семеном, оказалось страшнее смерти.