Виктор Квашин - Таёжное чудо

Трофимыч затушил окурок, бросил в банку на припечке, убавил огонёк в лампе.

— Да. Давай-ка, Аня, спать ложиться, поздно уже.

Трофимыч проворочался всю ночь. Утром сказал:

— Давай свой телефон.

— Зачем?

— Пойду на сопку твоему звонить. Не верю я, что мужик так с женой поступить мог. Даже если он изменял тебе на каждом шагу, всё равно не мог! Говори, как его включать.

— Вот на эту кнопочку нажмёте, тут первым «Коля» стоит, потом вот на эту зелёненькую. А выключить — на красненькую.

— Ясно, разберусь. Я часа три-четыре ходить буду, ты тут не скучай. Есть захочешь, в кладовке посмотри, там консервы, припасы всякие. Бери, что нравится. Холодно будет, дрова не жалей. Пойду, пока таять не начало.

Ночной мороз не помог. На поверхности рыхлого снега образовалась корка, больно давила голень даже через голенища сапог. Идти было трудно. В пихтаче пересёк олений след, заметил кровь. «Бедные звери, как им сейчас?».

Выбрался на скалу, и солнце ослепило глаза. Иней искрился всеми цветами, а тайга под ногами стояла вся седая.

— Красотища какая! — сказал вслух Трофимыч, вспомнил Анин рассказ и нахмурился.

Достал телефон, нажал «кнопочку». Пошли гудки.

— Алё.

— Это Николай?

— Да.

— Я нашёл вашу жену.

— Да?

— Да, она у меня.

— Она в порядке?

— Да, здорова.

— Ну, пусть домой едет.

— Отсюда сейчас нельзя уехать, река поднялась.

— Хорошо.

— Что хорошо? Ты понимаешь, что твоя жена нашлась и живёт у меня.

— Ну, пусть поживёт. Я оплачу все расходы. Вы ей скажете, когда поедет домой, сколько я должен, я всё вышлю. Всего доброго.

Загудели короткие. Трофимыч взорвался, выкрикнул в небо серию непристойностей, набрал снова.

— Алё.

— Ты — ублюдок, сволочь…

Короткие гудки.

Долго ещё сидел Трофимыч на скале, смотрел на бесконечные синие хребты и думал о человеческой бесчеловечности.

Дом встретил Трофимыча чистотой и вкусным запахом. Аня что-то сделала с собой, он не мог понять что, но стала очень красивой. Она улыбалась и явно наблюдала за его реакцией.

— Ах ты, умница! Порядок навела. И пол помыла! А это что, занавески что ли?

— Я нашла на полке старую простыню, порезала, вы же не будете ругаться? Правда, красиво?

— Да к чему тут занавески? Разве что Жульчик заглянет, когда не привязан.

— Но это же красиво, — обиделась Аня. — Как вы не понимаете!

— Хорошо, хорошо, действительно красиво, с цветочками, — примирительно ответил Трофимыч. — А чем это пахнет?

— А вот угадайте!

— Суп из консервов что ли?

— Нет.

— Тогда не знаю. Но пахнет потрясающе.

— Значит, будет сюрприз. Мойте руки и за стол.

Трофимыч посмотрел на ладони: «Чего их мыть-то? Из тайги пришёл», но всё же послушно пошёл к рукомойнику.

— Садитесь, садитесь. Мне кажется, вам понравится.

— Погоди, Аня, дай перекурить с дороги. Тяжело по снегу.

Он закурил у печной дверцы.

— Что же вы не говорите, что Коля сказал?

— А, бесполезно ноги убил — нет связи.

— Совсем-совсем?

— Совсем, — Трофимыч затушил окурок. — Аня! Ты куда окурки дела?

На припечке вверх дном стояла вымытая трёхлитровая банка.

— В печку, а что? Они же так… пахнут.

— А что я курить буду, если сигареты кончатся? Это ты зря, переборщила ты с уборкой.

— Я же не знала…

— Ладно, давай свой сюрприз.

Аня торжественно извлекла из духовки и водрузила в центр стола противень.

— Вот. Режьте и пробуйте.

— Аня, это же пирог! Как ты умудрилась? Я сто лет ничего подобного не пробовал!

— У вас же в кладовке всё есть: и мука, и дрожжи, и специи. А консервов сколько! Это бабушкин рецепт, она меня ещё маленькую учила пирог из сайры печь. Вкусно?

— Угу, — с полным ртом кивал Трофимыч, — обалденно!

Трофимыч прикончил почти весь пирог.

— Ох, что-то я объелся. Давно так вкусно не ел. Полежу немного.

— На здоровье. Я рада, что вам понравилось. А можно я книги посмотрю?

— Да конечно, смотри, сколько хочешь.

— Ой, у вас тут Цветаева! Я так её люблю! Вам тоже нравится?

— Нет, как-то не пошло.

— Не может быть! Цветаева не может не нравиться.

— Не знаю, не трогает. Женские стихи.

— Вы вообще поэзию не любите?

— Ну, почему же?

— А кто вам нравится?

— Высоцкий. «Корабли постоят…». Слова отлиты как пули — и точно в цель!

Аня умолкла, перелистывая страницы. Трофимыч задремал.

— Ой, а это кто рисовал?

Трофимыч вздрогнул.

— А, это моя тетрадка. Балуюсь иногда под настроение.

— Да вы что, «балуюсь», вы же художник! Смотрите, какая белочка — каждая шерстинка видна, и настроение у неё игривое. А это! Вы только карандашом рисуете?

— На судне краски были, кисти. За границей покупал.

— Вы писали настоящие картины? Море? Где же они теперь? Я бы хотела посмотреть.

Трофимыч резко поднялся с койки, стал одеваться.

— Надо бы ещё дровишек поколоть, пока погода.

— Можно я вам помогу?

— А что ты поможешь?

— Не знаю, что-нибудь.

— Ну, пошли, укладывать на поленницу будешь.

Помощница из Ани оказалась хорошая. Поленница росла на глазах. Аня забирала колотые дрова из-под топора, Трофимыч не успевал колоть.

— Давай перекурим, — сказал он. — Вдвоём видишь, как быстро дело идёт. Присядь вон, на сухое.

Солнце пригревало не по-зимнему. На дворе снег уже почти весь растаял. Синички, переговариваясь, бойко двигались на кустах с красными ягодками.

— Аня, ты где работаешь?

— В магазине. Продавцом.

Трофимыч поморщился.

— Нравится тебе?

— Нет, — просто ответила Аня. — Но надо же где-то работать. Я вообще хотела со зверями работать, этологией увлекалась.

— Как это со зверями?

— Наблюдать, поведение изучать. Биофак закончила, зоологию. У нас по орнитологии такой замечательный преподаватель был, и практику он вёл. Так интересно было. Я с тех пор птиц люблю.

— Приезжай весной, тут их, каких только нет, вся тайга звенит. А что ж по специальности не работаешь?

— По такой специальности нет в городе работы. Вот, муж устроил в магазин спортивных товаров.

— А сам он, где работает?

— А это не этот муж устроил, первый. А у Коли бизнес какой-то, он не говорит. Что-то там с машинами.

— Так ты что, два раза замужем побывала, в твоем-то возрасте?

— Да мне, если хотите знать, двадцать девять лет уже. Конечно, сама виновата. Влюбчивая наверно, слишком.

— А живете вы где?

— На Чкаловской, почти в центре, знаете? Трёхкомнатная, с видом на залив, хорошая квартира. Дом только старый уже.

— Муж купил?

— Нет, это мне от бабушки досталось. А что мы сегодня ужинать будем, Трофимович? Мне постоянно так есть хочется.

— Конечно, три дня голодала. Что приготовишь, то и будем. Ты теперь хозяйка.

— А хотите омлет?

— Где ты кур-то видела?