Игорь Головко - Следствие в Заболочи [Авторский сборник]

В общем, поняла она, что хвост у неё один, а без хвоста она перейдёт сразу в другую породу – бесхвостых кошек, отпустила диван, но поражение свое признать так просто не хотела, цеплялась за всё, упиралась. Но, если я что решил, всё бесполезно. Притянул я её к кровати Хозяйки. А чтобы не дергалась, лапу на хвост поставил, как прикнопил. Хозяйка очень смеялась. Я же делал вид, что мне всё равно. Сидел так спокойно, по сторонам смотрел. Как сейчас. Вишу спокойненько. Только не очень понятно, что они там так долго делают?

Шум крыльев заставил сосредоточиться. Подлетел опять, как я понял, мой самый любимый в мире тетерев. Сел внизу, видно, чтобы лишний раз меня не качать.

– Ещё раз слушай. Ошибки тут быть не должно, потому что, если ошибёшься, то грохнешься с высоты в эту жижу, уйдёшь с головой. Вряд ли, вынырнешь. Так что сосредоточься. Мы сделаем всё возможное, но висеть в воздухе на одном месте тетерев не может. Не колибри, да и не канюк – тяжеловат. Поэтому мои друзья понесут палку с той стороны, чтобы ты её видел. Отцепляешься и хватаешь на лету. И держись, что есть сил, иначе упадёшь в болото и тогда уже тебя никакими силами не вытащишь. У тебя всего одна попытка. А нам лететь до твёрдой земли тут пустяк. Хорошо, что недалеко забрался.

Он говорил с одышкой, посверкивая ярко-красными бровями, и берёзка тряслась при каждом его слове.

– Приготовься. Полетели! – скомандовал он. Тут я увидел приближающуюся пару птиц, часто, как утки, машущую крыльями. В своих мощных чёрных клювах они несли толстый сук. Птицы летели довольно быстро. Я весь напрягся, скосил изо всех сил глаза, чтобы лучше прицелиться и, когда палка была почти подо мной, прыгнул. С хрустом вцепились в сук зубы. Ухватил палку я плохо, лишь передними резцами, понимая, что в этом мое спасение, сжал челюсти насмерть. Секунды пронеслись вместе с ветром в ушах. Сверху прогремело:

– Прыгай!

Я разжал челюсти и через мгновение шмякнулся на землю, перевернувшись через голову, но даже не поцарапался, а мои спасители ещё пролетели метров с десять, бросили палку и, сделав вираж, приземлились рядом. Я лежал, радостно ощущая всем телом тепло земли.

Подлетело ещё несколько самцов. Вот они, мои спасители. Мой любимый, и по всему было видно, старший тетерев, сказал:

– Ну, ты как?

– Порядок. Не знаю, как вас благодарить.

– Это мы отблагодарили тебя. Ты пожалел наших малышей. Мы прилетели защищать их, когда примчалась тетёрка за помощью, но ты уже убежал. Малыш показал направление, и нам показалось, что, если идти этим путём, можно попасть в неприятность: неминуемо на пути встанет болото. В этот момент мы и услышали вой. Дальше ты всё сам знаешь. Так что, – и он глубоко вздохнул, – нам всем сегодня повезло. А, что ты делаешь в лесу?

– Я потерялся. Ищу свою деревню. Может, вы знаете? – и я описал её ещё раз, как описывал уже сове. Старший, молча, выслушал меня, лишь сдвинув красные брови ближе к клюву. Остальные сидели кружком, не вмешиваясь.

– Жаль. Мы очень редко пролетаем над деревнями. Опасно. Хотя все их знаем в округе, но только местоположение, в деталях – нет. Поэтому надо поискать кого-нибудь поосведомлённее. Но ближайшая деревня там, – он махнул крылом, указывая направление. – Тут не более полутора километров, так что беги, может твоя. Через пятнадцать минут будешь. Сейчас как раз полдень, так что, светлого времени много. Если деревня не твоя, разузнаешь у местных собак. Кое-кто их спускает с цепи, бегают, где попало – он на секунду примолк – на нашу голову.

– Подрасту и объясню им, как они должны к вам относиться. Я теперь на всю жизнь ваш самый преданный друг.

– Пошли, ребята, – скомандовал старший тетерев, – турнир продолжается. Пока, милый мальчик.

– Тиба́льт! Меня зовут, Тиба́льт! – радостно выкрикнул я.

– До свидания, Тиба́льт! – дружно повторили тетерева моё имя гулким хором и с грохотом взлетели.

Я вновь ощутил голод и повёл носом, что бы куснуть. Приятно пахла свежая ярко-зелёная травка, и я решился попробовать. Ничего. Вкусно. Я с удовольствием перекусил ею.

Подкрепившись, прилег и стал думать. Полтора километра пустяк для меня, так что можно было чуточку передохнуть. Воздух был наполнен этим весенним днём. Запахи цветущих деревьев, кустов и цветов висели в воздухе. Тысячи мелких птиц порхали с ветки на ветку. Самцы весело распевали, ублажая слух своих хлопотливых подруг. Миллионы насекомых радостно резвились в воздухе, залезая мне в уши и нос, щекоча и кусая.

По ветке огромной сосны, под которой я расположился, спускалась необычайно красивая крупная птица размером чуть меньше скворца. Голова, шея, спинка, грудка бордово-красные, крылышки коричневые, клюв толстый поломанный – сломанная нижняя часть торчит вверх, верхняя вниз.

– Эй, – окликнул я её, – не бойся, подойди!

Птичка ловко спустилась до последней лапы сосны.

– Я потерялся. Хочу вернуться домой, – и, в который раз за последние два дня, описал ей деревню, свой дом.

– Да, знаю, где это, – чирикнула птичка. – Зимой мы в этой деревне бываем. Балуемся почками яблонь. В них много витаминов. Видишь раздвоенную берёзу.

Я кивнул.

– Беги по направлению, куда показывает наклоненный ствол. Это меньше двух километров.

– Ура! Значит это та самая ближняя деревня, о которой говорил старший тетерев.

Я поблагодарил её и, не удержавшись, спросил: – А что у тебя с клювом, где-то сломала?

Птичка звонко засмеялась: – Клё-клё-клё-клё…

Смолкнув, объяснила: – Ты не обижайся, но это действительно смешно. Я клёст-сосновик, а есть ещё и клёсты-еловики, и белокрылые клёсты. Но, они помельче. Особенно маленькие – белокрылые. У них крылья не белые, чтобы знал, черно-бурые. А назвали их «белокрылыми» из-за двух широких белых полос на крыльях. У всех нас такие клювы, так как мы едим зёрна шишек еловых и сосновых деревьев, а таким клювом легче раздвигать шишечные чешуйки. У нас клёстов-сосновиков самые мощные клювы, так как сосновые шишки более крепкие и, чтобы раздвинуть их чешуйки, нужна большая сила, чем лущить шишки еловые.

К нему подлетела желтовато-зеленоватая птичка и что-то зачирикала.

– Извини. Это моя жена. Говорит, что пора заняться кормлением птенцов, а потом будем учить их летать, – проговорил он мечтательно. – Пока, собачка.

И заскакал с ветки на ветку на сосну. Самка ещё раз опасливо глянула на меня и последовала за супругом.

– Почему она другого цвета, ну, совсем другого? Чудно?! Хотя у тетеревов тоже самцы и самки выглядят как разные птицы, – продолжил я свои размышления, уже мчась в указанном направлении.

Без проблем удалось преодолеть это расстояние до опушки леса, ощутив торжественное биение сердца, когда лес начал редеть, трава густеть, деревья стоять на большем расстоянии одно от другого, стало светлее и появились знакомые запахи – я сразу узнал тот самый лес, куда мы зашли с Хозяином вчера утром.