Гийом Мюссо - Ты будешь там?

Ее звали Эмили Дункан. Ей было двадцать лет, и жить ей оставалось всего несколько часов.

Срочно был нужен хирург. Увидев пациентку, Элиот был потрясен ее состоянием. Все тело покрывали ожоги третьей степени. Волосы сгорели, вместо лица была запекшаяся корка, на груди – огромная рана.

Чтобы облегчить воздуху доступ в легкие, Элиот решил сделать два боковых надреза, но его рука дрогнула. Он закрыл глаза и постарался взять себя в руки. Подавив эмоции, он приступил к операции.

Все утро врачи пытались облегчить страдания Эмили. Но вскоре стало ясно: чуда не произойдет. Слишком большая площадь тела была поражена ожогами, дышать Эмили почти не могла, почки отказали. Оставалось только ждать конца.

В полдень Элиот зашел в палату к Эмили. Подойдя к кровати, он посмотрел на молодую женщину. Все ее тело было скрыто бинтами. Здесь царила мертвая тишина, слышно было только, как работают медицинские приборы.

Элиот увидел, что действие героина закончилось и Эмили пришла в себя. Чтобы понять – она обречена.

Он придвинул табурет к постели и сел рядом с девушкой, для которой больше ничего не мог сделать. Он знал, что у нее нет родственников и никто не придет проводить ее в последний путь. Элиот хотел бы оказаться сейчас совсем в другом месте, но он не стал прятаться от отчаянного взгляда Эмили. В этом взгляде был ужас, а еще вопросы, много вопросов, на которые он не мог ответить.

Девушка попыталась что-то сказать. Он наклонился к ней, поднял кислородную маску и услышал что-то вроде «мне больно». Элиот решил повысить дозу морфия, чтобы облегчить состояние несчастной. Он собирался сказать об этом девушке, но неожиданно понял, что она произнесла не «мне больно», а «мне страшно»…

Что он мог сделать? Сказать, что ему тоже страшно? Что он сожалеет о своем бессилии? Что в такие дни жизнь теряет для него смысл?

Ему одновременно хотелось обнять бедную девушку и наорать на нее. К чему эта бездумная агрессия к собственной жизни? Какое стечение обстоятельств приводит к тому, что человек оказывается в заброшенном доме и накачивает себя наркотиками? Какая боль оправдает такое отношение к себе? Как может двадцатилетний человек решить покончить с собой? Он хотел выкрикнуть все это, но врачу не полагается так себя вести. Тогда он решил просто посидеть с ней рядом. В канун Рождества больница была полупустой, да и система такого не предусматривала: лечить – да, но не провожать в последний путь…

Эмили дышала все тяжелее и мелко дрожала.

Морфий не помогал, и она очень мучилась. Элиот знал, что никогда не забудет эти безумные, полные отчаяния глаза, которые не отпускали его, умоляли не уходить.

Он видел уже немало смертей и страданий, но каждый раз переживал все заново. Казалось, худшее уже позади, но это было не так: худшее всегда поджидает тебя где-то там, за поворотом. И всегда бывает еще страшнее, чем прежде.

Прошел час. Или два. В 15:00 дежурство Элиота заканчивалось. Он тихо поднялся и пообещал Эмили:

– Я скоро вернусь.

Он вышел в коридор и вызвал лифт. Нужно было позвонить Илене и сказать, что он не сможет встретить ее в аэропорту и вернется домой только ночью. В холле Элиот зашел в телефонную кабинку и набрал номер дельфинария «Мир океана», надеясь, что Илена еще не уехала. Попросил, чтобы его соединили с ветеринарным отделом.

– Алло? – раздался в трубке голос Илены.

– Привет… – сказал Элиот, но вдруг понял, что кто-то нажал на рычаг.

Он обернулся. Перед ним стоял двойник.

– Сегодня, – прошептал старый врач.

– Что – сегодня?

– Сегодня Илена должна умереть.

Они вместе поднялись на террасу на крыше больницы. Они оба часто приходили сюда покурить, чтобы не видеть неодобрительных взглядов коллег, и знали, что здесь им не помешают.

Элиот горел желанием узнать все и готов был выплеснуть на двойника поток мучивших его вопросов. Тот положил руку ему на плечо.

– Ты не должен звонить.

– Почему?

– Потому что Илена не поймет.

– Что не поймет?

– Что ты не хочешь ее встретить из-за пациентки. Твое дежурство закончилось. Вы не виделись три недели, и она надеется, что ты приехал за ней в аэропорт и что вы проведете этот вечер вместе.

Элиот попытался оправдаться:

– Но эта девушка… у нее никого нет, чтобы ее поддержать…

– Знаю, – вздохнул собеседник. – Тридцать лет назад я просидел возле нее целую ночь и никогда этого не забуду. – Голос его дрогнул, но он продолжил: – Утром, когда я выходил из больницы, меня ждала ужасная весть: женщина, которую я любил, погибла.

Элиот непонимающе смотрел на старого врача.

– Не вижу связи между смертью Илены и этой пациенткой.

– Я все тебе расскажу. Но прежде подтверди, что ты по-прежнему согласен выполнить три моих условия.

– Я сдержу слово, – твердо ответил Элиот.

– Тогда слушай, что произойдет, если ты позвонишь Илене.

Старый врач начал свой длинный рассказ. Было видно, что он переживает события заново и это дается ему нелегко.

Элиот закрыл глаза, чтобы лучше представить, как все было. И перед ним, словно кадры из фильма, начали возникать картины.

Илена: Алло?

Элиот: Привет, это я.

Илена: Сегодня вечером ты получишь сюрприз.

Элиот: Послушай, дорогая, у меня тут возникла проблема…

Илена: Что такое?

Элиот: Я не смогу встретить тебя в аэропорту.

Илена: Я думала, ты освобождаешься в три часа.

Элиот: Ну да, мое дежурство закончилось, но…

Илена: Но?

Элиот: Но я должен остаться с пациенткой… С девушкой, которая хотела покончить с собой и едва не сгорела заживо… Она умирает.

Илена: Она наркоманка?

Элиот: А что это меняет?

Илена: Если я правильно тебя поняла, ты говоришь, что проведешь рождественский вечер в больнице с наркоманкой, которую знаешь всего несколько часов?

Элиот: Это моя работа.

Илена: Работа? По-твоему, ты один работаешь? Почему-то другие находят время для своей семьи!

Элиот: Послушай…

Илена: Я устала ждать тебя, Элиот.

Элиот: Почему ты так говоришь?

Илена: Потому что я жду тебя уже десять лет, а ты этого не замечаешь!

Элиот: Давай поговорим об этом завтра утром…

Илена: Нет, Элиот. Я больше не приеду в Сан-Франциско. И звони мне только тогда, когда точно решишь, что хочешь связать со мной жизнь.

Элиот несколько минут не отходил от телефона. Трижды он брал трубку, чтобы перезвонить Илене и попытаться помириться. Но так и не позвонил. Он не мог бросить девушку, которая умирала в больнице в полном одиночестве.