Васил Попов - Корни [Хроника одного села]

Отметив отсутствие ста восьмидесяти учеников и двенадцати учителей, Димов остановился перед окном своего кабинета. За окном было пусто, но, приблизившись, он увидел себя: свое серое лицо и седые волосы. Он надел шапку, и седые волосы исчезли, а глаза потемнели.

— Все отсутствуют, — сказал он.

Образ его горько усмехнулся.

— И парты отсутствуют, товарищ директор, — сказал этот образ, — их вынесли и погрузили на машину, и длинные крашеные столы тоже погрузили. Увезли в Корию, где теперь школа.

— Школа? — спросил он, будто не расслышал. — А что же теперь здесь?

— Ничего, — ответил его образ. — Правда, внизу, в столовой, за сундуком, лежит земной шар.

— Знаю, глобус лежит, — сказал Димов. — Помню, там отклеился кусочек, точно в том месте, где Австралия, и я ее подрисовал. Унесу-ка его домой. Континенты на месте, реки на месте, и океаны сохранились. Он все еще может показать, что где. Если Австралия отклеилась, я снова ее подклею и подрисую. Что-что, а континент я могу нарисовать.

— И звонок здесь, — сказал его образ.

— Знаю, — кивнул Димов и — следом за своим образом — вошел в пустую школу.

В столовой его ждал целый земной шар. Димов поднял его и тряпкой вытер пыль. Австралия, когда-то им дорисованная, была на месте. И континенты были на своих местах, и реки, и океаны. Он крутанул шар, и они замелькали и слились воедино — суша и вода, реки и горы… Димов остановил земное вращение и в темной коричневой цепочке Балканских гор увидел свое село, а в нем — свою школу, которую крестьяне построили своими руками, на свои деньги. Увидев школу, он вернулся в ее стены и стал подниматься но лестнице.

— Второй и третий класс пусть выйдут во двор и построятся, — распорядился он, и голос его, ударясь о стену, рикошетом взвился вверх, набирая силу.

Классы не вышли и не построились. Он продолжал подниматься по лестнице. Остановился перед дверью второго класса.

Внутри было тихо. Перемена кончилась, и ученики ждали, когда он войдет и начнет урок географии. Димов усмехнулся, взялся за холодную ручку двери, но не отворил. Пошел дальше по коридору, довольный, держа в руках земной шар.

Не отворил он и следующую дверь. Прошел мимо, как проходил много раз, только бросил на нее острый взгляд, проникающий внутрь и всегда знающий, что там происходит. И сейчас он бросил на дверь этот острый всезнающий и всевидящий взгляд и прошел мимо. Остановился перед дверцей дымохода. Сунул руку внутрь, в мягкую старую сажу. Нащупал и вытащил звонок. Дунул на сажу, и она рассеялась по коридору.

Оконное стекло в коридоре было разбито, и, подойдя, Димов не смог увидеть свой образ. Он увидел свое село, дома, лепящиеся друг над дружкой по склонам холмов, и над всем этим — вечный образ седых Балкан. Тут он услышал, как звонок тихо звякнул, и поднял его над головой…

По дороге, идущей вдоль оврага, двигались телеги, груженные бревнами. Йордан Брадобрей остановил телегу, прислушался и крикнул Селезню, который ехал впереди, на другой телеге:

— Эй, Селезень!

Селезень остановил лошадь, спросил:

— Чего тебе, Йордан?

— Слышишь звонок?

Селезень прислушался.

— Ага! Слышу. Где это он звенит?

— В школе! — сказал Йордан Брадобрей.

— В школе? Ты, часом, не спятил? Кто это будет звонить в пустой школе? Ведь ее закрыли!

Лошади, вспотевшие от натуги, фыркали и поворачивали морды. Они тоже смотрели в ту сторону.

— Я говорю тебе, в школе! — сказал Йордан Брадобрей. — Глянь на лошадей, они тоже в ту сторону смотрят! Да я ж его знаю, этот звонок, Селезень!

— Гм, — сказал Селезень и почесал затылок рукояткой кнута, — может, снова ее открыли, нашу школу, а, Йордан?

— Слушай, Селезень, давай-ка отвезем бревна на кооперативный двор и быстренько вернемся, — предложил Йордан Брадобрей. — Узнаем, с чего это звенит школьный звонок.

И они погнали лошадей.

И бабка Велика тоже услыхала звонок — в тот самый момент, когда открыла соседскую калитку. Дед Димитр Столетник вышел на порог в очках и соломенной шляпе. Бабка Велика взяла деда Димитра за ухо и крикнула:

— Ты слышишь звонок, дед Димитр?

Столетник услыхал в ее словах эхо звонка, хотя в голове его звенело много колоколов, вперемешку со словами.

— Какой звонок? Где? — спросил он.

Бабка снова взяла его за ухо.

— Школьный! Закрыли нашу школу, а нынче, никак, снова открыли.

— Снова открыли? — удивился дед Димитр. — Когда ж это успели ее закрыть, чтобы нынче снова открыть?

Бабка Велика махнула рукой и выпустила ухо. Когда она вышла за ворота, на улице уже стояли другие старики и прислушивались.

— Идемте в школу, — сказал один. — Раз звенит звонок, значит, есть на то причина.

— Идемте, — сказал другой. — Может, что-нибудь важное стряслось, раз звонок звенит.

И они пошли к школе. И бабка Велика пошла с ними. И с верхнего конца села шли люди. Только дед Димитр не пошел. Он остановился в воротах, на самом солнцепеке, и прислушался. Школьный звонок звенел у него в ушах, как большой тяжелый колокол. И чего звонил этот колокол?

Дачо во дворе у Христо чинил старую бочку. Хотя Христо очень хотелось проследить, как Дачо будет набивать обручи, чинить эту самую бочку, он все же оставил его одного. Выйдя на улицу, он встал возле ворот, в том месте, где была прибита дощечка. Дощечку принесли вчера вечером, и он сам маленькими гвоздиками приколотил ее к створке. Приколотив, пошел в парикмахерскую, чтобы поделиться с другими своей радостью. Увидев его, Йордан Брадобрей сказал:

— А, это ты, Христо? Заходи, заходи. Поздравляю с наградой.

Сейчас на улице не было ни души, парикмахерская была закрыта, и поделиться радостью было не с кем. Ну и красиво же выглядела эта дощечка на его воротах! Христо стоял и любовался, когда мимо прошел Янко и поздоровался.

— Янко, — сказал Христо обрадованно, — видел, какой дощечкой меня наградили?

Янко остановился, прочел то, что было написано на дощечке, но ничего не сказал. Он торопился на автобус.

— Мой дом образцовый, — сказал Христо. — Увидишь в городе Стефана, скажи, что дядю Христо наградили дощечкой, за образцовый дом. Только ему одному в целом селе дали такую дощечку… Так и передай…

— Передам, бай Христо, — кивнул Янко, упершись взглядом в дощечку. Потом приподнял зажатую в руке оплетенную бутыль и, не сводя глаз с дощечки, добавил: — А эту дамаджанку бабка Велика посылает бай Стефану. Я привез ей от него лекарственную травку, которую нужно принимать три раза в день по столовой ложке за полчаса до еды. Сначала столовую ложку этой травы нужно кипятить в пол-литре воды, до тех пор пока не останется триста грамм…