Инна Фидянина-Зубкова - Сахалинские каторжанки

Легенда 1

Давным-давно три брата из рода Хенг пошли на море осмотреть выброшенного кита, а за ними увязались мать и сестра. По нивхским обычаям женщинам нельзя смотреть на море, когда мужчины ловят рыбу. А тут бабьё нарушило запрет. И поэтому братья окаменели.

Легенда 2

Давным-давно на отмель выбросило кита. И тогда три нивха из рода Руивн, повели к нему медведя, чтобы покормить косолапого китовым мясом. А в это время по склону горы шла их беременная сестра, в руках она несла ребенка. Глянула она на братьев и окаменела, и они все тоже. Три скалы — это три брата-нивха. Ближе к морю длинные камни лежат — это кит. А ближе к берегу — большой камень-медведь.

Легенда 3

В страшной нищете жили в то время нивхи, целые селения вымирали от голода и страшных болезней. Но вот донеслась весть, что ключи от народного счастья прячет страшный Дев в пещере на берегу моря. А в ту пору жили в одном стойбище три брата, далеко разнеслась весть об их силе и ловкости, всё горело в их руках, никакая работа не пугала братьев. Хорошо, дружно жила семья в маленькой юрте, но их радость омрачалась народным горем. И вот засобирался старший брат на поиски счастливой доли для всех. Взял он с собой лук да стрелы, пару унтов и юколы. Долго бродил по крутым горам, по глубоким ущельям, наконец, вышел к берегу моря. Глухое то было место: справа — бурное море, слева — суровые скалы, сверху — серое небо. Уставший и измученный сел путник отдохнуть на прибрежный камень и вдруг заметил в прибрежной скале пещеру. Догадался нивх, что находится у жилища беспощадного Дева. Не успел он шагнуть в пещеру, как услышал сильный шум и грохот, это Дев возвращался с промысла. Застонала земля, обрушился на смельчака смерч, сверкнула молния, и всё стихло. Только осталась с тех пор скала недалеко от берега — память о старшем брате. Так и не дождались его в стойбище. Тогда стал собираться в дорогу средний брат. Долго искал он путь к пещере Дева, и вот однажды увидел на берегу моря одинокую скалу. С ужасом узнал в этой скале своего старшего брата. Вдруг застонала земля, вылетел страшный Дев из своей пещеры, и со страшной силой бросил среднего брата на землю и превратил его в скалу. Не дождалась старая мать и среднего сына. Стал собираться в дорогу младший брат, по меткам среднего брата, вышел он к морю и увидел окаменевшие фигуры своих братьев. Пошел храбрый нивх к пещере, из которой раздавался храп Дева, осторожно подобрался к спящему Деву, вытащил у него ключи от народного счастья и зашагал он к стойбищу. Но проснулся Дев, догнал его и тоже превратил в камень. Так и остались три смельчака, три брата, три скалы на берегу моря. Дев заливал их водой, хотел разрушить до основания и вернуть ключи, но не хватало у него сил разрушить братьев, ведь их было уже трое. Так и стоят три скалы, призывая к смелости, к подвигам людей. Поднялся народ на борьбу и победил Дева. С тех пор счастливо живут нивхи.

Легенда 4

У белой чайки — белые детки, у смелого сокола — соколята смелые, а у храброго Варгуна — выросли отважные сыновья; сперва они косички заплели, на собаках ездить научились, потом на рыбалку пошли, с оморочкой подружились, удачливыми охотниками стали, в тундре белку стреляли, соболя ловили, в синих водах нерпу били. Старший Ичан никогда сложа руки не сидел: раньше всех вставал, за водой ходил, сухих дров набирал, огонь пожарче разводил. Мать Ройлик просыпалась, а всё уже готово, начинала обед варить. Средний Мангму всегда веселый: никогда без песен не ходил; в лодке плыл, про реку пел; тайгой шёл, по-птичьи свистел; с охоты возвращался, новую песню придумывал. А младший Кучка забияка: мимо собаки проходил, дразнил; мимо ребёнка пробегал, за косичку дергал, а старым нивхам в трубки горькой травы насыпал. Дружно жили братья: за медведем вместе, за нерпой вместе. Однажды застал их в море ураган, хотел добычу отнять — не отдали, хотел весла из рук вырвать — силы не хватило. Тогда он у братьев шапки с голов сорвал, в большие волны бросил. Как вернешься домой без шапки? Люди трусишками назовут. Рассердились братья, ударили веслами по воде и помчались за ветром вдогонку, отняли у волн шапку, к берегу повернули. Глядят, а вдалеке лодка плывет, большая, словно сопка от земли оторвалась, и стоят на ней стволы-мачты, парусами машут. Плыла эта лодка, хромала, от больших волн пряталась, а у побережья на камни села, остановилась. Прыгнул с нее на землю человек: сам высок, лицо белое, борода рыжая, большие глаза, а за поясом торчит ружьё. Удивляются братья:

— Что за люди к нам приплыли, зачем кривые палки носят, на кого охотятся?

Но допытываться не стали, нивхский закон таков: сначала помоги человеку, потом спрашивай. Зовет Ичан бородоча:

— Пойдем к нам в стойбище, гостем будешь!

Привели братья его в свое жилище, стали угощать вареным мясом. Ест человек медвежатину, а сам на жерди смотрит, шкуры считает, а как сосчитал все, кожаную сумку к ним поближе подвинул и говорит:

— Добрые люди в этой юрте живут, смелые охотники, хорошо угостили меня, красивые шкурки показали.

Эх, что гостю понравится, то и подарить нужно. Встал Ичан, снял с жерди пушистые шкуры и подаёт гостю:

— Возьми моих соболей, холодной зимой поймал, долго носиться будут!

Взял гость меха, поклонился, положил соболей в кожаную сумку и опять на жердочки смотрит.

Тут Мангму поднялся, тоже две шкурки снял, положил перед гостем:

— Возьми моих горностаев, за дальними горами выследил, вместе с луной за ними бегал.

Улыбнулся гость, погладил горностаев, встряхнул и спрятал в суму, а глазами все на жердочки смотрит. Тогда встал Кучка, снял черную шкурку:

— Возьми мою лису, на заячьей тропе поймал, а как из капкана вынимал, за ногу

укусила.

Взял гость лису, с руки на руку перекинул, поморщился, но и этот подарок в суму убрал и говорит братьям:

— Пожалуй, к другим охотникам в гости пойду.

Отправился чужой человек по юртам, и в каждой подарки выпрашивал. Смотрят на него братья, думают: «Плохого гостя привели мы в стойбище.»

Вот наполнилась его сума, раздулась, как пузырь с нерпичьим жиром, многие шкуры не влезли даже, повесил их рыжебородый на плечи и пошел к морю, а там большая лодка с камней слезла, на синих волнах качается. Говорит брат Ичан двум другим братьям:

— Сейчас жадный человек к своей земле поплывет, хорошо, что мало погостил у нас, а то бы все жердочки опустели.

— Плохо, что не успел я горькой пыли в его трубку насыпать, — говорит Кучка.

Другие нивхи тоже на море смотрят, ждут, когда большая лодка расправит белые паруса и уплывёт восвояси; смотрели, смотрели, так и не дождались, темно стало, спать пошли. Утром проснулись, пучеглазый опять к их стойбищу подходит.