Дмитрий Валовой - Поиск (Экономическая повесть)

– Но хорошо, когда на века что-то делаем, а ведь и во временные сооружения пихаем много лишнего, – будто не поняв шутки, продолжил главный инженер. – Если быть предельно откровенным, то многие из них не нужны, строятся только ради объема. Васильев верно тут говорил, что погоней за увеличением объема и выработки мы создаем порочный круг: чем большего мы достигаем, тем выше новый план. Когда-то надо же назвать вещи своими именами и сделать выводы! Считаю, что мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы пробить наш проект плана, который реально отражает экономическое положение треста!

Участники совещания одобрительно загудели: «Правильно!», «Надо добиваться».

– Если наш проект не пройдет, то всем придется последовать опыту Васильева… Повторный счет дает солидную прибавку, не требует дополнительного расхода материальных ресурсов. Короче говоря, этот вариант урона обществу не принесет, а трест выйдет из трудного положения. Будут, конечно, некоторые неурядицы в работе, поскольку бригады на сварочных площадках окажутся в двойном подчинении, но другого выхода я, по крайней мере, не вижу.

Черту под дискуссию, у которой, казалось, не будет конца, подвел управляющий:

– Если в ближайшее время объединение не одобрит наш проект, то нам ничего не остается, как создать при заводе цех легких металлоконструкций…

Люди задвигали стульями, собрались было уходить. Но в этот момент к Рустамову подошла его секретарь и подала записку. Лицо управляющего стало будто гипсовым. Он выронил бумажку:

– Только что по радио сообщили – умер товарищ Сталин…

Все замерли, долго не смея нарушить тишину…

Год был завершен трестом на редкость удачно – содействовало тому создание нового цеха металлоконструкций… Плановые показатели выглядели отлично, постоянно имелся резерв фонда зарплаты. Вся эта деятельность развивалась под флагом углубленной специализации. Эти успехи не остались незамеченными. В канун нового года трест был переведен в первую категорию, и Васильев был назначен заместителем управляющего трестом по экономическим вопросам.

Работа заместителя управляющего дала Васильеву очень много. Для него как-то заметно раздвинулись горизонты: если на уровне СМУ и завода потолком для него был трест, то теперь контакты за пределами треста стали обычным делом. Трест был связан практически со всеми нефтедобывающими и общестроительными трестами, предприятиями строительной индустрии, снабженческо-сбытовыми организациями, проектно-сметными институтами объединения. На заседаниях в объединении принимали участие руководители трестов и всех самостоятельных предприятий и организаций. Это дало Васильеву более полное представление о структуре объединения и его деятельности…

Харитонов уже несколько раз приглашал Васильева к себе домой, работа на заводе крепко сдружила их.

– Пощади, меня уж семья замучила, все хотят с тобой познакомиться. А тем более прослышали, что ты собираешься уезжать на учебу, – заговорил он при очередной встрече.

– Нет, не могу, – решил отшутиться Васильев. – Говорят, у вас дочь красавица. Боюсь красивых девушек. Впрочем, шутки шутками, а времени остается мало, так что давайте в следующее воскресенье, не откладывая, и встретимся.

– Договорились.

…Когда Александр шагнул за калитку директорского дома, он не удержался от восторга:

– Прямо пиши натюрморт!

Двор, увитый виноградом, утопал в зелени настолько, что контуры дома были почти неразличимы. А посредине чисто выметенного двора уже стоял полностью накрытый стол с яркими дарами южной осени.

Навстречу гостю и встретившему его Василию Семеновичу вышла хозяйка – простая и симпатичная женщина, довольно высокого роста, с аккуратно уложенными на голове тугими темными косами. В гостях у родителей оказался и взрослый, женатый сын. А дочь Галя действительно оказалась красавицей: гибкая, статная, улыбчивая.

Вскоре все сидели за столом, за которым то и дело появлялись новые блюда: то южные, пикантные, то деликатесы русской кухни. Разговор постепенно шел свободнее, будто сам собой. А все же, как ни старались, не прошли мимо заводских забот.

– Я хотела вас поблагодарить, – неожиданно сказала Екатерина Александровна, жена Харитонова. – Муж говорит, что он с вами целую академию прошел. Мол, даже пелена какая-то с глаз сошла. Стремился как лучше, а вышло – сам рубил сук, на котором сидел. В этой связи я хотела бы задать вопрос уже по моей специальности.

– Пожалуйста, если смогу – отвечу…

– Я работаю на швейной фабрике имени Володарского. И вот никак не могу одной вещи осмыслить. Нас, рукодельниц, мастериц высокого класса, в конце квартала всегда заставляют строчить… простыни. Это стало системой. Спросишь иной раз: «Что же вы людей с таким опытом на ученическое дело посылаете?» Объясняют всякий раз одинаково: план горит. А раз план горит, мы уже знаем: значит, простыни пора строчить… Вот и не могу понять, как же это на простынях можно план выполнить? Блузки с отделкой, куртки, костюмы сложные не могут дать плана, а на простынях выезжаем… В чем же дело?

– Екатерина Александровна, «загадка» здесь пустяковая. Ведь план-то у вас в рублях? Ну так вот, когда вы строчите простыни, рубли очень быстро набегают… Сколько вам требуется времени, чтобы прострочить одну штуку?

– Две-три минуты…

– Давайте прикинем. Если мастерица тратит на каждое изделие по три минуты, то за час она обработает двадцать простыней. За восемь часов – сто шестьдесят штук. Простынь стоит шесть рублей. Это девятьсот шестьдесят рублей для плана. А сколько блузок в день можете сшить?

– Если с отделкой – три штуки.

– А сколько она стоит?

– Десять рублей.

– Значит, для плана дадите тридцать рублей… В тридцать раз меньше, чем на простынях! Но платить за блузки мастерице надо больше, чем за простыни… А фабрике фонд зарплаты дают в процентах от объема в рублях. За три блузки банк отпустит ей столько же зарплаты, как и за пять простыней. Вот почему вас каждый квартал и бросают на прорыв. И пока планирование не изменится, никуда вам от простыней не уйти…

– Но в таком случае мы скоро будем в простыни заворачиваться вместо кофточек… Вот уж не думала, что простыни тоже экономический рычаг, – возмущалась хозяйка дома. – А ведь у нас есть план по костюмам, брюкам, платьям, но почему-то по этим изделиям он ни разу не горел, хотя именно их мы чаще всего недодаем…

– Если вы сорвете задание по конкретным видам изделий, в том числе и по таким важным, как костюмы, юбки, брюки, а план в рублях выполните, то ваше начальство маленько пожурят или, если это уже не первый раз, поставят на вид, выговор объявят. А вот если фабрика не выполнит задания в рублях, тогда дела ваши плохи. Ведь на вале держатся все другие показатели – начиная с фонда зарплаты и кончая темпами роста объема производства. Чтобы этого не случилось, ваше руководство каждый раз, когда намечается недобор рублей, объявляет аврал. И дело не в том, уважаемая Екатерина Александровна, что план по простыням горит. Они просто являются палочкой-выручалочкой, с помощью которой вам каждый раз удается спасти вал, а вместе с ним и зарплату.