Дмитрий Валовой - Поиск (Экономическая повесть)

Председательствующий согласно кивнул головой, зал притих.

– Кузнецов в своей брошюре, – чуть торопливо говорила Лаврентьева, – достаточно убедительно критиковал учебник политической экономии: мол, плохо дана характеристика экономических законов, о многом не сказано вообще… И знаете, ваши претензии во многом справедливы. Но, как говорится, если во время действия пьесы на сцену повесили ружье, то должно же оно выстрелить? Покритиковав учебник, по логике вещей, вы должны бы предложить что-то лучшее, более совершенное, хотя бы в общих чертах. Увы, наше собрание ничего не услышало сегодня, да и в брошюре бесполезно искать что-то позитивное о механизме сознательного использования экономических законов или о научной системе курса политической экономии социализма. Дело выиграет больше, если мы будем бороться не столько против чего-нибудь, сколько за что-нибудь. Уж больно часто мы стали критиковать плохое прошлое, не предлагая лучшего настоящего взамен.

Прошу понять меня правильно, Генрих Яковлевич. Я высказалась здесь с глубоким убеждением в том, что вы серьезно ошибаетесь, переоценивая показатель прибыли, пытаясь сделать ее целью работы предприятий. Мне кажется, вам надо глубже изучить опыт хозяйствования. Практика, по справедливому замечанию Чернышевского, – великая разоблачительница обманов и самообольщений… На этом я, пожалуй, и закончу.

– Сейчас выступит директор завода резинотехнических изделий товарищ Игнатьев. Пожалуйста, Иннокентий Константинович, – объявил Венидиктов.

– Благодарен организаторам встречи за приглашение, – добродушно улыбнулся руководитель предприятия. Держался он на трибуне несколько неуверенно – видно, не часто приходилось выступать перед учеными. – Думаю, такой острый и в то же время доброжелательный, откровенный разговор поможет решить важные проблемы управления народным хозяйством. Ведь мы с вами пионеры создания и внедрения механизма социалистического хозяйствования. Нам учиться не у кого. Нам все приходится делать впервые. И вполне естественно, что мы подчас и ошибаемся. А истину можно найти лишь в результате неустанного совместного поиска ученых и практиков. Но коль человек ошибся, ему надо помочь понять это – тактично, с помощью научно обоснованных выводов. К сожалению, мы порой спешим навесить на «инакомыслящего» самые броские ярлыки и клички…

Полностью согласен с товарищами, которые передо мной критиковали нынешнюю систему планирования и оценки работы предприятий. У нас действует сейчас не один, конечно, вал, а целый набор показателей. Многие из них утверждаются сверху. Думаю, что директивных показателей нынче значительно больше, чем требуется: ведь иные из них носят формальный характер. Господствует же, как справедливо здесь говорили, вал.

В этой связи на память приходит одна байка… Царь всея Руси заехал в заштатный городок. После доклада губернатора царь спросил: «А почему встречаете без колокольного звона?» – «На то у нас пять уважительных причин имеется», – ответил тот. Царь свое: «А что это за причины?» – «Первая – в городе нет ни одного колокола…» – «Остальные, – оборвал государь, – оставьте себе». Другие причины его, естественно, не интересовали…

Среди ученых раздался негромкий смешок, кто-то даже пару раз хлопнул в ладоши. Это вдохновило директора завода, он как-то подтянулся, расправил плечи:

– Во вступительном слове уважаемый председатель спросил: почему предприятиям невыгодно выпускать дешевые изделия? А дальше можно продолжить: почему невыгодно выпускать запасные части? Почему снижается фондоотдача? Существует, конечно, много и других почему. И о них здесь очень хорошо говорил молодой симпатичный ученый.

Все эти «почему» объясняют уважительными причинами. Но колоколом среди них мне видится принцип планирования фонда заработной платы на рубль валовой продукции. Определять таким методом фонд зарплаты – все равно что искать иголку в стоге сена на движущейся автомашине… Судите сами. По науке любое изменение ассортимента продукции или сырья, кооперированных поставок влечет за собой изменение величины фонда зарплаты. А что происходит, например, в нашем совнархозе на практике? Заводу планируют фонд зарплаты двадцать три копейки от рубля валовой продукции. Это на круг в среднем. Дал на миллион рублей продукции – получи двести тридцать тысяч рублей заработной платы.

– А чем вам это не нравится? – раздался недовольный голос. – Для вас вал – как палочка-выручалочка, он позволяет выполнять план даже при срыве задания по конкретным видам продукции.

Игнатьев нахмурился, строго глянул на спросившего:

– Чем? Тем, что прежде чем предлагать продавать имущество социалистических предприятий с молотка, надо глубже вникнуть в суть дела…

Он подошел к столу и стал выкладывать из портфеля с грохотом какие-то мелкие замысловатые детали.

– Перед вами образцы нашей продукции… Самые крупные, а значит, и наиболее выгодные я привезти и показать здесь не мог. Их без крана не поднимешь. А эти вот – весят меньше грамма каждая. Так вот сравним. На выпуск десяти килограммов этой мелочовки нам надо затратить двадцать тысяч минут. А для получения такого же количества изделий, вес которых колеблется от шести до десяти килограммов, нам достаточно всего двести минут. То есть в сто раз меньше. Затраты в нормо-минутах на рубль валовой продукции на самую мелкую деталь в шестьсот раз выше, чем на тяжелые детали! Но выпускать мелочовку мы должны – ведь потребность в ней постоянно растет. Рост производства мелких изделий, как я показал сейчас на примере завода, связан с повышением трудоемкости продукции и увеличении расхода заработной платы. А совнархоз под предлогом роста производительности уменьшает удельный вес фонда зарплаты на рубль вала! Мы оказываемся в прокрустовом ложе. И нам ничего другого не остается, как сокращать выпуск дефицитных мелочей. Потому-то копеечные прокладки, пробки, вентиляторные ремни, прочую мелочь днем с огнем не найдешь, а тяжелыми деталями любой склад завален на многие годы вперед…

– Позвольте уточнить один момент, – обратился к директору Венидиктов. – Я понимаю теперь, почему вам выгодно выпускать тяжелые и несложные изделия, ну а зачем потребитель их берет на много лет вперед? Зачем ему большие запасы? Ведь таким образом он сознательно замораживает, омертвляет свои оборотные средства…

– Теоретически, Сергей Илларионович, вы правы. Но практически все обстоит сложнее. У потребителя нет выбора. Он имеет наряд, допустим, на наш завод. И мы стараемся дать вместе с дешевыми дефицитными изделиями и тяжелые – «в нагрузку». Если он откажется, то сорвет свой план по всем статьям. А если он план выполнит, то омертвление средств ему в великий грех не поставят. Глядишь, еще и повысят норматив оборотных средств на будущее. Конечно, мы прекрасно понимаем, что это не по-хозяйски, но, к сожалению, когда у нас с планом туго, не «набираем» зарплату, мы вынуждены идти на это.