Дмитрий Валовой - Поиск (Экономическая повесть)

– У меня вопрос, – спросил секретарь парткома треста Давиташвили. – Мне не совсем понятна бухгалтерия двойного счета. Нет ли тут нарушения наших взаимоотношений с кодексом?

– А разве сейчас трест с кодексом конфликтует? – отпарировал Васильев.

– Пока вроде все в порядке. Персональных дел по этой линии не было, – пробасил Давиташвили.

– Так будет и впредь, – заявил Васильев. – Правовые отношения не меняются. Все законно.

– Можно мне минуточку? – поднялся степенный полноватый мужчина.

– Пожалуйста, Владимир Маркелович, – улыбнулся ему управляющий. – Слово начальнику СМУ-одиннадцать Аванесову…

– Я в тресте не новичок, – произнес он с некоторым кавказским акцентом. – На моих глазах происходило все, о чем здесь говорилось. Да, мы достигли многого, работать научились, и прошлый опыт надо беречь. Если сейчас изменить планирование, мы можем потерять и объемы, и выработка резко упадет, а оценивать все равно будут по рублям. Поверьте моему опыту…

– Ну если вы считаете, что искусственное накручивание объема в рублях – выгодная операция, давайте закажем золотые провода и серебряные опоры, – не удержался Васильев от реплики. – Знаете, какой будет сразу скачок в рублях! Но ведь хозяйству нашему проку от этого мало: строительной продукции не прибавится, электроэнергии – тоже…

– Действующий механизм хозяйствования уже давно отлажен как следует, – не стал углубляться в полемику Аванесов, – и ремонта ему не требуется. А вот второе ваше предложение дельное. Это я поддерживаю.

– Я вижу, что обстановочка накаляется, – заметил ведущий совещание Рустамов. – Это хорошо: в споре рождается истина. А теперь следующий, пожалуйста… Мухтар Зейналович. Слово Асланову, главному инженеру СМУ-четыре.

– А я не могу согласиться с тобой, Владимир Маркелович, – повернулся он к ветерану. – На пятнадцать – двадцать, а кое-где и на тридцать процентов можно снизить стоимость объектов без ущерба для энергоснабжения. Это же здорово! Какая польза государству! Мы всегда должны помнить о социалистической бережливости. Деньги-то народные. А ведь кое-кто еще живет по принципу «царева казна на поживу дана». Примеры такого отношения у нас есть – и немало. Да вы поезжайте сегодня на заброшенную сварочную площадку: ограды не сняты, болтов, штырей, всяких обрезков – тысячи. А ведь они не с неба свалились, это труд наших людей. Такое расточительное отношение к ценностям бьет по себестоимости продукции. Мы бог весть как удорожаем наши электролинии уже за счет этого. А бензин?! Целыми бочками бросают, лень погрузить при переезде – ведь он уже списан. А то еще хуже: бензин – в землю, а пустые бочки грузят. Получается, ищем, потом с таким трудом добываем нефть, а готовый бензин льем.

– Это ты уже сгущаешь краски! – выкрикнули из зала.

– Вот слушал я Васильева и думал: действительно, надо начинать работать по-иному, – пропустил реплику Асланов. – Мы заразились практицизмом: давай план любой ценой, и чем дороже обходится продукция, тем лучше выглядят показатели работы. Я поддерживаю первое предложение: требовать по-новому оценивать работу – согласно проектно-сметной документации. Чем дешевле будет ЛЭП, тем лучше. Если это утвердится на практике, то постепенно проектная стоимость объектов снизится. И прежде всего – за счет применения более дешевых материалов. При этом хорошо бы заинтересовать и проектировщиков в снижении стоимости строек. Ведь их работа пока еще тоже оценивается в рублях…

Поднялся из-за стола директор автобазы Гасанов:

– Я, товарищи, поддерживаю первое предложение Васильева. Это настоящий партийный и государственный взгляд на проблему. Ну, сколько можно за рублями и тонно-километрами гоняться? С каждым годом эта «болезнь» укореняется, больше возрастают приписки, все больше иллюзорного благополучия. Ведь даже школьнику понятно: чем дешевле будет стоить линия, тем это лучше для всех. У нас же происходит обратное. Часто задумываюсь: кто это выдумал тонно-километры? Может, они и хороши где-то на автострадах, на междугородных маршрутах, не спорю… Но нам-то зачем километры? У нас цель совершенно определенная: перевезти груз от А до Б. Не дальше. Когда начнем оценивать работу по смете, вы ни за что не станете просить лишние машины – ведь вам надо будет снижать, а не увеличивать транспортные расходы. А сегодня вам сколько угодно подавай машин. Можете и десятитонники использовать как легковые или вообще держать на приколе – вас это не смущает. Потому-то и не хватает повсюду автотранспорта. Понятное дело: чем больше на него отпускают средств, тем охотнее их тратят. У нас даже нет лимита на использование машин. А шли бы расходы строго по смете, как Васильев говорил, все стали бы хозяевами! Машины без дела бы не стояли – они ведь неустанно рублики забирают… Что касается наиболее объективной оценки нашей работы, то я думаю, главная наша задача – вовремя выпускать нужное количество исправных машин на линию.

Ну, как можно тонно-километрами оценивать перевозку труб по трассе? – развел руками директор автобазы. – В один конец – всего шестьдесят километров. Часто шофер делает лишь один рейс – дороги такие. На другой трассе можно и вдвое больше, и втрое накрутить на спидометре. Тем не менее планируют одинаково: тонно-километры… Что нам остается делать? Не дать человеку заработать? Он завтра бросит баранку. Я думаю так: машина – это производственная мощность. И если она сегодня находится в распоряжении СМУ, то мы уже, считайте, сработали хорошо. Надо по-другому оценивать наш вклад – по работе машин на линии. А что касается тонно-километров… Правильно здесь Васильев говорил, почему я загнал машины в глубинку. И в тресте знают. Но ведь трест мне не добавит фонд зарплаты, если я не накручу тонно-километры.

Более десяти человек выступили на совещании. Большинство ратовало за реальные планы. «Надоело выкручиваться, искусственно раздувать выработку в рублях», – эту мысль высказали многие.

– Нам, инженерам, на каждом шагу приходится идти на сделку с собственной совестью, – признался главный инженер треста Кеворков. – Даже для ЛЭП шесть киловольт и линий телефонной связи опоры делаем из дорогого металла. Куда ни глянь – везде тянут медные провода, алюминиевых я что-то не вижу совсем. Трансформаторные будки варим из самого толстого листа, какой только есть в Кавказнефтеснабе. Вместо шести кирпичных столбиков полметра высотой, на которые с давних времен устанавливались эти будки, ныне возводится весьма замысловатое сооружение из металлоконструкции весом полторы, а то и две тонны, именуемое фундаментом.

Рядом с Кеворковым кто-то фыркнул от смеха:

– Зато надежно, Нерсес Сергеевич! Строим на века!