Петра Вернер - Неожиданный визит [Рассказы и повести писательниц ГДР]

— Похоже, сосед?

— Возможно. Сейчас почти у всех борода, неважно, кто он: художник ли, нет ли.

Девушка остановилась на площадке третьего этажа, вытащила из холщовой сумки большую связку ключей и принялась отпирать дверь, вращая ключом направо, налево, попробовала нижнее отверстие другим ключом, потрясла дверь.

— Она всегда легко открывалась, — сказала девушка, ее бледное лицо покрылось легким румянцем.

— Я тоже не умею обращаться с ключами, — беспомощно призналась женщина, однако все же попыталась открыть, но безуспешно.

Некоторое время обе молча стояли, уставившись на дверь.

— Как назло, именно сегодня, когда ты пришла, — вздохнула девушка, жалобно взглянув на женщину, — именно сегодня такое невезение.

— Оставь ты свои теории, — рассердилась вдруг женщина. — Настоящая каркающая ворона — вот кто ты. Лучше говорить себе, что каждый день — это радость.

— Я ожидала по меньшей мере что-нибудь в этом роде.

— Фаталистка, — возмутилась женщина. — Если ждать этого, то всегда найдется повод для разочарования. — Женщина еще раз взяла ключ в руки, и дверь легко поддалась. — Ну вот и покончено с твоим невезением, — сказала она и улыбнулась.

— Ты не принимаешь меня всерьез, — сказала девушка.

— Нет.

Они прошли довольно длинным коридором на кухню.

— Раздражает меня это, — сказала девушка. — Приходишь — и сразу на кухню.

— А мне нравятся длинные коридоры, — заметила женщина. — Ребенком я носилась по длинным коридорам, и это доставляло мне огромное удовольствие. В детском доме у нас был такой коридор.

— Ты была в детском доме?

— Ну не в том смысле, как ты подумала. Нечто вроде интерната. Собственно, я всегда говорю «интернат», чтобы не было никаких недоразумений. Мне было очень хорошо и не хотелось возвращаться к родителям.

Из кухни вел еще один небольшой коридор, в котором справа — двери в туалет, слева — в комнатку, а прямо — в большую комнату.

— Да у тебя много места, ты можешь завести здесь ребенка, — заявила женщина без всякого перехода. — В комнатке он будет спать.

— Все-то тебе хочется склонить меня к мысли о ребенке.

— Не выжидай целую вечность. Как я. Потом будет поздно.

— Но ты же сама можешь родить еще одного. Я бы брала его, если бы тебе захотелось куда-нибудь пойти.

— Да, да, — согласилась женщина.

«Если бы еще раз начать, как теперь она, — подумала женщина. — Такая большая квартира лишь для меня одной, И что бы ни делала, думала бы лишь о себе. Не была бы ничем связана. Вставала бы рано, одна — в большой квартире. Умывалась бы под краном, над раковиной. А квартира замечательно пустая. Место нужно для меня самой. Постепенно бы накапливала пожитки, но очень осмотрительно, то здесь одна вещица, то там. И кто бы ни пришел, места все равно оставалось бы много. Он тоже пусть приходит. Он сидел бы в гостиной, а я пошла бы на кухню, смотрела бы в окно и не ощущала бы его присутствия. Побыла бы сама собой. Если бы мне захотелось, снова вернулась бы в комнату, к нему. Но иногда пусть он уходил бы в нашу квартиру, а я бы его там навещала».

— Ну что скажешь о квартире? — спросила девушка. Обе облокотились на подоконник в комнате. Волосы упали женщине на лицо, щеки ее разрумянились, и выглядела она ничуть не старше, чем девушка. В то время, как лицо девушки оставалось неподвижным, менялось лишь выражение ее глаз, женщина всем своим обликом являла внешне осязаемую готовность слушать. Рядом с высокой девушкой она казалась изящной и какой-то беззащитной.

— Она хороша сама по себе, — ответила женщина. Они смотрели вниз на двор. Это был другой двор, не тот, через который они только что прошли. Леса доходили до самой крыши. Внизу копал какой-то молодой человек, а полная женщина в цветастом рабочем фартуке смотрела на него, скрестив руки. На этом дворе буйно разрослись тучные растения с сочной листвой.

— Знаешь, — призналась девушка, — мне ничего не хотелось заводить для моего будущего домашнего хозяйства, ну, постельное белье там и все такое. Очень сердилась на мать, когда она старалась подарить мне кое-что из этого. Я боялась, если подготовлюсь к ведению собственного хозяйства, то никогда не заполучу квартиру. Тот, в ведении кого все это находится, бог или судьба, как хочешь считай, непременно сказал бы: ах, вот как, она уже подготовилась? Она так в этом уверена? В таком случае, ничего не получит. Поэтому я делала вид, словно вообще-то совсем в это не верю. Но сделай я это сознательно, это был бы уже обман. А он не позволил бы себя обманывать. Поэтому мне следовало твердо верить в то, что я не получу квартиру. И вот она у меня есть. Теперь можно поговорить и обо всем остальном.

— Начало положено, — сказала женщина. Ее тронуло, что девушка заключила пакт с силами, которых она не знала и существование которых человеку воспитанному не в вере божьей представляется сомнительным, нежели ей, выросшей в религиозной вере.

— Мне бы хотелось сначала отремонтировать только эту и маленькую комнату. А когда будут приходить гости, я прикрою дверь в кухню. Все что за ней, просто не существует.

— Не торопись и спокойно обставляй квартиру, — посоветовала женщина.

— Думаю, после того, как все закончу, она тебе уже не понравится.

— Почему?

— У меня другой вкус, не как у тебя. Для тебя, конечно, все будет слишком холодным и современным. Но мне не нравится весь этот старый хлам.

— Ну и что? Это же твоя квартира.

— Мне бы хотелось, чтобы квартира и тебе нравилась, — сказала девушка.

— Ну, знаешь ли, — протянула женщина и попыталась сделать безразличное лицо.

— Вот мое первое приобретение, — сказала девушка и показала на две тряпки между оконными рамами.

Женщина рассмеялась.

— Так здорово заливает дождь? Чего я не понимаю, — добавила она, — ты выросла в этом городе, у тебя здесь родственники, ты только училась где-то в другом месте. Почему же нет никого, кто бы тебе помог?

— В городе, где я училась, был человек, который сделал бы для меня все.

— Едва ли у меня больше знакомых, чем у тебя, — продолжала женщина. — Но я-то не из здешних мест и, кроме того, так молчалива, что впадаю, пожалуй, в другую крайность.

— Это правда, — подтвердила девушка. — Ты можешь кого угодно задеть за живое, такая, какая ты есть.

— Потому что я ни разу тебя не пригласила?

— Да, и поэтому тоже.

— Я бы не перенесла, если бы, посмотрев мои картины, ты подумала: вот так невидаль!

— Никогда бы я этого не сказала.

— Но это бы чувствовалось, — возразила женщина. — Ты бываешь такой прямолинейной, что это порой шокирует.

Ей припомнилось, как одно замечание и взгляд девушки так ее испугали, словно ее внезапно вытолкнули из сумерек на холодный свет, причиняющий боль.