Игорь Адамацкий - Созерцатель

Я выстрелил еще раз. За Филиппа. Потом за Кастальса. Потом еще — за всех остальных.

Бюхнер закрыл глаза, изо рта потекла кровь, красная, пузырями. Мгновение он стоял, потом будто переломился надвое, согнулся, упал на стол, потом навзничь на пол.

Я прошел в прихожую, внес портфель. Сначала переодел брюки, затем вытащил канистру, облил пол, диван, стол, плеснул на стену за диваном. Положил на стол взрывное устройство, пальцами сквозь оболочку раздавил ампулу. Посмотрел на часы. До поезда оставалось полчаса. Успею.

Уходя, я погасил в доме свет и прежде чем закрыть дверь, оглянулся. Телевизор был включен, но я не видел, что там происходило. Судя по реакции зрителей, национальная сборная снова выигрывала. Во всяком случае она вела в счете. Детские игры человечества продолжались.

Поезд пришел ровно в девять. Я с чемоданом стоял уже на платформе и в десять часов три минуты сидел в купе.

Когда поезд огибал холмы, покрытые пушистым леском, чистеньким и аккуратным даже ночью, где-то в темноте возникла вспышка и потом сквозь шум поезда донесся грохот. Потом появилось зарево. Бельгиец, продавший мне канистру с напалмом, уверял, что напалм этот — вершина химической мысли. Пожалуй, он был прав, потому что минут десять-пятнадцать, пока поезд набирал ход и побежал совсем быстро, зарево на горизонте не исчезало.

После долгого, как болезнь, и утомительного, как жизнь, перехода корабль завис в восьмистах с половиной километрах над Землей. Капитан Комба, человек серьезный и временами угрюмый, оттого что не умел удивляться, смотрел в иллюминатор на близкий голубой шар. Он медленно вращался, то заоблаченный, то проясненный. Темные суетливые точки многочисленных спутников, выходя из тени, вдруг вспыхивали яркими звездочками и снова гасли, будто соринки в лесном ручье.

Комба прикрыл глаза тяжелыми веками, помассировал ладонями крупное жестокое лицо, вызвал в рубку Бонама и Азиля. Они подошли к кабине с разных сторон коридора и столкнулись в проходе. Бонам выругался, Азиль рассмеялся и что-то произнес по-латыни, у него была слабость к мертвым языкам и мертвым искусствам: он считал их консервами духовных потенций.

Бонам в пять шагов пересек рубку, остро, прицельно взглянул в иллюминатор, снисходительно улыбнулся. Азиль быстро и мягко подошел к пульту, надел наушники, включил частотный дифференциатор, сел в кресло и, закрыв глаза, стал прослушивать планету.

— Игры в цивилизацию, — презрительно произнес Бонам. — Сто лет назад они запускали воздушные шары, теперь металлические. Вам не кажется, капитан, что в основе их цивилизации лежат ложные принципы? Они идут вслепую.

— Это называется «жмурки», — ответил, не открывая глаз, Азиль. — У них была такая игра — «кошки-мышки». Один ребенок или взрослый, все равно, завязывает себе глаза и называется «кошка». А другой не завязывает себе глаза и называется «мышка». «Мышка» должен подавать звуковые сигналы, а «кошка» по этим сигналам поймать «мышку» и что-то с ней сделать, забыл, что именно. Видимо, они сейчас все «мышки», а «кошек» нет... Хаос какой-то. — Азиль снял наушники и блеснул зелеными глазами на капитана. — Может, спустимся, поиграем с ними?

— Играть придется одному из вас, — сказал Комба. — Пойдет один.

— Зачем? — спросил Бонам и взглянул на табло дифференциатора. — Актуальная новизна их минутной информации — полпроцента на массу.

— Catarrhina Hominidae [92] человек прямоходящий (лат.) , — вставил Азиль. — Так они называются, я вспомнил.

— Зачем нам Земля? — снова спросил Бонам. — Едва ли мы обнаружим там что-нибудь интересное. Они дики, малообразованы и вооружены. Во Вселенной есть куда более увлекательные места. Например, планета А — 435 — М — 14 — Р. Или туманность Си-Альфа-9.

— Земля — провинция Вселенной, — произнес задумчиво Комба. — Там есть все, что бывает в провинциях, — хитроумие и простодушие, жестокость и доброта, глупость и редкие проблески мысли.

— У нас нет разумных оснований визита, — настаивал Бонам. — Мы располагаем основной информацией об этих провинциалах, — классификацией типов, типологией общественных устройств, устройством достоинств и недостатков, знанием недостатков их интеллектуального развития...

— Может быть, — признал Комба и посмотрел на Азиля: тот сидел с наушниками и улыбался, слушая. — Может быть, мы найдем там то, что сами давно утратили...

— Какая прелесть! — воскликнул Азиль. — Они поют!

Он сдвинул губы трубкой, просвистел мелодию и вдруг пропел:

— Аявро сиюдо мойхо чуя такда вноне видел мамму... Что такое «мамма»? А, вспомнил. «Мамма» — темное пятно у основания соска женской груди. Какая прелесть. Он соскучился по ней, бедный ребенок.

— Вот ты и пойдешь туда, — решил Комба. — Не возражаешь, Бонам?

— Да, капитан. Если необходимо, я тотчас приду к нему на помощь.

— Всемогущий Бонам! — рассмеялся Азиль. — Никаких кларигаций. Ты же их в пыль разнесешь. В прах. Luce sunt clariora nobis tua consilia. Cicero [93] Замыслы ваши для нас яснее дня. Цицерон (лат.) . Они собирают прахи своих умерших родственников в специальные сосуды. Называются «уретры».

— Урны, дурачок, — не выдержав, рассмеялся Комба. — Надеюсь, ты сам справишься, и вариант «Библи» не понадобится... Мы выберем большой континент. Ты примешь внешность обыкновенного гоминоида. Не выделяясь ничем и никак, станешь наблюдать, отбирая то, что, по твоему мнению, покажется или серьезным, или интересным. Никаких исключительных способностей не проявлять. Никаким иллюзиям, особенно научным, не поддаваться. Просто наблюдать, запоминать, пытаться понять. Это все, что от тебя требуется. Помни, кто ты, и кто — они.

— Понял, кэп! — Азиль поднял два растопыренных пальца. — Информация пойдет по каналу «нотабене».

— Решено, — кивнул Комба. — Вся команда работает на твою подготовку. На сотом витке ты уходишь.

Нотабене. Государство — закрепленная границами масса людей с некоторой способностью перемещения в пространстве. Конституция — правила организации государства; ступенчатая иерархия, основанная на лидерстве. Лидер — человек высокой или средней образованности, обладающий неясными интеллектуальными и этическими свойствами; избранный в результате выборов. Выборы — способ определения лидера, основанный на популярности или методе случайных чисел. Паспорт — документ, ограничивающий проживание в определенном месте прописки. Прописка — закрепление человека или механизма в определенном месте пространства. Социализация — фундаментальный закон объединения провинциалов в различные детские, молодежные, религиозные, профессиональные партии. Партия — договорное объединение людей с целью установления власти над материальными и духовными ценностями.