Юлия Монакова - Три девицы под окном

Ночью, лёжа на кровати с закрытыми глазами, она иногда снова ощущала чужой, тяжёлый и недобрый, взгляд. Рита холодела, боясь даже пошевелиться.

А дальше становилось всё веселее и веселее… Оно раскидывало её вещи по квартире, открывало краны на кухне или в ванной, зажигало свет в туалете… Рита была твёрдо уверена в том, что сама никак не могла этого сделать – потерями памяти она не страдала, да и раздвоением личности тоже. Однажды, умываясь утром над раковиной, она ухватила взглядом в зеркале позади себя какое-то движение – мутноватые перемещающиеся пятна. Рита взвизгнула и резко обернулась. За спиной не было абсолютно никого.

Рита стала бояться оставаться в квартире даже днём. Она зазывала к себе приятельниц, бывших однокурсниц, учениц… Но ночами страх снова неизбежно овладевал ею. «Ну, подумаешь – домовой, – успокаивала себя Рита. – А может быть, дух кого-то из прежних обитателей этого дома… Такое время от времени случается… в старинных зданиях. Чёрт, но почему это случилось именно со мной?! Не поэтому ли, кстати, хозяева так спешили продать эту квартиру за гроши?»

Она не была верующей, но на всякий случай испробовала все способы. Окропила углы святой водой, принесённой из церкви, и даже брызнула пару капель за холодильник. Повесила над дверью закутка икону, затем – католическое распятие. Включала в записи суры из Корана. Ничего не помогало…

Именно поэтому Рита так обрадовалась приезду подруг – они могли бы хотя бы ненадолго отвлечь её от этой паранойи.

Когда Ася и Нелька ввалились к ней в прихожую, Рита – ещё в пижаме, мягкая и тёплая спросонья – кинулась их обнимать. Квартира сразу же наполнилась шумом, весельем, ароматом духов и девичьим щебетом. На кухне засвистел чайник, в ванной заплескалась вода. Подруги вручили Рите бумажный пакет горячих пончиков с сахарной пудрой – вернее, пышек, как их называли в Санкт-Петербурге.

– Сегодня у меня три танцкласса, так что вернусь примерно после шести. Располагайтесь тут пока, чувствуйте себя как дома. Вечером пообщаемся! – торопливо заглатывая пышку и обжигаясь чаем, скороговоркой произнесла Рита. – Запасной ключ на полочке в прихожей.

НЕЛЬКА

Разумеется, они не стали торчать весь день у Риты – им просто не сиделось на месте, да и жаль было напрасно терять драгоценное время. По очереди приняв душ, они переоделись, навели марафет и ринулись из квартиры на волю. Подразумевалось, что они просто идут гулять… Но, не сговариваясь, обе выбрали направление в сторону Фонтанки.

После полудня тучи постепенно рассеялись, и город пригрело скупым октябрьским солнышком, которое весело отражалось в свежих лужах и плясало солнечными зайчиками на поверхности Невы.

Ася с Нелькой выглядели вдвоём просто очаровательно: блондинка и рыжая, одна в элегантном кожаном плащике по фигуре, а вторая – в ярко-зелёной курточке. Прохожие невольно улыбались им навстречу, рассмотрев поближе их свежие счастливые физиономии. Нелька впервые в жизни не чувствовала себя замухрышкой на фоне привычно блистающей подруги-красавицы. Вероятно, любовь и впрямь окрыляет: ей казалось сейчас, что она способна заполучить не только Князева – а луну с неба достать! К тому же, её подстёгивал незнакомый доселе азарт, ведь у них с Асей, как ни крути, получалось что-то вроде соревнования. Это было состязание, практически рыцарский турнир, наградой за победу в котором станет прекрасный принц! Правда, Нельку несколько смущало, что принц об их планах пока что, как говорится, ни сном ни духом… Но ничего, она верила, что стоит им с ним увидеться – и всё моментально встанет на свои места.

Здание Большого Санкт-Петербургского Государственного цирка (в народе более известное как Цирк на Фонтанке, а исторически именуемое Цирком Чинизелли – по имени его основателя и управляющего), было прекрасно. Старинное, естественно, как практически все здания питерского центра, оно было спроектировано Василием Кенелем и по праву признавалось одним из красивейших в Европе. Купол без единой опоры, затейливо декорированный фасад со скульптурами муз, конскими головами и арочными окнами, карниз с великолепной аллегорической группой театральных масок… и при этом – ничего лишнего, абсолютное совершенство пропорций и деталей. Прославилось это здание ещё и тем, что стало первым стационарным каменным цирком Российской империи.

– Я читала, что интерьеры тоже были поистине роскошными, – сказала Нелька, пока они шли по набережной Фонтанки к цирку и любовались зданием издали. – Сейчас, конечно, там всё изменилось… Всё подогнали под современные стандарты и удобства. Говорят, царская ложа была так великолепно спроектирована, что архитектору за неё пожаловали бриллиантовый перстень.

Ася бросила в её сторону короткий внимательный взгляд.

– Подготовилась? – спросила она со смешком; впрочем, совершенно беззлобно. – Умница. Впечатление точно произведёшь.

Нелька сконфуженно примолкла.

Когда они подошли к цирку совсем близко, им навстречу хлынула пёстрая толпа, состоящая из взрослых и детей – только что закончилось дневное представление.

– Это мы удачно попали, – заметила Ася. – Сейчас у артистов перерыв перед вечерним выступлением.

– Что будем делать? Билеты покупать? – растерялась Нелька. – Просто так ведь нас внутрь не пропустят…

– Спокойно, подруга! – Ася подмигнула ей. – Зря я, что ли, журналистскую ксиву с собой всегда таскаю? Эти корочки способны распахнуть практически любую дверь!

Внимательно окинув взглядом здание цирка, она решительно потянула Нельку подальше от центрального входа – по направлению к одному из боковых.

– Ищи что-нибудь, хоть мало-мальски напоминающее дверь в служебные помещения, – приказала она. – Нам нужно скорефаниться с кем-нибудь из цирковых…

Нелька только подивилась да позавидовала в очередной раз той смелости и решительности, с которой подруга вдохновенно импровизировала.

Им повезло. Не успела Ася озвучить свою идею, как они тут же наткнулись взглядом на клоуна. Он, вероятно, уже снял с лица грим, а также избавился от шутовского рыжего парика, но брюки в жёлто-красную клетку, вызывающе высовывающиеся из-под пальто, не оставляли никаких сомнений.

Клоун летел им навстречу, резво перебирая этими яркими клетчатыми ногами, и бережно, как ребёнка, прижимал к груди увесистый пакет, в котором что-то явственно позвякивало. Вернее, летел-то он в сторону цирка, просто появился с другого конца улицы – очевидно, бегал в ближайший магазин.

Недолго думая, Ася бросилась наперерез.

– Извините! – закричала она. – Простите, можно вас на минуточку?

Клоун притормозил. При ближайшем рассмотрении он оказался мужичком лет сорока пяти, довольно, однако, потрёпанным жизнью – обвисшие брыли, глаза с тяжёлыми набрякшими веками и нездоровый цвет лица выдавали в нём хронического алкоголика.