Марина Назаренко - Где ты, бабье лето?

— Дорогие мои! Только месяц назад копали картошку в совхозе «Рождественский» и вывернули с землей шесть мин — лежали с войны! — говорила она. — Их так испугались, что две мины студенты оттащили в лес, подальше! Когда приехал участковый, еле нашли. Не раз пахали то поле, не раз могли подорваться люди и трактора! Столько лет прошло, а мы все в небезопасности… А главное, ребятки, мы ждем вас на родной земле. Ей нужны ваши руки, ваши сердца. Ждем вас в совхозах!

— И в кол-хо-зах! — громко крикнул, нагнувшись к микрофону стоявший рядом с Зиминой человек, и Валерка узнал бывшего парторга Филатова Игоря Сергеевича.

Он хорошо помнил его со времени пожара, когда Филатов выстраивал людей к колодцу и сам лез на крышу Бокановых, готовую загореться, а потом принес матери деньги от себя лично и от Ольги Дмитриевны. И Валерке понравилось, что сейчас все засмеялись, захлопали, зашевелились освобожденно, в каком-то новом, только что возникшем содружестве. «А чего ж, — подумалось вдруг, — приду из армии, поставим с мамкой дом в Холстах, только чтоб на старом месте — а то Юрке можно, а нам нельзя?» И он изо всех сил улыбался Зиминой, которая, казалось, глядела на него.

Потом, когда уже грузились в автобусы, он видел, как Зимина и Филатов вдвоем шли по полю к изножью каменных фигур. «Ходят парочкой, и пускай себе ходят», — уже отрешенно и спокойно подумал он и откинулся на горячем сиденье. Впереди была целая жизнь: непонятная, сложная, совсем другая, чем в деревне, — «совершенно мужская» жизнь. И он почувствовал, как деревня, с домом, бычком, бабой Кланей, тракторами, Зиминой, вдруг отодвинулась, потускнела — кто знает, как отнесется он к ней, когда возвратится…