Борис Дышленко - Людмила

На крышке радиоприемника уже появился тонкий белый налет. С этим было бесполезно бороться так же, как с испарениями, с мухами, с чумой.

— С опричниной, — добавил я. Сам не знаю, почему она пришла мне на ум.

Я открыл окно, отклеил от спины рубашку, распахнул ее, снял, бросил на диван. Зеленая муха зудела у моего лица, я пытался отмахнуться от нее рукой. Что-то мне не нравилось. Я походил по комнате, постоял возле книжного стеллажа, пощелкал ногтем по корешкам, отошел. Открыл дверцу шкафа, заглянул туда, закрыл. Закурил, сел на диван, некоторое время сидел, задумавшись. Что-то мне не нравилось, и я пытался понять, что именно. Как будто я играл в какую-то игру, где что-то было спрятано, и я должен был найти, но не знал, что. Я согнал зеленую муху с лица, встал, прошелся по комнате до окна. Внизу тарахтела мотором инвалидная коляска. Далекий ангел распространял над городом жару. У меня не было к нему никаких вопросов. Я отошел от окна, прошел в ванную, постоял там. Осмотревшись, взял с полочки непочатую коробку стирального порошка, внимательно осмотрел ее. Да, так оно и было: кто-то аккуратно распечатывал коробку, а потом пытался заклеить ее, но это у него получилось хуже — тот, кто здесь побывал, не догадался захватить с собой клей.

«Кто-то думает, что у меня что-то есть, — подумал я. — Всего-то и узнать — кто», — я поморщился.

Я выдавил на подбородок из тюбика мыльного червячка и стал взбивать пену.

«Похоже, что именно за этим кто-то звонил ночью Людмиле, — я остановил бритву на своей щеке. — Да, возможно. Чтобы узнать, там ли я или уже отправился домой. Да, сначала позвонили, а потом... То есть, видимо, этот длинный следил за домом... Конечно, он не видел, чтобы я вышел оттуда, и решил позвонить, проверить. Или кто-то другой позвонил. Возможно, даже отсюда. А тот следил. Зачем? Если просто, чтобы позвонить сюда, когда я выйду, то ничего, а если... — я вспомнил того, на вокзале, который ощупывал меня. — Он потом звонил из автомата. Наверное, сюда. А здесь, по-видимому, все обыскали тщательно и осторожно и постарались, чтобы я ничего не заметил. Значит, действительно, не все ампулы у них, и они не знают точно, кому Стешин передал то, чего они не получили, а может быть, они предполагают, что ко мне они могли попасть от Людмилы».

Я подумал, что они могут повторить свой обыск и, что гораздо хуже, могут попытаться проникнуть к Людмиле. Ведь пытались.

Я разделся, влез в ванну и чуть не задохнулся от жестких, ледяных струй. Сделал немного потеплей.

«Надо посмотреть еще на кухне, — подумал я. — Может быть, они там что-нибудь нашли. Или спрятали», — я усмехнулся.

Я как следует растерся полотенцем, натянул брюки. Прошел на кухню. Пачку какао они не распечатывали, просто прокололи чем-то тонким в двух местах. Однако это мне ничего не добавило кроме уверенности в том, что предмет, который они искали был не больше десяти сантиметров в длину.

Я подумал, для чего убийце или его сообщникам искать у меня эти ампулы. Так ли они им нужны? Конечно, им нужно было обезопасить себя от возможного провала — они убили Стешина. Но для чего им теперь искать какую-то никому не нужную смесь, которая сама по себе уже их не раскрывает, так как неизвестно, где и для чего она изготовлена. Нет, вероятно, это все-таки не набор случайных ингредиентов, как сказал мне следователь. Видимо, сама эта смесь им зачем-то нужна. Людмила знает, и она подвергается наибольшей опасности.

«А может быть, это следователь? — подумал я. — Может быть, он искал у меня ампулы? Не те со странной смесью, а другие, одной из которых был отравлен Стешин. Почему, в конце концов, этот следователь должен верить мне?»

Я вышел в прихожую и взялся за трубку, раздумывая, не позвонить ли мне ему, уточнить этот вопрос, но подумал, что даже если это так, он все равно не сознается, а я своим звонком дам ему моральное преимущество.

Моя рука задрожала от длинного телефонного звонка. Я подождал, пока он умолкнет, и поднял трубку. В трубке послышался неясный звук вроде гадкого смешка, потом сипловатый голос — я сначала не понял, мужской или женский — тихо произнес:

— Привет.

— Привет, — сказал я.

— Ну, как там у тебя?

— А как должно быть? — спросил я.

— Тихо, спокойно, — ответил этот неизвестный тип.

— Ну вот, так и есть.

— Так и будет, — сказал этот тип.

— И это все? — спросил я.

— В общем, все, — сказал он. — Главное, чтоб нервы были в порядке.

— У меня в порядке, — сказал я.

Тот помолчал.

— Иногда человек принимает одно за другое, — сказал он. — Понимаешь, что я имею в виду?

— Нет.

— Ну, делает неверные выводы. Кто-то слушает этот бред и думает, что так оно и есть, а на самом деле просто мания преследования. Теперь понял?

— О чем ты?

— Людмила, — сказал он. — У нее все это налицо: раздвоение личности, слуховые и зрительные галлюцинации и так далее. Все, что она говорила об определенных людях, просто паранойя. Так что не бери в голову.

Он явно брал меня на пушку, он не мог знать содержание нашей вчерашней беседы. Конечно. И он предположил, что она сказала мне больше, чем сказала.

— Мне она не показалась параноиком, — осторожно сказал я.

— Это раньше, — сказал он. — Но с тех пор прошло некоторое время.

Я потряс головой. Черт. Мне показалось, что я сам что-то не так понимаю. Внезапно до меня дошло, о чем он говорит. Мне захотелось пить.

— Где она? — спросил я, сглотнув непонятно что.

— Будешь себя хорошо вести, ничего с ней не случится, — ответил этот подонок.

— Говори, где она.

— Щас, — равнодушно сказал он. — И еще адрес секретного завода в придачу. Лучше послушайся моего совета и не дергайся.

— Какой в этом смысл? — сказал я. — Если я уже все знаю...

— Если б ты знал все, — прервал он меня, — тогда и разговор был бы другой. А ты не знаешь, где она, значит, знаешь не все. Повторяю, не дергайся, иначе ты ей только навредишь.

Что ж, в этом был резон. Я подумал, как много я, по их мнению, знаю. Подумал, что, по-видимому, достаточно много, если они решили позвонить мне.

— Но кое-что я все-таки знаю, — сказал я. — Почему бы вам не грохнуть меня на всякий случай?

— Чудак, — снисходительно ответил он. — Зачем зря светиться?

Конечно, он понял, что я блефую, но у меня в запасе был еще один козырь. Впрочем, пока такой же блеф.

— Хорошо, — сказал я. — Допустим, у меня есть то, что вам нужно. Может быть, мы встретимся и поговорим об этом?

— А что нам нужно? — мне показалось, что я вижу его гаденькую усмешку, одну только усмешку, без лица.

— То, что вы искали в моей квартире, — сказал я. Я подумал. — Вещественное доказательство.

По его молчанию я понял, что попал в точку. Главное, не проброситься на следующей карте. Я ждал.