Константин Ханькан - Кэлками. Том 1

До места, где он оставил мясо, оставалось проехать немного.

«Кормить оленей уже не буду, доеду до мяса по льду, быстро погружу и обратно поеду», — подумал он, уже спускаясь на речку чуть выше вчерашнего следа.

Повернув голову в сторону хозяина, на льду стоял Утэ, поджидая его. Видя, что Кэлками спустился на лед, Утэ сорвался с места, помчался в сторону спрятанного мяса и тотчас скрылся в зарослях. Под копытами оленей поскрипывал занесенный снегом лед.

«Чует мясо, не терпится ему», — подумал Кэлками. Со стороны кустов, где было укрыто мясо, поднялись три вороны, с криком полетели на высокую террасу и уселись на корявом сухостое, словно с сожалением поглядывая на оставленное мясо. Тревожный холодок прошел по телу Кэлками: «Что это, никак росомахи приходили?», — растерянно подумал Кэлками, слезая с седла. Вокруг весь снег сбит следами росомах, видны какие-то волоки между зарослями к берегу. Сердце Кэлками упало: «Неужели мясо, разделанное с таким трудом и старанием, эти вечно голодные канальи растащили по лесу?». Он поспешно привязал оленей за толстые кусты и сморкаясь подошел к укрытому мясу: «Ах, какое счастье, что хищницы не добрались до мяса, а только с краю начали раскапывать затвердевшие пласты снега. Как же все-таки повезло ему, не зря, видно, он вчера так старательно прятал мясо, будто предчувствовал, что вслед за вороньем нагрянут и хищники», — думал Кэлками.

На душе у него отлегло, и он начал изучать следы, которых было много вокруг. Это были следы росомах.

Две росомахи бегом спустились с противоположного берега и сразу наткнулись на присыпанную снегом голову лося, начали грызть ее. Острые зубы зверей вмиг разгрызли голову, несмотря на ее крепкую кожу. Ссорясь и рыча друг на друга, хищницы ели уши и губы, вытащили вкусный язык. Росомахи быстро расправились с головой, после чего кинулись раскапывать желудок с кишками. Уже изрядно утолив голод, звери нашли ноги лося и волоком утащили к деревьям в ту сторону, откуда пришли. Одну ногу затащили под заснеженное поваленное дерево, а вторую сумели-таки поднять на сухую сучковатую лиственницу. Спрятав добычу, звери вприпрыжку вернулись к месту трапезы. Однако голова лося оказалась для них слишком тяжелой, и хищницы закопали ее недалеко под кустами, а затем вновь вернулись к остаткам пищи и продолжили пир.

Утренняя мгла еще не растаяла, когда подлетели вороны и принялись выклевывать замерзшие капельки крови и мелкие крошки мяса. К тому времени росомахи уже наелись до отвала. Звери уже собрались было уходить на сопку и просто прохаживались, облизывая свои лапы, когда звериное чутье им подсказало, что самое вкусное там, под большой кучей веток и снега. Словно опомнившись, росомахи начали торопливо разгребать снег и зубами приподнимать края замерзшей шкуры, жадно втягивая запах мяса. Вдруг одна из росомах отскочила в сторону, встала на задние лапы и настороженно стала прислушиваться. Острый слух уловил неясный шум и какое-то пощелкивание в стороне леса за террасой. Это не ветер проносился по кронам деревьев и не от мороза пощелкивали мерзлые ветки. Это что-то другое…

Обе росомахи, словно тени, сорвались с места. Одна, что поменьше, короткими прыжками помчалась по своему следу в сторону сопок, а вторая пустилась вниз по реке. При появлении опасности хищники обычно разбегаются врассыпную, чтобы потом снова сойтись, когда минует тревога. Этот извечный инстинкт самосохранения безотказно сработал и на этот раз. Крупная росомаха, бегущая по речке, услышала за собой шум и шуршание снега и на ходу обернулась. По ее следам стремительно мчался крупный волк, прижав уши от напряжения. Расстояние между ними неумолимо сокращалось, и росомаха что есть мочи помчалась вниз по льду, чтобы где-нибудь в пологом месте подняться на берег и вскарабкаться на спасительное дерево. На речке снег пушистый и мягкий, бежать нелегко, к тому же переполненный желудок мешает, сбивая ее дыхание. Росомаха хорошо знала волков, ей приходилось спасаться от сильных проворных и беспощадных зверей на деревьях. Справа между плотными зарослями тальника мелькнул узенький просвет. Этот ключ, впадающий в реку, по льду которой бежала росомаха, спасаясь от погони, был ей давно знаком. По его берегам растет крупная лиственница с толстыми прочными сучьями. Вот там ее спасение от острых клыков волка. Росомаха решила свернуть и, преодолев полосу кустов, выскочила на льдину, зияющую пустыми провалами и трещинами. Но тут же была сбита сильным ударом сзади. От этого удара она пропахала носом сыпучий снег. Ее раскрытый рот и глаза забило снегом, как песком. Хитрая росомаха поняла, что до толстых сучьев добраться ей уже не суждено. Всерьез перепуганная росомаха испустила пахучее вещество. Вонючая мускусная железа, срабатывая безотказно в минуту смертельной опасности, доселе никогда не подводила ее. Отвратительный запах всегда заставлял отворачиваться от росомахи не только волка, но и медведей, намеревавшихся испробовать ее мяса. Глухо рявкнув, росомаха крутанулась назад, щелкнув зубами по воздуху, и насевший волк отскочил. Улучив момент, росомаха метнулась в сторону темневших на берегу деревьев. Но волк и на этот раз прыгнул на нее, больно ударив сильными и жесткими лапами и, схватив сзади за шею, резко затряс ее. От боли и злости росомаха грозно зарычала и, перевернувшись на спину, начала бить лапами по насевшему врагу. Но волк не отпускал ее. Он заново вонзил зубы в шею росомахи, но уже спереди, лишив ее возможности защищаться острыми клыками. Росомаха захрипела, рот вспенился, но и волк сопел, тряся ее голову в разные стороны. Уже задыхаясь, росомаха начала бить передними лапами волка по груди, а задними царапать по животу. Взвизгнув, волк разжал свои мощные челюсти и отскочил в сторону. Перевернувшись на бок, росомаха нырнула в зияющий лаз подо льдом, низко нависшим над обледенелыми камнями.

Однако волк успел прыгнуть за ней к ледяной дыре и схватил ее за правое бедро. Сильные лапы росомахи, цепляясь острыми когтями за выступающие камни, под сводом нависающего льда тащили волка за собой. Превозмогая боль, росомаха протискивалась под самый берег к тупику, где толстый лед примерз ко дну глухого ключа. Волк отпустил жертву, но упрямо стал протискиваться за ней в глубь ледяного лабиринта. Это была его роковая ошибка. Под шатром ледяной крыши, где противники оказались вместе, от их теплого дыхания появился морозный пар. Росомаха развернулась навстречу противнику, готовая принять свой последний бой. Оскаленные пасти зверей встретились в ледяной тесноте и беспощадно, словно остро отточенными ножами, стали полосовать друг другу головы, уши, глаза, нос. В мрачном сумраке нависающего льда слышалось только глухое рычание и щелканье зубов. Наверху же было тихо. Драться зверям было тесно. Работали лишь головы да зубы. Запахло свежей кровью. Росомаха все же изловчилась и схватила волка сбоку за шею, как раз у основания нижних челюстей. Стиснув зубы, опытный и сильный зверь заломил голову серого врага и придавил его шею между скользкими и холодными камнями. Волк силился освободиться от мертвой хватки росомахи, но тщетно. Тело его было зажато со всех сторон тяжелыми ледяными тисками, и волк захрипел. Изо рта пошла кровавая пена и вывалился посиневший разодранный язык. Росомаха затрясла головою, но волк был неподвижен. Немного отдышавшись, росомаха снова стала рвать остывающую голову противника. Очистив рот и зубы от набившейся шерсти, росомаха стала протискиваться к выходу из ледяной норы. Волоча заднюю ногу, она выбралась наружу и села на примятый снег.