Lena Swann - Искушение Флориана

— Как твоя жена? — с улыбкой спросила Мона, когда они уже подъезжали к Хитроу. — Ты так давно не звонил и не приезжал!

— Я потом тебе всё расскажу, — отговорился Пол. — Ты сейчас, главное, лети! Ни о чем не заботься!

И вот бортпроводницы опять проверяли перед взлетом какие-то ящички, а потом развозили на железных тележечках с десятками ячеечек всякие дурацкие безделушки, а потом предлагали напитки и еду. Мона как-то так хорошо себя вдруг почувствовала, что даже не заметила, как долетела. В аэропорту ее встретил симпатичный таксист, светило яркое солнце, и Мона, погрузив на заднее сидение этюдник и рюкзачок, сама уселась вперед, и вдруг решила: зачем тратить время и завозить в Яффу вещи — поеду-ка я в Иерусалим, прямо сейчас! Водитель довез ее очень быстро — и у Моны выступили слёзы на глазах, когда она почувствовала, скорее чем поняла, что подъезжает к городу.

— Я высажу Вас вот здесь, у ворот! — сказал водитель.

И Мона, надев на одно плечо крошечный студенческий рюкзачок, и взяв в руки сложенный упакованный этюдник, в восторге и благоговении остановилась перед совсем белой казавшейся, под ярким солнцем, городской стеной. Мона вошла в город, и первое, что ее удивило, — было то, что все встречные люди улыбались ей и приветствовали ее как хорошо и давно знакомого друга — и у всех этих людей были удивительно красивые, благородные, одухотворенные светлые лица. Мона шла дальше — по узким улицам между удивительных своей белоснежностью низеньких, двух-трех этажных домов с плоскими крышами — и с крыш этих, тоже удивительные какие-то, радостные, люди ее то и дело приветствовали — явно взбегая туда из домов специально чтобы взглянуть на нее и сказать ей «Мир Вам!» — словно для них ее приезд был праздником. Вдруг Мона увидела, что прямо по той мощенной золотистыми камнями улице, по которой она идет, к ней, издали, высунув язык, опрометью, шалея от скорости, со всех ног несется гигантская белоснежная собака — мохнатая, кучерявая, длинношерстая старо-английская овчарка, до безумия, до слёз, похожая на Фиону. Мона прислонилась к белой стене дома, нагретой солнцем, аккуратно положила рядом на брусчатку справа от себя этюдник, сбросила рюкзачок — и в изумлении ждала, пока громадная мохнатая белоснежная собака, с развевающейся от скорости бега на ветру белоснежной шерстью, добежит до нее. И только когда до нее оставалось уже несколько метров, и Мона услышала сладчайший в мире, густой, сахарный гав, который ни с чем во вселенной нельзя было перепутать, а потом увидела две крошечные дымчатые подпалины на правом белоснежном боку, а еще через долю секунды Фиона бросилась к ней, поставила ей передние тяжелые мохнатые лапы на плечи, чуть не уронив ее, и начала горячо целовать ее в щеки и в нос, — Мона, наконец-то, поняла, что произошло.

Итак, «Будущее время» было разгромлено. Яна не выходила из машины: резко накренив, чуть не выломав, зеркальце заднего вида и бессознательно расчесывая ногтем и рассматривая в отражении крошечную коросту уже засохшей лихорадки, справа над верхней губой (всегда почему-то выскакивала, как периодическая родинка, от любых переживаний), всё как будто бы крутила в памяти произошедшее пять минут назад, — всё еще не веря, что, вот, всё самое страшное, всё то, что висело над сайтом уже все последние месяцы, наконец, рухнуло. И в общем, еще более понятны становились подлые крысиные предложеньица Никиты о перепродаже… Знала, что опаздывает, но пыталась выдохнуть гнев и отдышаться, — прежде чем войти в церковь.

Лазоревый луковичный куполок церкви был инеем превращен в сверкающую платиновую скуфию на верхушке, а солнце еще и ярко золотило крест и ближнюю куполка дольку. Небо, несмотря на мороз, было истошного, лживо-розового оттенка, а справа, — за насмерть заиндевевшими тонкими лиловатыми иероглифами (в разные стороны живо и отчаянно жестикулировавших перед смертью, за секунду до зимы) кустов и деревьев, — под пригорком, тянулся гигантский хлопчатый цепеллин дыма — из тоненькой трубы сахарной ватой утепленной избы. Яна, приехав сюда, спозаранку, за семьдесят километров от Москвы, из-за неимоверных снежных заносов и пробок на выезде из Москвы действительно уже сильно опаздывала и, кое-как припарковав на пригорке машину (на крошечном, на удивление прекрасно расчищенном сегодня и вытоптанном пятачке прямо рядом со входом в церковь, на излёте бугристой асфальтовой дорожки, между сугробов и до боли в глазах искрящих бриллиантов снежного наста), быстро повернула ключ зажигания, — и прихлопнула таким образом заодно и зазудевший уже, ненавистный возбужденно-жизнерадостный, словно в голливудских экшэнах, проигрыш выпуска новостей «Эха Москвы». (Ненавистный — потому что новости в этих выпусках все последние годы были одна гаже другой.)

«В Москве проходят обыски у оппозиционных активистов…» (идиотически-жизнерадостное бурлящее энтузиазмом тирлим-бом-бом музыкальной заставки)

«Высокопоставленный чиновник министерства обороны, по неофициальным данным, отвечавший за координацию наемников из так называемых частных армий в Сирии, найден у себя в квартире мертвым…» (энергичная ритмовка на заднем плане для любителей голливуда, а потом опять бесстыдное тирлим-бом-бом)

«Сегодня генпрокуратура без объявления войны заблокировала для российских пользователей доступ к популярному оппозиционному молодежному сайту «Будущее вре…» Стоп. Это еще что такое?

Яна, задним вниманием ухватив обмолвку, резко крутанула ключ зажигания на пол-оборота в обратную сторону, вновь врубив электричество и поймав радио на оборванной ноте:

«…Мария Лазарева, генеральный директор „Будущего времени“ (которую вы, сволочи-коллеги расторопные, к слову скажем, явно застали звонком своим в постели, разбудили, — потому что Маша в прямом эфире если и не позёвывала, но явно звучала как солдат в казарме, которого облили ледяной водой), заявила „Эху Москвы“, что, несмотря на блокировку, популярный сайт продолжит работу: Лазарева посоветовала поклонникам сайта внимательно прочитать рекомендации по обходу блокировки сайта, которые она в течение ближайших пятнадцати минут выложит в фэйсбуке и твиттере „Будущего времени“.» (дыц-дыц ритмовки на заднем плане)

«…Как сообщили корреспонденту „Эха Москвы“ в международной организации „Репортеры без границ“, их сотрудники, в знак протеста против очередной противоправной внесудебной блокировки средства массовой информации в России, уже работают над запуском неблокируемого зеркала для сайта „Будущего времени“ на базе Google Cloud Platform. Зарубежное неблокируемое зеркало „Будущего времени“, вероятнее всего, будет доступно уже завтра.» (улю-люм — видать, чтобы не заснули овощи)