Юлия Монакова - Три девицы под окном

Брат с сестрой тоже были очаровательны. При этом очень разные, не похожие друг на друга. Они оба влюбились в Риту и не отпускали её от себя, оспаривая друг у друга право выгуливать её в компании своих приятелей.

– Это наша hermana rusa , – с гордостью говорили они знакомым и друзьям, а обращаясь к Рите, ласково называли её «hermanita» . [15] hermana rusa, hermanita – русская сестра, сестрёнка/сестричка (исп.)

Хавьеру исполнилось двадцать восемь. Это был очень серьёзный и ответственный молодой человек, подающий большие надежды адвокат, уже помолвленный с прелестной юной особой, с которой вскоре Риту и познакомил. Хавьер был в полном восторге от Ритиной профессии: особенно он радовался тому обстоятельству, что в числе прочих танцевальных стилей она преподаёт фламенко.

Марии Пилар стукнуло двадцать три, и это была чудесная лихая оторва с многочисленными татуировками и пирсингом, гоняющая на байке покруче иных парней. Ей-то все эти танцульки были абсолютно до лампочки – она находила народные танцы жуткой скучищей.

– Зубы сводит от тоски, когда слышу звуки гитары, – выразительно закатывала глазки она. – Давай лучше в клуб махнём, hermanita , оторвёмся по полной, бойфренда тебе найдём! У меня есть классные парни среди знакомых. Вдруг тебе кто-нибудь понравится?

– Кстати, о парнях, – засмеявшись, спохватилась Рита. – Нет ли среди твоих друзей кого-нибудь с именем Серхио?

Мария Пилар добросовестно наморщила лоб, вспоминая.

– Серхио… Серхио… – бормотала она. – А зачем это тебе?.. Слушай, да нашего садовника зовут Серхио!

– Красивый? – заинтересованно спросила Рита.

– Наверное. Мне трудно судить о красоте человеке, которому уже за семьдесят, – невинным голоском отозвалась Мария Пилар. – Но вдруг тебе такие нравятся?

Они обе расхохотались.

– А вообще, одного из папиных инструкторов, кажется, зовут как раз Серхио. Вот он – красавчик! – уже серьёзно произнесла Мария Пилар. – Правда, на таких, как я, он не клюёт – ему нравятся романтические женственные барышни вроде тебя. Ну, чтобы длинные волосы, грудь, талия и попа… Пару раз встречала его в компании именно таких дам. Но вообще-то он меняет их, как перчатки… Надо попросить отца, чтобы познакомил вас.

– Что ты! – испугалась Рита и залилась краской. – Я же просто так спросила. Это… история из детства, мне всего лишь стало интересно проверить, вот и всё.

– Ну вот и проверишь, – невозмутимо отозвалась сестра. – тем более, всё равно папа потащит тебя в свой клуб. Там ты этого Серхио непременно увидишь!

Отец Риты давным-давно оставил большой спорт, однако не простился со своим увлечением яхтами. Ныне он являлся очень известным и уважаемым в городе бизнесменом, владельцем крупнейшего в Валенсии яхт-клуба Sirena Blanca – «Белая русалка». Пару лет назад причал клуба получил Голубой флаг – престижный экологический символ Евросоюза, и отец страшно гордился этим обстоятельством.

– Как тебе Испания вообще и наш город, в частности? – спросил отец несколько дней спустя после её приезда. Рита лишь безмолвно прижала руки к груди и подняла глаза к небу, выражая своё восхищение. Ей было по душе абсолютно всё!

Вдоль Средиземного моря широкой полосой раскинулись великолепные пляжи с золотистым песком и бирюзовой, изумительно чистой водой. Город окружали живописные горы, а сам он утопал в сочной зелени. Мандариновые, финиковые и оливковые рощи услаждали взор туристов и местных жителей.

– Урожаи у нас собирают несколько раз в год! – с гордостью сказал отец. Он вообще старался, чтобы Рите всё здесь нравилось, ревниво опекал её и трогательно следил за тем, чтобы она не скучала.

Все испанцы, с которыми Рите довелось познакомиться, были невероятно дружелюбными. При встречах они непременно расцеловывались в обе щёчки, даже если их друг другу только что представили. Эмоциональные, жизнерадостные, порывисто-откровенные в проявлениях чувств – и в то же время всегда расслабленные, ленивые, необязательные и ужасно непунктуальные, это Рита тоже довольно быстро отметила. При этом среди испанцев царил культ спорта – утром и вечером по побережью носились целые табуны бегунов; мальчишки гоняли мяч во дворах и прямо на улицах до поздней ночи, а на велосипедах разъезжала не только молодёжь, но и пожилые почтенные доны и доньи.

Многие местные обычаи смешили Риту, многие – удивляли, а некоторые вызывали невероятное умиление. К примеру, дворники пылесосили тротуары и мыли их с мылом. На улицах чаще можно было встретить отцов с маленькими детьми, чем матерей. Видно было, что папы в своих чадах буквально души не чают.

Если Рита выходила на улицу без мужского сопровождения в лице отца или Хавьера, ей непременно начинали кричать вслед:

– Guapa! [16] guapa – красотка (исп.)

Но, стоило ей обернуться на этот призыв, как крикун тут же застенчиво отводил глаза, делая вид, что он тут ни при делах. Это её страшно забавляло.

Ужинали здесь все довольно поздно, в девять-десять часов вечера, поэтому классическое «не есть после шести» прозвучало бы для них дико.

Самым типичным блюдом была, конечно же, паэлья. Традиционная валенсийская паэлья готовилась с курицей либо кроликом, реже – с улитками. Испанцы искренне считали, что самую вкусную и правильную паэлью может приготовить только мужчина. «Шашлык женских рук не терпит!» – вспомнила Рита российский аналог этого сексистского лозунга.

Тем не менее, примерные испанские мужья (в том числе и Мануэль) традиционно готовили паэлью для своих домашних хотя бы раз в неделю. Эта традиция пришлась Рите по душе, а отцовская паэлья – по вкусу.

Разумеется, отец не мог не похвастать перед Ритой своим яхт-клубом. Она мало что понимала во всех этих парусах и лодках, но старательно делала восхищённо-заинтересованное лицо, зная, что отцу важно и приятно её одобрение.

Вот тогда-то, наконец, и состоялось её знакомство с инструктором отцовского клуба Серхио…

Стоянка для яхт, принадлежащая отцовскому клубу (позже Рита узнала, что она называется «марина»), была обустроена с максимальным комфортом, в соответствии с новейшими требованиями. Помимо причала, марина предоставляла услуги ремонтной мастерской для судов, заправку топливом и водой, а также была оснащена туалетом, душем, электричеством и интернетом. Рита понимала, что, должно быть, всё это очень круто – судя по счастливому лицу отца, когда он ей об этом рассказывал. Ей, откровенно говоря, профессиональные характеристики казались слишком уж мудрёным, но наблюдать за искренним энтузиазмом отца было приятно. Любому, кто бы ни взглянул в лицо Мануэля, становилось ясно, что он – фанат своего дела.

День постепенно клонился к закату. Рита с отцом стояли на причале и любовались далёкими белоснежными треугольниками парусов в море.