Дмитрий Валовой - Поиск (Экономическая повесть)

Признание молодого директора вызвало кое у кого ироническую усмешку. Стали перешептываться, обмениваться мнениями. Те, кому не по душе пришлась выходка оратора, рассуждали примерно так: «Каждый выкручивается по-своему, но зачем же на всю ивановскую вещать о тех лазейках, которыми ты пользуешься. Нет, молод этот Васильев, чересчур горяч».

Васильев тем временем перешел к анализу деятельности треста.

– Давайте-ка обратимся к истории нашего треста, – продолжал Васильев, – она поможет нам кое-что сопоставить, а то и подскажет, как лучше планировать и оценивать работу. Один, казалось бы, наивный вопрос: для чего создавался трест? Я перерыл архив… Трест возник на базе одного СМУ в 1932 году. Завод в ту пору, я имею в виду наш электромеханический, изготавливал опоры и трансформаторные будки, а стройуправление прокладывало линии электропередачи. С интересом я прочитал первые приказы. Первый начальник СМУ Алекперов Гасан Ахмедович геройски погиб под Курском, он командовал танковым батальоном. Первый главный инженер – Мустафаев Фазиль Глуямович. Он жив, Герой Советского Союза, в танковых войсках и поныне служит. Воды утекло много… Здесь сидят несколько ветеранов, которые работают в тресте с момента его организации. Они-то хорошо знают, с чего начинали строители и чего достигли. Если в первые годы деятельности треста выработка на человека не доходила до трех тысяч, то теперь этот показатель равен двенадцати тысячам… В четыре раза увеличилась выработка!

Трестовское начальство одобрительно закивало головами. Наконец-то докладчик начал говорить нечто приятное слуху. Но их ожидало разочарование – об успехах треста Васильев говорить не собирался.

– А давайте задумаемся, товарищи: за счет чего же вчетверо повысилась выработка? Примерно половину роста дал технический прогресс, а остальное – заслуга дорогих материалов. Прежде все шестикиловольтные линии строились на деревянных опорах. Сейчас такие мачты днем с огнем не отыщем. Некоторые даже забыли, как их делают. Медный провод тянем там, где вполне можно обойтись алюминиевым. Если говорить честно, мы боремся не за лишний объект, а за лишний рубль. Мы постепенно загоняем себя в заколдованный круг: чем больше мы даем объема в рублях, тем выше нам дают план в последующем. По всем, разумеется, показателям. Нам становится все труднее и труднее набирать рубли. А сейчас мы находимся на грани, пожалуй, самых трудных испытаний. Как уже сказал Мамед Абасович, запас компрессорных труб почти полностью использован. Отныне опоры и многие металлоконструкции для электроподстанций будем изготовлять из бурильных, тонна которых почти на сто рублей дешевле. Помножьте потребляемые нами тонны на сто, и вы получите довольно внушительную сумму. Пострадают план, производительность труда и, конечно, фонд зарплаты. Еще легче и дешевле опоры и металлоконструкции из уголка…

Какой выход из этого положения видится лично мне? Есть два выхода. Первый – добиться экономически обоснованного плана. Именно таким и является проект плана, о котором говорил в начале своего выступления управляющий трестом. Но, как вы уже слышали, объединение не торопится его принимать, хотя ввести научное планирование в нашем тресте несложно: на каждый объект мы имеем смету. В ней указано, какие материалы на какую сумму выделяются, сколько заработной платы предстоит израсходовать. Так вот, от этой сметы и надо исходить. Принцип должен быть такой: меньше затратил средств на объект, показал хозяйскую заботливость на каждом кирпичике, каждом гвоздике – больше получай. У нас действуют балансовые комиссии, которые в конце года призваны определить, как использовались производственные мощности, техника, с какой отдачей трудились люди. Но все, к сожалению, проходит формально, потому что все решает рубль, и, как бы отлично Харитонов ни использовал мощности и рабочую силу, если не выполнил план по рублям, итог один – освобождай кресло.

Если бы мы перешли к научно обоснованному планированию, строительно-монтажные управления вовремя сооружали бы линии электропередачи, завод и автобаза бесперебойно обслуживали бы СМУ, а не гонялись за длинными рублями. В конце прошлого месяца, например, нашему заводу понадобилось вывезти опоры с площадки, но директор автобазы угнал все машины за девятьсот километров, на самые дальние участки, трубы туда повезли. Спрашивается: там что – караул кричат? Нет, труб там было в достатке. Дело было в другом: автопредприятию позарез нужны были тонно-километры. План трещал по швам, зарплата была под угрозой, вот и решили автомобилисты «выкрутиться» из критической ситуации с помощью дальних рейсов. Но ведь транспорт призван обслуживать не себя, а строительство. Подчеркну: рационально обслуживать. А это значит – чем меньше у строителей транспортные расходы, тем лучше выглядят показатели автомобилистов. Увы! На деле все обстоит наоборот.

Централизация транспорта – вещь в принципе хорошая. Но организация работы, ее оценка никуда не годятся. И так будет до тех пор, пока мы не уберем с пути показатель «тонно-километры». Ведь до чего доходим сегодня: чтобы вытянуть нужную зарплату водителю, вписываем в его путевку все что угодно – тонны, километры, часы… Порой он даже не знает, куда после всего этого бензин девать – машина-то и половины не сделала того, что на бумаге. Бензин сливают, раздают направо и налево. Досрочно списывают и резину, и саму машину…

Тонно-километры – главнейший показатель на всех ступенях автотранспортной епархии. Повсюду срабатывает общий принцип: сегодня их должно быть больше, чем в прошлом году, в следующем – больше, чем в нынешнем.

Нечто подобное и на заводе происходит, мы давно и напрочь позабыли о реальной, расчетной трудоемкости. Хотя всем известно – производственные мощности налицо, пожалуйста, прикинь, подсчитай, что по силам предприятию, и тогда планируй. А в строительстве, на объектах, надо во всем следовать смете. Тогда и работа с дешевыми материалами ничем грозить не будет. Нам останется одно: сверять каждый свой шаг со сметой, вводить мощности, километры линий электропередач. И чем дешевле каждый объект обойдется стране, тем лучше.

А пока не освоено научное планирование, нам остается использовать второй выход – установить повсюду отношения, подобные тем, что установились между нашим заводом и шестым СМУ – вести двойной счет продукции. Надо будет для этого создать цех легких металлоконструкций при заводе и включить в него тех людей, которые сегодня трудятся на сварочных площадках СМУ. Если на следующий год в новый цех перейдут люди еще из двух стройуправлений, то по объему работ мы переберемся в первую категорию. Ежегодно вовлекая в это дело одно СМУ за другим, мы обеспечим пять-шесть процентов прироста объемов. Одним словом, надо постепенно перейти на двойной счет стоимости металлоконструкций, которые готовятся в СМУ на сварочных площадках. Это реальный путь, если, повторяю, первый не найдет поддержки.