Акиф Гасанов - Реквием

А он переехал на дачу, и никто из его прихлебателей так и не вспомнил о нем, и ему приходилось порой ловить бычков в море, готовить котлеты и этим кормиться.

И он всегда утверждал, что своей смертью не умрет и эти его слова пророчески сбылись, и когда он, остановив на трассе, вышел вместе с соседом из своего джипа купить арбузы и переходил шоссе, выскочивший из-за грузовика «мерседес» насмерть скосил их обоих.

А за ночь до этого я видел во сне как мне отрезали правую руку, и я проснулся в холодном поту и сон тоже оказался пророческим, потому что я давно не видел брата и не чувствовал его присутствие и порой был очень несправедлив, позволяя себе резко говорить с ним, а в ночь после его смерти он пришел ко мне, молодой, подтянутый и сказал, что он был прав в отношении сингапурцев и я согласился с ним, хотя не был уверен, что он был прав, но разве можно было спорить в такой ситуации?

И потом, без него я ходил на судебные процессы и в итоге мы все же победили и вернули свои активы, хотя кому они нужны были, если на всю эту борьбу ушло около десяти лет жизни, и я потерял брата, мать и тещу, которые все это время переживали самые тяжелые годы?

И прошло еще десять лет, и я их не чувствовал, потому что они пролетели незаметно, без особых эксцессов, хотя наша жизнь до этого из них и состояла, и я очень скучал по работе, потому что ты привыкаешь к адреналину, и это уже как наркотик, который необходимо постоянно принимать.

Каким-то образом во мне раскрылся талант, и я научился зарабатывать, не работая и делать деньги из ничего, и они у нас были и нам их хватало, хотя мы точно также бесшабашно их тратили, не задумываясь о будущем.

А потом я упросил ее защититься, потому что она была профессором, но без защиты и мама уже скончалась, и она никого больше не боялась и не задумывалась о научной карьере и, когда я надоел, она взяла одну из своих книг и просто что-то дописала и что-то изменила и защитилась, и стала доктором искусствоведения, но я очень сожалел что она не защитилась по мугамам, потому что гениально знала их…

И так мы жили, и я ее не чувствовал, потому что это был я сам, и сложно было бы делить себя, и не было такой необходимости, потому что она жила во мне и это было так органично, что я жил ею и я ее не замечал, потому что мы жили друг в друге.

И потом у нее начались странные судороги ног и я ее поддерживал и не понимал, что это серьезно, потому что у меня их не было и я не представлял, как это может быть и все полагал, что это пройдет и она начала бояться, что у нее отнимется память, а ее мама последние годы жизни болела и у нее была деменция и Шахла была уверена, что это наследственное, потому что и дядя ее последние годы был болен паркинсонизмом, но я не верил, потому что, был совершенно или почти совершенно здоров, а она была очень умная и боялась, что со мной что-то произойдет, а я не верил, что с ней могут быть проблемы, потому что она была очень и очень неземная…

И когда она начала жаловаться, что у нее возникают шумы в ушах, я смеялся и говорил, что у меня самого вся ушедшая родня говорит целыми днями в ушах, хотя я стал очень беспокоиться и чувствовал, что она меняется, и мы, на всякий случай пошли провериться в госпиталь и потом Анвер позвонил, и спросил она рядом или нет и у меня подкосились ноги и он сказал, что у нее опухоль, но нестрашная, а просто менингиома, и не надо ей говорить об этом, а она сидела за столом и шутила с подругами, а у нас всегда были гости, и я вышел на балкон и умер там в первый раз, потому что надо было вернуться и продолжать шутить…

И потом все стремительно протекало и мы поехали в Турцию в госпиталь Джона Хопкинса и там сказали что это злокачественная опухоль и передали ей самой анализы, а она их скрыла от меня, чтобы не расстраивать, хотя мне уже доктор объявил об этом и сказал, что следует проводить биопсию мы ее сделали и это была процедура не из легких, хотя после нее подтвердив диагноз, врачи сказали, что процесс очень медленно текущий и переходящая стадия, однако опухоль неоперабельная и я каждый день умирал и воскресал и мы так провели два месяца и много гуляли в Турции и я старался не оставлять ее ни на минуту и она сказала, что это были самые счастливые ее дни со мной… Самые счастливые дни…

Потом мы приехали вновь в госпиталь, и врач сообщил, что лечение идет успешно и возможно после сентябрьского медицинского осмотра нам уже не нужно будет приезжать так часто в Турцию, и мы вернулись счастливые в Баку…

И нам действительно больше не нужно стало туда ехать, потому что она умерла у меня на руках, солнечным полднем, 31 июля 2018 года, так и не осознав, что доживает считанные минуты и я ничего не мог сделать, в отчаянии гладя и целуя ее руки…

А жизнь, она абсолютно не привязана к нашим переживаниям, и она продолжается, и я понял, что она и без нее будет продолжаться, и пытался найти смысл человеческого бытия и не находил его.

И я ночью вдруг чувствовал ее запах, женщины, которой я дышал, и просыпался, абсолютно уверенный, что я не один и искал ее и не находил, потому что не было смысла искать ту, которая раньше меня нашла путь к Вечной Истине…

И это — любовь к женщине и счастливы те, кто ее понимает, и она живет во мне, и мне совсем не интересно, что будет, потому что у меня это было и это абсолютно несоизмеримо с тем, что будет и какая разница, что будет, потому что оно никогда не повторит того, что было…