Александр Проханов - Экстремист. Роман-фантасмагория (Пятая Империя)

Клеть разлетелась вдребезги, коровы вывалились на скользкий склон. Скользили, катились, вставали на ноги, падали. Одни с жутким ревом кинулись обратно к проспекту, слепо вламываясь в гущу машин, стуча рогами по капотам и багажникам. Другие метнулись по склону, исчезая во тьме. Одна корова со сломанной ногой билась на снегу, вытягивая жилистую шею и страдальчески ревела. Погонщик, понимая, что случилось ужасное, выкарабкался из кабины, подхватил дубину и, матерясь, погнался за быком, который наметом шел в гору, вышвыривая из-под копыт снег.

Проспект гудел. В свете фар метались коровы. Одна поднялась на дыбы, забросив передние ноги на капот «тойоты».

Аквапарк напоминал прозрачную, полную голубого света колбу. В черном морозном небе, окруженный синим заревом, взметнулся дельфин. В этот утренний час посетителями аквапарка были малыши из соседних детских садов, ученики младших классов, проводившие в бассейне урок физкультуры, пенсионеры, не отказывающие себе в оздоровительных водных процедурах. Под стеклянным куполом, среди драгоценного кафеля было царство воды, блеска, детского смеха и визга. В мелком лазурном бассейне плескались совсем еще маленькие дети. Гоняли огромный серебристый шар. Опоясав себя надувными спасательными поясами, что есть мочи колотили руками и ногами, подымая слепящие вихри. Окатывали друг друга струями воды, ошалело таращили восхищенные глаза. За ними надзирала молодая воспитательница с остатками летнего загара. По колено в воде, подходила то к одному, то к другому малышу, утешала плачущих, ободряла боящихся, разнимала дерущихся. Посадила крохотную белокурую девочку на пузатого кита, удерживала ее на спине чуда-юда, не давая упасть.

В соседнем глубоком бассейне медленно, чинно плавали пожилые посетители. Блестели резиновыми шапочками, колыхали тучными телесами. Уставали, поднимались из воды, беседовали, окруженные блеском, взирая на резвящуюся детвору.

В центре зала уходила под купол винтообразная, ярко-красная труба, из которой хлестала вода. Подростки и девушки, гибкие, стройные, подымались по нарядной лестнице под самый купол, к верхнему раструбу, где брал начало скользкий шумный поток. Отважно погружались в трубу, садились в несущуюся струю. Их подхватывало, ввергало в паденье, несло в винтообразном вращении, колыхало в виражах, а потом вышвыривало из нижнего раструба, и они, пролетая по воздуху, издавая торжествующие клики, шлепались в воду, расплескивали бурные брызги.

Чуть в стороне размещались водяные аттракционы. Можно было встать под шумный, летящий с горы водопад. Или подставить лицо душистому проливному дождю. Или пройти сквозь упругий сверкающий фонтан. Или опуститься в прохладный кипящий гейзер. Было людно, гулко, сверкающе. Шумела, шелестела, бурлила вода.

На верхнюю площадку к раструбу водяного винта поднялись юноша и девушка. Худой, с тонкими играющими мускулами, в узких плавках, он отважно и дерзко смотрел сияющими глазами на шумящую трубу, предлагая подруге кинуться в опасный водопад. Она, в мокром купальнике, облегавшем взрослеющие бедра и грудь, мнимо пугалась, чуть жеманно ахала, упиралась. Кавалер тянул ее за собой, ненароком касаясь ладонью округлого плеча и блестевшей шеи.

— Ну не надо, мне страшно, я боюсь, — упиралась девушка.

— Да чего тут страшного! Закрой глаза и вперед! — подталкивал он ее.

Оба, один за другим, упали в скользящий желоб. Могучая пьянящая сила погнала их вниз, качая из стороны в сторону. Летели в восторге, издавая восхищенные крики. Вынеслись в слепящий блеск и сверканье. Ахнув, упали в воду, погрузившись в изумрудную глубину. Юноша, среди серебряных пузырей, обнял подругу, испытав наслаждение от ускользающего нежного тела.

Внезапно блеск и сверканье погасли. Мрак воцарился в гулком пространстве. Пропали булькающие, звенящие звуки. Пресекся хлещущий сквозь трубу водопад. Опали шумные фонтаны. Перестал бурлить гейзер. В темноте послышались тревожные возгласы, крик, детский плач. Мрак был неполным — сквозь стеклянные оболочки медленно наливался рассвет. Долетали автомобильные огни отдаленного проспекта. В бассейнах различались пловцы, на мелководье продолжали плескаться дети. Воспитательница тревожно собирала малышей, выводила их с мелководья на кафельный пол.

Юноша, стоя по грудь в воде, видя близко от себя слабо светящееся, прелестное лицо подруги, испытал к ней такую нежность, такое неодолимое влечение, что, пользуясь темнотой, обнял ее и поцеловал в мягкие испуганные губы.

— Ты что?.. Зачем?.. Не надо!.. — изумленно произнесла она. Стала быстро выходить из воды, оставляя в растерянности кавалера, не знавшего, совершил ли он желанный подвиг или преступление, разрушившее их хрупкую дружбу. Смотрел, как она поднимается из воды. Темнеет на фоне стеклянных, чуть голубеющих стекол, слабо отливая плечами.

Девушка, смущенная, восхищенная, чувствуя на губах сладостное, теплое прикосновение, прошла босиком по влажному кафелю, приблизилась к стеклянной панели. Стальная стойка возносилась к вершине купола, создавая вместе с другими дугами изящный напряженный каркас, застекленный прозрачными плоскостями. Девушка смотрела сквозь панель на близкий, туманный снег, на густую, не разбавленную светом синеву неба, на длинную, состоявшую из сплошных огней линию проспекта. Знала, что ее друг выйдет вслед за ней из воды, приблизится сзади. И тогда она его решительно и строго отвергнет или позволит ему вновь касаться ее плеч, груди, мокрых бедер, целовать испуганные, неумелые губы.

Она видела, как по снежному склону приближается странное, неочерченное пятно. Движется прямо на нее. Сквозь стекло жутко и необъяснимо возникал чудовищный зверь — мохнатый загривок, короткие тупые рога, огромная бычья башка с раскрытым зевом, с тусклым, продетым сквозь ноздри кольцом. За быком бежал человек, поскальзывался, размахивал палкой. Чудовище приблизилось. Слепо и страшно надвинулось. Ударило лбом в стальную стойку. Зазвенело стекло. Девушка почувствовала струю ледяного воздуха. Увидела, как метнулся, отвернул в сторону чудовищный зверь, как пронесся за ним обезумевший человек. Все вокруг трещало, хрустело. Лопались со звоном, сыпались из купола стекла. Острые пластины падали в воду, на людей, пробивали их остриями, разрезали отточенными кромками. Вся упругая конструкция здания ломалась и складывалась. Охваченная лавиной крушения, сминалась, валилась вниз бесформенной грохочущей массой. Девушка почувствовала удар в голову и потеряла сознание.

Балки и сварные конструкции рушились в темноте на детей. Воспитательница, получив режущий удар стеклянной пластины, видя, как из темноты рушится купол, сгребла под себя нескольких детей, накрыла собой. Пожилых пловцов и пловчих, пытавшихся выбраться из бассейна, железные конструкции сшибали обратно в воду. Топили, заваливали битым стеклом. Юноша обостренным ужаснувшимся зрением разглядел в темноте, как его подругу повалило с ног, накрыло сыпучим хрустящим ворохом. Выскочил из воды и бегом, разрезая стопы битым стеклом, подбежал и выхватил ее из-под балок. Безжизненную, с обвисшими руками, вынес на мороз, на раскаленный воздух, подальше от хрустящего месива. Осколки торчали в ступнях. Он бежал по снегу, как на ножах, унося драгоценную ношу дальше от жуткого места. Аквапарк, еще недавно озаренный, с нежной бархатистой водой, в драгоценных сверканьях, превратился в чудовищный кратер, охваченный паром, полный визгов и истошных воплей.