Игорь Адамацкий - Созерцатель

Она умерла в конце июля в среду около двух часов пополудни. В это время сын из душного вагона электрички ступил на жаркую, пышущую прелой горечью платформу, пошел вдоль вагонов к переходу, и электричка, коротко взвизгнув, мягко тронулась и набирая ход, ускользнула далеко вперед в узкую щель леса.

Сын прошел не торопясь от платформы к дому, поднялся на третий этаж и удивился, увидев, что дверь квартиры открыта настежь. В крохотной прихожей было несколько женщин. Он почувствовал, что кто-то здесь лишний и кого-то не хватает. Тотчас понял, что не хватает матери, а лишней была смерть.

Соседка, маленькая, рыхлая, добрая, плача, уткнулась ему в грудь. Он гладил ее мягкую вздрагивающую спину и смотрел в лицо другой женщины, высокой, в очках на добром глупом лице. На женщине был белый медицинский халат, и она что-то крутила в руках. Он смотрел на то, что у нее в руках и не мог сообразить, что это такое.

Сосед, маленький, добрый, с белым и гладким лицом, молча плакал, его лоб и разовая лысина блестели от пота. Почему они плачут, подумал сын, разве это они умерли. Почему их так много, думал он, глядя на еще одну женщину в дверях кухни. Он пытался вникать в слова, какие эти люди говорили ему, что-то спрашивал, не слыша своего голоса, но они понимали его и снова начинали говорить одно и то же. Он слушал их и смотрел, как от движения воздуха слабо покачивается из стороны в сторону дверь в комнате. Кажется, кто-то предложил ему войти и посмотреть. Он покачал головой, он боялся, он никогда не видел свою мать мертвой.

Она с утра чувствовала себя плохо, гораздо хуже, чем всегда, но пересиливала как обычно, и даже что-то делала по дому, поставила на газ кастрюлю с картошкой, ходила из кухни в комнату, держась за стены, зачем-то достала чистую длинную рубашку, потом опустилась на пол от боли в сердце и поняла, что умирает. Доползла до телефона в прихожей, за провод подтянула аппарат, он упал, позвонила в скорую помощь, доползла до двери, подтянулась открыть дверь и оставила нараспашку, поползла на боку обратно в комнату, разделась на полу, чтобы переодеться в чистое, но не смогла, и так, лежа на боку, умерла.

Скорая прибыла, как всегда, с опозданием: шофер машины, докуривая сигарету, разговаривал с приятелем, водителем продуктового фургона; медицинская сестра искала кипяченую коробку со шприцами, не нашла и взяла то, что было под рукой; когда приехали, медсестра поставила кипятить шприцы, отодвинув кастрюлю с картошкой; врач, стоя на коленях, пыталась прощупать сердце и легкие, поймать слабый пульс; медсестра, вскипятив шприцы, долго возилась с ампулами, ломая стекло; они что-то ввели внутривенно и внутримышечно, впоследствии никто этим не интересовался, что они вводили и зачем, причины мало кого интересовали, как и результаты, поэтому мать и умерла.

Сын стоял в прихожей, как ему казалось, очень и очень долго, еще и еще раз пытаясь осознать происходящее, найти событию место внутри себя, и что-то глубокое в нем выталкивало факт, чужеродный, случайный, дикий. Он даже не порывался открыть дверь шире и взглянуть на то, что было там, он никогда не видел свою мать обнаженной.

Медицинская сестра спросила, можно ли ей уйти, если она не нужна и потому что врач уехала раньше. Да, да, сказал сын, конечно, вы здесь не нужны. Он стал звонить по телефону в город зятю на работу. Пожалуйста, просил он телефонистку, если можно, побыстрее, речь идет о смерти. Согласны ли на тройной тариф. Да, да, конечно, согласен, ответил он. Зятя на работе не оказалось, и тогда сын попросил передать, чтобы он быстрее приехал, потому что умерла теща. Затем позвонили из милиции и спросили, нет ли каких претензий, не нужна ли милиция. Нет, ответил сын, милиция не нужна, но нужен транспорт перевезти тело в морг. Сержант ответил, что родственники сами должны позаботиться о транспорте.

Часа через два из города приехал зять. Женщины в прихожей и сосед, который еще не ушел и не плакал, а только изредка вздрагивал белым лицом, пересказали зятю, как все произошло и какая покойница была добрая, отзывчивая, настоящая святая женщина.

Сын отправился в скорую помощь при больнице выписать справку о смерти. В приемном покое он увидел ту медсестру, которая приезжала вместе с врачом. Медсестра была по-прежнему в очках на толстом глупом лице, сидела на диване у стены и молчала. Она молчит, подумал сын, сидя рядом со столом и глядя, как дежурный врач, маленькая пухлая женщина, пишет справку о смерти, она молчит, не хочет обидеть или ей нечего сказать. Врач спросила, будут ли делать вскрытие. Зачем, спросил сын, и так все ясно, болезнь длилась много лет, а до этого была война, фронт, ранение, контузия, жизнь. И удивительно, сказал сын, что она сумела дожить до семидесяти. Медсестра, сидевшая сзади на диване, сказала, что без вскрытия хоронить не разрешается. Сын повернулся на ее слова, взглянул в ее очки и спросил, разрешается ли без вскрытия умирать, затем снова повернулся к врачу. У нее еще есть дети.

Да, ответил он, были двое, сестра моя и я. Когда вы привезете в морг, спросила врач. Привезем, ответил он. У нас, сказала врач, есть санитар Леня, он приезжает из города, он может вам одеть покойную, обмыть, приготовить, у него есть лекарства, как только привезете, скажите, когда ему нужно приехать, он звонит нам каждый день к вечеру и принимает заказы. Я позвоню вам, сказал сын. Он со справкой пошел в поликлинику, где лечилась мать, чтобы выписать еще одну справку, без которой первая была не настоящая. Лечащего врача на месте не оказалось, ее рабочий день кончился, и дежурная сестра сказала, что придется прийти завтра. Он разволновался и начал громко говорить, и дежурная сестра сказала, чтобы он поберег силы для похорон. Она выписала справку на основании справки, выданной в скорой помощи. С этой справкой сын пошел в отдел записей актов гражданского состояния, где на основании справки из поликлиники нужно было выписать свидетельство об акте смерти. Никто не верит, что она умерла, думал сын. В отделе записей актов было солнечно, убрано, чисто и почти красиво, здесь часто производились гражданские свадьбы и гражданские крестины. Пока заведующая отделением выписывала свидетельство об акте смерти, сын пошел позвонить в дом матери. Зять подошел к телефону и сказал, что ему удалось на улице остановить проезжающую машину и вместе с соседом отвезти мать в морг. Сын вернулся в отдел записей актов и стал смотреть, как заведующая выписывает документ. Она выписала свидетельство и стала зачеркивать страницы в паспорте матери. Сын спросил, нельзя ли ему взять фотографию из паспорта. Заведующая ответила, что нельзя, не полагается, для этого нужно специальное разрешение.