Сэмми Гронеманн - Хаос

— И все-таки я не уверен, господин раввин, — запинаясь, пролепетал студент. — Возможно, мне надо вообще поменять профессию, пусть и потеряю несколько семестров.

— Вы хотите сменить профессию? Подумайте о своих домашних! Вы должны как можно скорее стать им опорой. Ваши чувства делают вам честь, но есть же еще и обязанности! Есть долг!

— Да. Из чувства долга я и не хочу брать на себя обязательства.

— Какие обязательства?

— По большей части моральные. Пожалуй, позже меня могут упрекнуть в неблагодарности, если я не…

— Что вы станете делать позже, это другая статья. А пока что можете спокойно забирать помощь. Говорю вам! Берите, и с Богом! В чем дело?

Снаружи постучали, доктор Магнус выглянул и снова захлопнул дверь.

— Проситель! — скроил он презрительную мину. — Эти люди ни с чем не считаются. Конечно, раввин для всех открыт. Говорю же, раб! Невольник! А где благодарность? Недавно дал одному такому пятьдесят пфеннигов — пятьдесят! А в субботу гляжу, он торгует вразнос! В субботу! Носит лоток! Однако обождите, мне надо его отослать, а вы пока подумайте о моих словах. И кстати, можете поучиться для будущей практики, как быстро и безболезненно отделываться от подобной публики. Ну, заходите уже!

Раввин приоткрыл дверь и остался стоять возле нее.

В комнату вошел Йосл Шленкер.

В своем чистеньком новом костюме, купленном к свадьбе, он выглядел вполне цивильно, разве что чрезмерно длинный сюртук и не знакомая с бритвой курчавая борода, обрамлявшая выразительное лицо, выдавали его восточное происхождение.

— Добрый день! — Йосл вежливо поклонился обоим господам.

— Откуда вы? — приступил доктор Магнус.

— Из России.

— Так я и думал! Куда?

Йосл не понял вопроса.

— Соблаговолите ответить, — нетерпеливо подогнал его Магнус. — Время у меня не резиновое! Куда направляетесь?

— Я хочу остаться в Берлине.

— Ах, так?! Ну, конечно, остаться в Берлине! К счастью, это не так просто, как вы себе представляете, молодой человек! Вы уже побывали в общине? Что вам там сказали?

Йосл недоуменно уставился на раввина.

— Понятно. Если не хотите говорить, вот вам, и ступайте с Богом! — раввин сунул ему в руку монету, одновременно легонько подталкивая его к выходу.

— Позвольте! — высвободился Йосл с некоторым раздражением. — Извините! Мне не нужны деньги! — Он протянул монету раввину.

— Вон как? А чего же вам надо? — насмешливо спросил раввин, засовывая руки в карманы.

— Совет.

— Во-он как? Совет? Прекрасно! Итак, что я должен вам посоветовать?

Доктор Магнус шагнул к Кайзеру и с улыбкой прокомментировал:

— Эти хуже всех. Стоят и денег, и времени!

— Господин раввин! — Йосл подошел ближе и положил монету на стол. — Извините, я приехал в Берлин учиться. Я думал, господин раввин посоветует мне, с чего начать. Я здесь ни с кем не знаком и не знаю, как приступить. Может ли господин раввин мне разъяснить?

— Так, значит? — доктор Магнус посмотрел на часы. — Вы закончили? Итак, советую вам как можно быстрее убраться из Берлина. Как можно быстрее! В приемной общины вам выдадут билет и пособие.

— Я не нуждаюсь ни в каком пособии!

— Послушайте, друг мой, — в голосе доктора звучали нотки досады и высокомерия. — Со мной такие уловки не пройдут! Знаю я вас, русских евреев! Забирайте со стола ваши деньги и идите!

Йосл несколько мгновений пристально смотрел на раввина, потом развернулся к двери:

— Всего хорошего!

— Вы забыли деньги! — Магнус схватил монету и поспешил за ним. — Вот! Не ломайтесь!

Йосл молча вышел.

— Не будьте ослом! Возьмите же деньги! — чуть не умоляюще крикнул вслед раввин.

Но Йосл уже аккуратно прикрыл за собой дверь.

— Нет, вы видели нечто подобное?! — негодовал доктор Магнус. — Опасный человек! Очень опасный! Уж эти мне попрошайки! Теперь они, видите ли, и денег не берут! Спесивые поляки!

Кайзер поднялся, явно намереваясь попрощаться.

— Уже уходите? Вы приняли решение? Или хотите еще раз обдумать в тишине и покое?

— Нет, господин раввин, — учтиво, но твердо ответил Кайзер. — Я уже все сказал, другого не будет. Большое спасибо за вашу доброту!

— Ну, если не хотите по-другому и совета не принимаете, я умываю руки! Поклон вашему уважаемому отцу, когда будете писать.

Кайзер покинул кабинет, а раввин бросился к телефону и вскоре получил нужное соединение.

— Это господин председатель ландгерихта? — Здесь раввин доктор Магнус! — Как любезно с вашей стороны! — О, я долго вас не задержу. У меня приятное известие, во всяком случае, для вас. — В нашем деле появились новые обстоятельства. — Да, полностью меняют положение вещей. Студент Кайзер только что был у меня. Он отказался от стипендии. — Да, верно: от-ка-зал-ся! — По личным мотивам. — Нет, по телефону неудобно, не хочу тратить ваше драгоценное время. — Да, убеждал достаточно долго. — Что? — Разумеется! Поэтому я и позволил себе… — Нет, никаких помех. Конечно, за. Конечно, стипендия Остерману! — О, что вы, не за что! Вряд ли тут моя заслуга! — Ну, я не такой уж скверный, как… — Что? Ха-ха-ха! Хорошо! — О, буду очень признателен! Благодарю от имени моих бедных подопечных! — И вам так же! Поклон милым дамам! — До свидания!

Якоб Кайзер сбежал по лестнице и выскочил на Ораниенбургерштрассе. На другой стороне улицы перед синагогой стоял Йосл в толпе зевак и с любопытством разглядывал элегантных дам и господ, которые парами высаживались из экипажей и скрывались под сводами здания. Когда дамы неторопливо подбирали шлейфы или иным неприметным способом обеспечивали небольшую задержку, чтобы продемонстрировать публике роскошь туалетов и украшений, по толпе проносилось восхищенное «ах!». Господа выглядели крайне солидно, дамы в известной степени скромно, а в общем и целом все смотрелось попыткой имитировать выезд ко двору.

— Простите, — подойдя, обратился к Йослу Кайзер. — Мы виделись там наверху, у раввина. Меня зовут Якоб Кайзер, я студент. Могу я вам чем-нибудь быть полезен?

— Вы студент? — заинтересованно переспросил Йосл. — И еврей?

— Конечно, — засмеялся Кайзер. — А разве по мне не видно?

— Не зна-аю, — протянул Йосл. — Я тут подошел к одному, как мне показалось, еврею, чтобы спросить, где живет раввин. И только я произнес это слово, он как начал на меня кричать! Будто я наглец и нарочно хочу его оскорбить.

— Тогда это точно был еврей!

— Не знаю. Я уже вообще не знаю, с кем поговорить. Думал, уж с раввином всяко смогу посоветоваться, а тот слова вымолвить не дает и слушать ничего не хочет!

— Господин доктор Магнус человек очень занятой, у него мало времени на разговоры. К нему ведь столько людей приходит!

— И он со всеми так обращается? Мне показалось, вы у него сидели вполне по-дружески. Может, я не так одет, как здешний народ. Очень пышно. Какое нарядное общество!