Анонiм (Гор Грит) - Спящий бог 018

Второй вариант: помимо существования есть еще и причина существования. На первый взгляд абсурдно. Если у существования есть причина, возникает вопрос: а сама она существует? Если да, то она никакая не причина, а разновидность существования.

Если допустить, что у существования есть причина, ее бытие не может определяться существованием. Что существует, то не может быть причиной существования. Но как тогда определить наличие этой причины, которая есть, но не существует?

От такого утверждения попахивает софистикой, если не сказать большего. На самом деле это дефицит языка. Нет слова, обозначающего то, чего не существует, но есть. Из-за этого приходиться пользоваться словами, не предназначенными для этого, что порождает труднопроходимые словесные нагромождения, через которые нужно продираться. Это как на древней латыни описывать компьютер — будет крайне неудобно и малопонятно. Но если других слов нет, ничего не остается, кроме как громоздить неудобоваримое.

Определение Целого через утверждение, что всегда что-то существовало, ложится в наши стандарты мышления, но оно бесплодно, так как уводит в дурную бесконечность. Мы можем сколько угодно мастурбировать, как существование бесконечно количественно и качественно, как до нашего мира был другой, а после нашего тоже будет другой, и эти цепочки в обе стороны бесконечны, но это вообще никуда не ведет. Мысль как бы утопает в пустоте, размазываясь тонким слоем по увеличивающейся поверхности, пока совсем не исчезает. Так что двигаться в этом направлении нет физической возможности.

Остается рассмотреть вариант Целого, где помимо существования есть загадочное нечто, которое не существует, но есть. Внешне он достаточно абсурден, чтобы надеяться, что, двигаясь в указанном им этом направлении, можно приблизиться к истине.

Теперь нужно определиться, в какую сторону мыслить. Для этого нужно найти, за что уцепиться. Исхожу из того, что понятие «причина существования» близка к понятию «Бог». В максимально крупных штрихах, опуская все частности и индивидуальные различия, уловим суть этого понятия.

Начну с того, что все религии (не путать с суевериями) учат: в истории мироздания были моменты, когда ничего не существовало. Разные религии по-разному описывают период не-существования. Кто описывает мир как циклическое появление/исчезновение, у того ничего не существует в момент исчезновения мира. Кто описывает мир как однажды появившийся, и его существование имеет линейный характер, у того ничего не существовало, когда мира не было — никакого существования не было. Главное для нас тут то, что идея «существование имеет начало» — она не нова. Следовательно, Бог — это нечто, превышающее понятие «существование», ибо он был прежде существования.

Религии утверждают, что существование появилось из не-существования. Сначала не существовало ничего. Потом начали существовать идеальные миры и в них бесплотные существа. Потом возник материальный мир и плотские существа. И вот то, что было, когда ничего не существовало, вот это неведомое и немыслимое Нѐчто религии именуют Богом.

Религии расходились в деталях и обозначениях. Древние греки называли это Хаосом, Хроносом; шумеры — Великой Бездной. В древнем Египте то, что было, когда ничего не было, именовали Мглой. В индуизме в этой роли троица: Брахма вечно создает мир из ничего, Кришна (Вишна) его сохраняет, а Шива разрушает, обращая в ничто, из которого Брахма опять создает существование. Для нашего исследования не важно, одномоментно возникло существование или множество раз. Важно, что перед существование есть Нѐчто.

Оно не может иметь формы и качеств. Форма имеет границу, отделяющую ее от остального. Качество предполагает рамки, до которых оно простирается, и за которыми его нет. То и другое требуют фона, на котором их видно. Но если ничего не существует, нет границы и фона, а значит, формы и качества. И если так, Нѐчто невозможно мыслить.

Если у Бога нет формы и качества, значит, он за рамками знания. Процесс познания — отделение одних форм и качеств от других. Библия говорит, что Бог сотворил все «мерой, числом и весом» (Прем. 11:21). Но при этом сам Бог не мера, не число, не вес и не величина. Его невозможно мыслить, вообразить, познать, ощутить и вообще как-либо зафиксировать. Единственное, что можно знать о Нѐчто, традиционно именуемом Богом — он непостижим, немыслим и не ощущаем. Кто фиксирует Бога, каким-то образом мыслит его и ощущает, — это верный признак, что он фиксирует не Бога.

По этой причине в иудаизме строго-настрого запрещено именовать Бога. Всякое имя — установление рамок, за которыми именуемое заканчивается. Уловленная бесконечность не является бесконечностью. Отсюда использование вместо конкретного слова «Бог» отвлеченного термина «Господин».

Богу запрещено приписывать какие-либо качества, кроме предельных абстракций — всемогущество, всезнание и прочее. Бог не может быть ничем ограничен. Заявлять Бога добрым или злым — ограничивать его. Он за рамками человеческих понятий добра и зла. Как говорил Мартин Лютер: «Бог спасает нас без нашей заслуги и обвиняет без вины».

До VII века до н.э. на все онтологические вопросы отвечали через привлечение Бога. Ни на один предельный вопрос не предполагалось иного ответа, кроме религиозного. Откуда все появилось? От Бога. Как все появилось? Бог создал. Ну и так далее…

Первую известную в истории человечества попытку найти ответы на онтологические вопросы вне религиозного контекста предпринимает Фалес Милетский (Греция, VII-VI век до н.э.). Не прибегая к религиозным понятиям, он ищет рациональный ответ на вопрос: откуда все появилось и что есть первопричина существования.

Фалес был образованнейший человек своего времени. Он много путешествовал по миру в поисках знаний. Был знаком с мировоззрением Греции, Вавилона, Египта, Индии, Сирии. Но все они его не устраивали. Их точкой отсчета были те или иные мифические элементы, которые нужно было принимать на веру. Он же хотел понимать, а не верить.

На этом основании его считают основателем современной науки, научного атеизма и родоначальником европейской философии. Он основал милетскую школу, учившую, что первопричина есть вода. Эта идея получила широкое распространение в Древней Греции. Так как Римская империя, в состав которой входила Иудея, находилась под эллинским влиянием, через семь веков эта мысль найдет отражение в словах апостола Петра: «вначале словом Божиим небеса и земля составлены из воды и водою» (2 Пет. 3:5).

Если я правильно понимаю Фалеса (а не приписываю ему то, чего он не имел в виду), когда он вопрошал, откуда появилось ВСЁ существующее, он понимал под ВСЁ не только известный нам земной мир, но вообще все существующее, включая божественный мир и его обитателей — самих богов. Если это так, тогда масштаб его вопроса зашкаливает. Подчеркиваю, зашкаливает не его ответ на вопрос, а масштаб вопроса.