Джоди Пиколт - Девятнадцать минут [litres]

Прокурор устало вздохнула:

– Джози призналась, что это она выстрелила в Мэтта Ройстона.

– Ну, – сказал Патрик, передавая Диане пакетик с пулей, – значит, она наконец-то начала говорить правду.

– Полагаю, ты забыл рассказать мне об этом? – спросил Джордан, прислонившись к решетке камеры временного содержания.

– Нет, – ответил Питер.

– Если бы ты с самого начала сказал правду, дело могло бы закончиться для тебя по-другому.

Питер лежал на скамье, положив руки под голову, и, к недоумению Джордана, улыбался.

– Она снова стала моим другом, – сказал он. – А то, что обещаешь друзьям, нужно выполнять.

Алекс сидела в темном помещении для совещаний, где во время перерывов иногда держали ответчиков. Она понимала: ее дочь пока еще только свидетель, но на следующем процессе будет обвиняемой.

– Зачем? – спросила Алекс.

Темный профиль Джози окаймляла тонкая полоска серебристого света.

– Ты сама велела мне говорить правду.

– А в чем заключается правда?

– Правда в том, что я любила Мэтта. И ненавидела его. Я ненавидела себя за то, что люблю его, но если бы я была не с ним, то была бы никем.

– Не понимаю…

– Где тебе понять? Ты же идеальная. – Джози покачала головой. – А обычные люди… Мы все такие же, как Питер. Просто кто-то скрывает это лучше, кто-то хуже. Не имеет значения, пытаешься ты быть невидимым или всю жизнь выдаешь себя за того, кем, как тебе кажется, тебя хотят видеть окружающие. И в том и в другом случае ты фальшивка.

Алекс вспомнила, что на всех вечеринках, где она бывала, ее всегда первым делом спрашивали: «Чем вы занимаетесь?» Как будто профессия и социальный статус исчерпывающе определяют личность. Никто никогда не спрашивал: «Кто вы на самом деле?» – потому что внутренняя сущность человека слишком неоднозначна и переменчива. Можно быть судьей, или матерью, или мечтателем. Можно быть жертвой или обидчиком. Можно быть одновременно и родителем, и ребенком. Можно сегодня кого-то ранить, а завтра излечить. «Я не идеальная», – подумала Алекс, совершив, вероятно, первый шаг к подлинному совершенству.

– Что со мной будет? – Джози повторила вопрос, который задала матери двумя днями раньше, когда та еще чувствовала себя вправе давать ответы.

– Что с нами будет? – поправила Алекс.

На лице Джози мелькнула и тут же погасла улыбка.

– Я первая спросила.

Дверь открылась, и из коридора в комнату ворвался свет, который нес в себе все то, что должно было случиться. Алекс взяла дочь за руку и глубоко вдохнула:

– Увидим.

Питера признали виновным в восьми убийствах первой степени и двух – второй степени. Присяжные решили, что в случае Мэтта Ройстона и Кортни Игнатио он не действовал предумышленно, а был спровоцирован.

После того как вердикт был вынесен, Джордан зашел к Питеру в камеру временного содержания, откуда его должны были отправить в окружную тюрьму, а после вынесения приговора – в тюрьму штата в Конкорде. Там ему предстояло отсидеть восемь сроков за преднамеренное убийство. Это означало, что живым он не выйдет.

– Ну ты как? – спросил Джордан, положив руку Питеру на плечо.

– Нормально. Я, в общем-то, этого и ожидал.

– Но ведь тебя услышали. Потому и заменили два пункта на непредумышленное убийство.

Питер криво улыбнулся:

– Наверное, я должен сказать вам спасибо за усилия. И пусть у вас все будет хорошо.

– Я навещу тебя, если буду в Конкорде, – сказал Джордан.

Он посмотрел на Питера. За эти несколько месяцев его клиент возмужал. Теперь они были одного роста. Да и в весе парень прибавил. Голос стал ниже. Он начал бриться. Джордан удивился тому, что до сих пор не замечал этого.

– Мне жаль, что получилось не так, как я хотел.

– Мне тоже, – ответил Питер и протянул руку.

Джордан привлек его к себе и обнял:

– Береги себя.

Когда адвокат направился к выходу из камеры, Питер его окликнул:

– Это ваше.

В руке у Питера были очки, которые Джордан принес перед началом слушаний.

– Оставь. Тебе нужнее.

Питер подошел и сунул их Джордану в карман:

– Мне будет приятно, если вы их сбережете. А смотреть мне больше не на что.

Джордан кивнул, вышел из камеры, попрощался с помощниками шерифа и направился в вестибюль, где его ждала Селена. Перед тем как подойти к ней, он надел очки Питера.

– Зачем ты их напялил? – спросила Селена.

– Они мне нравятся.

– У тебя же стопроцентное зрение.

Джордан отметил про себя, что, когда смотришь сквозь линзы, мир как бы загибается по краям и нужно передвигаться осторожнее.

– Не всегда, – ответил он.

После суда Льюис вернулся к своим любимым цифрам. Откопал кое-какие предварительные данные и обработал их с помощью специальной статистической программы. На этот раз его изыскания не имели отношения к счастью: он выяснял, где, кроме Стерлинга, происходили массовые убийства в школах, и прослеживал ситуацию в этих регионах вплоть до настоящего момента, пытаясь понять, как однажды совершенный акт насилия влияет на экономическую стабильность в будущем. Иными словами, если земной шар выбили у тебя из-под ног, какова вероятность того, что однажды ты снова ступишь на твердую почву?

Как и раньше, Льюис преподавал в колледже Стерлинга основы микроэкономики. Был конец сентября, занятия только начались, но он уже вошел в колею, и лекции шли как по маслу. О модели Кейнса и о конкуренции говорилось так легко, словно этот вводный курс ничем не отличался от предыдущих – от тех, которые доктор Хоутон читал, когда его сына еще не осудили.

После того как в колледже подключили беспроводной Интернет, Льюис по необходимости начал расхаживать во время занятий по аудитории – иначе студенты только и делали бы, что играли в онлайн-покер и переписывались друг с другом. Во время одной из лекций он обратил внимание на двоих ребят-футболистов, которые по очереди пускали струю воды из бутылки с клапаном в шею парню, сидевшему впереди, а когда тот оглядывался, смотрели на доску невинными глазами мальчиков из хора. Льюис не растерялся.

– А теперь ответьте мне, что будет, если установить цену выше точки, обозначенной на графике буквой А? – спросил он и, забрав у качков бутылку, добавил: – Спасибо, мистер Грейвс, у меня как раз пересохло в горле.

Парнишка, которому брызгали в шею, тут же поднял руку. Льюис ему кивнул.

– Никто не захочет покупать эту безделушку за такие деньги. Спрос упадет, а значит, продавец снизит цену, чтобы товар не занимал места на складе.

– Совершенно верно, – сказал Льюис и посмотрел на часы. – Ладно, ребята. В понедельник разберем следующую главу из Мэнкью. И не удивляйтесь, если я в качестве сюрприза дам вам небольшой тест.

– Ну вот! Испортили сюрприз! – откликнулась какая-та девочка.