Дмитрий Валовой - Поиск (Экономическая повесть)

– А какие это условия?

– Я вам называл: цены должны свободно изменяться под влиянием спроса и предложения. Как на колхозном рынке.

– А как вы относитесь к предложениям сделать прибыль основным показателем работы предприятий, а закон стоимости регулятором производства в пределах плана? – спросил пожилой журналист из задних рядов.

– Отрицательно! – сразу ответил Васильев.

– Почему, объясните, пожалуйста…

– Закон стоимости может быть регулятором только при одном условии: цены и в магазинах должны свободно колебаться как на колхозном рынке. А предприятия должны выпускать прежде всего то, что даст им больше прибыли…

– В пределах плана?

– Планомерность и стихийность – взаимно исключающие понятия. Поэтому планово-стихийный регулятор – это такая же бессмыслица, как юго-северное или западно-восточное направление. Судите сами: при плановом регулировании производства государство обязывает свои предприятия выпускать нужные обществу товары, выделяет ему все необходимое для этого по твердым ценам и гарантирует сбыт продукции. Только при таких условиях оно может требовать выполнения его задания. Если же предприятие покупает оборудование, сырье и материалы по ценам, которые диктует рынок, то и продукцию оно должно сбывать по рыночным ценам. Именно здесь кончается план и начинается стихия.

Сегодня мы осуждаем погоню предприятий за валом и справедливо требуем повышения роли натуральных и трудовых показателей в оценке их работы. А если сделать прибыль главным показателем, то, хотите вы этого или нет, она будет целью производства, так как предприятия будут производить в первую очередь не то, что нужно обществу, а то, что прибыльнее. И понять их надо, ведь они вынуждены будут действовать на свой страх и риск. Когда идет погоня за прибылью, цены, естественно, растут как снежный ком…

Споры вокруг использования закона стоимости продолжаются и сейчас. До последнего времени, например, считалось, что на селе закон стоимости не действует. На практике это означало, что себестоимость колхозной продукции не исчислялась и хозрасчет не применялся. А когда после двадцатого съезда партии начали считать себестоимость и в колхозах, то выяснилось, что большинство участников Всесоюзной сельскохозяйственной выставки в качестве передового опыта страны пропагандировали производство… убыточной продукции.

– Как же они сводили концы с концами? – спросила девушка из середины зала.

– Сдерживали рост оплаты, нажимали на кредиты, которые время от времени списывались за счет госбюджета.

– Но сейчас-то закон стоимости в ходу?! – Карасев все подмечал, все контролировал.

– В настоящее время действие закона стоимости при социализме является общепризнанным, но споры в основном идут вокруг механизма его применения на практике. Это, я думаю, вполне закономерно. Идем дальше, товарищи, – Васильев снова взглянул на часы. – Несколько слов о механизме использования закона распределения по труду… Суть этого закона, думаю, вам ясна; оплата должна соответствовать количеству и качеству труда. В первые годы Советской власти кое-где стихийно создавались сельскохозяйственные коммуны, но они не выдержали испытания временем. Почему? Да потому, что не хотели считаться с законом распределения по труду. Среди членов коммун, созданных в основном на основе помещичьих усадеб, было много красногвардейцев, партизан. Все, что производилось, они делили по количеству членов семьи – по едокам, независимо от того, сколько из них выходило на работу. Коммунары видели в этом высшую справедливость. Они просто и не подозревали, что, искренне стремясь приблизиться к коммунизму, поступали вопреки его научным основам.

Социализм и уравниловка несовместимы. В этой связи Ленин отмечал: «…В области потребления уравнительность, в области производства ударность. Это абсурд экономический, ибо это разрыв потребления с производством».

Теоретически ныне уравниловка единодушно отвергается. А практически в некоторых инструкциях и методических указаниях просматривается курс на усреднение оплаты. Это противоречит закону распределения по труду, согласно которому надо платить сполна тому, кто добросовестно, в срок выполнил работу. В этом случае добросовестный человек или бригада могут и должны получить и два, и три, и более средних оклада за сделанное. Ведь опыт работы по расценкам в натуральных измерителях убедительно подтверждает, что менее проворный труженик, да еще с ленцой, делает за смену меньше опытного, добросовестного работника нередко в три раза, а разрыв в их производительности один к двум – массовое явление.

– А вы знаете, почему подтягивают средний заработок? – спросили Васильева.

– Тут «ларчик» открывается просто. Стараются сохранить человека. Ведь если он уйдет, то «унесет» с собой и средний заработок. Видимо, вы знаете, что предельный фонд зарплаты «регулируется» средней зарплатой, помноженной на количество занятых рабочих. «Плановый фонд зарплаты, – говорится в методических указаниях, – определяется умножением расчетной численности работников на их среднюю зарплату». Что сие означает? Меньше стало людей на предприятии – уменьшился и фонд зарплаты. А объемы-то производства остались! Потому-то и хозяйственники стремятся запрашивать в планах как можно больше работников – чтоб иметь соответствующую базу для роста фонда зарплаты.

– Министерства-то понимают это. Ведь они же такие запросы изучают… – заметил Карасев.

– Но ведь не будет же министерство рубить сук, на котором сидит… – усмехнулся Васильев. – Я продолжу мысль. В прошлом году во время отпуска в Кисловодске наш корреспондент предложил мне побывать в одном из совхозов Предгорного района. Хозяйство действительно оказалось очень интересным. Здесь внедрили полный хозрасчет во всех подразделениях и добились заметных успехов. Четыре человека, в том числе и председатель, стали Героями Социалистического Труда. Перед отъездом я поблагодарил за интересные беседы, спросил: «Какие проблемы вас больше всего волнуют? Что сдерживает дальнейшее развитие?» И вместо расхожих сетований о том, что не хватает техники и удобрений, услышал: нас как якорные цепи сдерживает нынешний метод оплаты труда. Это сказал председатель колхоза Шумилов Кондратий Савельевич. Он рассказал, что после проведенной специализации и внедрения полного хозрасчета они ввели оплату за конечную продукцию. В течение года оплата происходит как обычно: по расценкам за выполненную работу. А в конце года шесть процентов валового дохода, полученного комплексным специализированным звеном, распределяют между членами звена. Например, в прошлом году звену, которое выращивало сахарную свеклу, причиталось получить девяносто тысяч рублей. Пятьдесят в течение года им выдали в форме зарплаты, а остальные сорок – в качестве дополнительного поощрения. Первое время все шло хорошо. Люди по достоинству оценили новшество, и оно обернулось большой отдачей. Но теперь многие достигли потолка и интерес к дальнейшему росту упал…