Александр Проханов - Экстремист. Роман-фантасмагория (Пятая Империя)

— Можно часами махнуться, — подумав, сказал Вуков, — а можно автоматами. У казаков есть обычай — брататься, меняться крестами. Давай побратаемся.

Оба они стали рыться в своих стеганых куртках, проникая в нагретую глубину, под фуфайки, под вязаные свитера, к теплому телу, на котором таились нательные кресты. Колокольцев осторожно, стараясь не порвать хрупкую цепочку, снял свой серебряный тонкий крестик, протянул атаману. Тот ссыпал в ладонь Колокольцеву тяжелую золотую цепочку и большой золотой крест. Колокольцев ладонью почувствовал на морозе нагретый металл. Они надели кресты, застегнули распахнутые куртки. Тихо лежали. Колокольцев чувствовал на груди подаренный крест, который отдавал ему тепло обретенного брата.

Перед самым рассветом с неба ушли облака. В черных елях открылись звезды. Колокольцев смотрел на темный, уходящий ввысь конус дерева, окруженный звездами.

Перед рассветом шоссе стало оживать. С сиплым грохотом, окутанный дымом, в поселок прошел мусоровоз, чтобы успеть на исходе ночи опорожнить железные, наполненные мусором баки. Промчалась шальная шелестящая машина, рассылая впереди аметистовый пучок света, брызнув на прощанье рубиновым огнем. Протарахтел одинокий мотоциклист, какой-нибудь егерь или служитель из окрестных деревень, кормившихся за счет богачей поселка. Расшвыривая фиолетовые и оранжевые сполохи, пролетела милицейская машина-то ли дорожный патруль, то ли ранняя автоинспекция. Колокольцев провожал машины зорким тревожным взглядом. Посматривал на светящиеся командирские часы. На «взрывмашинку», напоминавшую уснувшего зверька, который от легкого касания проснется, встанет на обочине ревущим, черно-красным зверем. Небо начинало синеть. До появления Ефимчика оставалось полчаса.

Миллиардер, нефтяной магнат, доверенный казначей президента Роман Львович Ефимчик покидал свой загородный великолепный дворец всегда в одно и то же время, запуская хронометр бесчисленных переговоров, встреч, селекторных совещаний, из которых уже многие годы состояла его жизнь. Перст таинственного неизреченного божества однажды указал на него, скромного математика, служившего в статистическом управлении. Среди множества цифр и алгебраических уравнений, хитроумных формул и компьютерных программ стала вырисовываться загадочная теорема его судьбы, мистическая формула его предначертания, кабалистическая математика его богоизбранности. В его маленькие изящные ручки попадали нити социальных отношений, вовлекавшие его в сокровенные центры политики и бизнеса. К его ловким ухоженным пальчикам стягивались струны человеческих страстей и неудержимых влечений, позволявших ему слышать музыку «мировых сфер». В его крепких твердых ладошках замыкались электрические провода, питавшие гигантский ротор мировых финансов. Ему открывались знания, закрытые другим. Он создавал незримые двигатели, крутившиеся в руслах финансовых рек, приносившие ему баснословные богатства. Он совершал открытия, переносившие его с одной вершины на другую, помещая на Олимп мирового сообщества, где когорта избранных олимпийцев, вершителей судеб, провидцев будущего мановением рук меняла образ мира, навевала человечеству галлюциногенные сны, ввергало в парализующий ужас, сотрясало религиозными войнами и техногенными катастрофами, перебрасывая с континента на континент драгоценные углеводороды, триллионы виртуальных богатств. Он изумлялся своей судьбе, чувствуя постоянное присутствие чьей-то охраняющей и руководящей воли, слыша ночами шепоты повелевающего голоса, различая среди множества причин и сиюминутных обстоятельств одну-единственную, побуждающую причину — волю незримого и вездесущего божества, сделавшего его, Ефимчика, своим избранником.

Он проснулся в своей просторной одинокой постели, в которой редко появлялась женщина, — лишь очень юные, несовершеннолетние создания, прошедшие искусную дрессировку в тайных зверинцах. Не одеваясь, Роман Львович прошел по нагретому полу сквозь зимний сад, где в свете ламп цвели розовые олеандры и белые, как сливки, магнолии, к изумрудному бассейну. Бросился в зеленую лагуну, слыша восхитительный грохот и плеск. За ним наблюдали охранники и служитель, приготовивший махровое полотенце.

После омовения Роман Львович завтракал, ограничившись стаканом свежевыжатого морковного сока и дольками банана, ананаса и фейхуа, восполняя витаминами и неопасными калориями ночную трату энергии.

После завтрака он некоторое время просматривал Интернет, изучая курсы валют, котировки мировых бирж, цены на нефть и бегло процеживая важнейшие, случившиеся за ночь события.

И когда хрупко, как кристаллики хрусталя, прозвенели каминные часы, облачился в рабочий костюм, принял на плечи легкое, отороченное куницей пальто. Вышел на крыльцо в голубое морозное утро, оглядывая просторный заснеженный газон, где стояли в шапках снега подсвеченные абстрактные скульптуры, словно духи зимы, сбежавшиеся на поляну из леса. Вдохнул грудью студеный воздух и пошел к машине.

Бронированный «мерседес», сверкающий, как черный хрусталь, окутывался кудряшками дыма. Джип охраны, громадный, как полированный шкаф, скалил хромированные клыки.

— Погнали, с ветерком! — браво произнес Роман Львович, ныряя в замшевую глубину салона. Ворота мягко растворились, и обе машины вырвались из замка на волю, на белую дорогу, ведущую через лес в Москву, к его центральному московскому офису.

Уже в пути он начал работать, рассылая и принимая звонки, поглядывая сквозь тонированное стекло на заостренные ели.

Он созвонился с экспертом, только что побывавшим в Швейцарии, где на давосском экономическом форуме был распространен доклад — о неизбежном мировом кризисе и о необходимости, в преддверии этого кризиса, интернационализировать мировые ресурсы, главным образом углеводороды Сибири. Доклад создавался в недрах мировых финансовых структур и спонсировался им, Ефимчиком. Был частью идеологической программы «Хана-ан-2», предусматривающей создание на территории России нового еврейского государства.

Позвонил секретарь, напомнив о предстоящем обеде в ресторане «Марко Поло» с представителем Международного валютного фонда, где предполагалось обсудить проблему поставки энергоресурсов в Китай. Грядущее «схлопывание» мировой экономики приведет к лавинообразному разрушению Китая, выведет его из состава главных мировых игроков. Следует сделать все, чтобы русские углеводороды не нашли дорогу в Китай.

Секретарь напомнил о советнике посольства США, просившем о встрече. Ефимчик зарезервировал встречу, ибо надеялся получить от советника доверительную информацию о руководстве Демократической партии, чья победа на президентских выборах казалась несомненной.