Таня Хэйз - Твоя улыбка

Через мгновение я почувствовал, как мои глаза прикрыли ее ладони, и улица услышала громкий и детский смех Адели.

— Привет! — я увидел на ее лице яркую улыбку, когда она произнесла это, и теперь я не мог слышать той горечи в голосе, которая была минута назад.

— Привет, — я ответил ей, перенимая ее улыбку на себя, и заметил под ее глазами еще больше тональной основы, чем было вчера. Эта область выделялась особенно сильно, потому что была слишком светлой. Старики, наверное, даже не заметили этого, а я просто не смогу решиться спросить ее об этом.

— Ты поговорил с матерью? — она спросила меня, когда ощутила на себе мой пристальный взгляд.

— Исход был таков, что теперь я живу у отца, — я боролся с тем чувством, которое хотело забрать все внимание себе. Тщеславие никогда не покинуло бы меня.

— Я думала, твой отец умер, — она немного нахмурилась, что вызвало у меня теплую улыбку.

— Нет, я тогда не то имел в виду. Мои родители развелись, когда мне было девять, поэтому я и стал считать, что у меня нет отца, — я хотел побороть тщеславие. — Может, сменим тему разговора? Как твои дела?

Ее глаза заметались, дыхание участилось, а взгляд стал неживым.

— У меня все хорошо, — она затмила страх улыбкой, но взгляд так и оставался мертвым. — Пойдем, пройдемся, я хочу немного погулять, а не просто разговаривать, пытаясь устоять на месте, — она пыталась взбодрить нашу обстановку, но пусть я и поддержал ее в этом, я был встревожен за нее.

— Может, поговорим о чем-нибудь важном? — я предложил.

— О чем, например?

— О мечтах, — я посмотрел в небо и молился о том, чтобы время немного замедлилось. — Вот ты о чем мечтаешь?

— Ну, я никогда не видела океан, — ее щеки покраснели. Ей было непривычно, что кто-то интересуется ею.

— Правда? — я был правда удивлен. — Ты живешь в городе, который построен на берегу океана, и никогда не видела океан?

— Я нигде дальше этого парка не была, поэтому мечтаю увидеть океан. Говорят, он красивый и позволяет побыть наедине со своими мыслями, — это было правдой. Она посмотрела вдаль с взглядом, который появляется у людей, когда они сказали что-либо лишнее. — А у тебя какая мечта?

— Я хочу, чтобы мою книгу когда-нибудь издали, — я увидел в глазах Адели промелькнувший огонек надежды.

— Ты что-то пишешь?

— Нет, — моя мечта казалась глупой и бессмысленной.

— Но, как ты собираешься воплотить свою мечту в реальность? — я увидел в ней моего отца, который говорил тоже самое.

— Я оставлю ее, а вот твою мечту я воплощу в реальность прямо сейчас, — я взял ее за руку и повел в сторону океана, он был всего в трех километрах от нас.

— Постой, — она посмотрела на часы. — Мы не успеем, в любом случае, уже поздно.

— На метро можно добраться всего за несколько минут. Мы вернемся вовремя.

Она посмотрела на меня взглядом ребенка, который догадывался, что его ждали невероятные приключения.

— Хорошо.

Мы побежали в сторону метро, настолько быстро, насколько мы только могли сделать это. Я вновь услышал ее звонкий смех, и от того неживого взгляда осталось лишь воспоминание.

Когда мы забежали в вагон поезда, Адели перевела дыхание и спокойно посмотрела на меня, даря очередную улыбку. Я до сих пор не верил, что тот беспокойный и полный горечи голос мог принадлежать ей.

Через, буквально, пять минут мы снова были на улице и прошли вдоль тротуара. Я хотел, чтобы она надолго запомнила этот момент, и я опять не забыл о себе — я хотел, чтобы она помнила, что именно я подарил ей этот момент. Мне когда-нибудь удастся забыть о себе?!

Я закрыл глаза Адели, чтобы ее мечта показалась ей неописуемой и захватывающей.

— Смотри, — я шепнул ей и позволил посмотреть на Тихий океан, который был нескончаемым и поистине удивительным.

— Это невероятно! — она прикрыла свои милые губы ладонями, и ее глаза были широко раскрыты от радости; в эту секунду она была похожа на самого счастливого ребенка на свете, который только что получил игрушку, о которой давно мечтал.

— Я рад, что смог хоть чем-то тебя порадовать. Ты в восторге, не так ли? — я встал рядом с ней и внимательно смотрел в эти маленькие лучики надежды на ее лице, которые делали ее живее обычного.

Я до сих пор чувствовал, что мое тщеславие не унималось и требовало внимания.

— Еще как! — Адели засмеялась и посмотрела на меня, чтобы по моей реакции определить, сказала ли она нужные слова. — Я надеюсь, что вижу это не в последний раз. Я смело могу сказать, что забыла обо всем вокруг, когда увидела это.

— Мы можем приходить сюда каждый вечер, если ты хочешь, — я предложил, но уже осознавал, что она не будет полна желания провести еще один вечер со мной.

Она посмотрела на наручные часы, и ее неживой взгляд вновь охватил ее.

— Послушай, мне уже пора идти, у меня есть пятнадцать минут, чтобы вернуться, — она собиралась уходить и старалась посмотреть на меня мягко, чтобы не обидеть меня.

Я не воспринял всерьез то, что она проигнорировала мое предложение и решила резко прервать нашу встречу, но я не собирался отпускать ее, пока не скажу ей про ужин, который хотел устроить мой отец.

Я поцеловал Адели в щеку, чтобы остановить ее на пару секунд, и собирался вот-вот сказать ей о предложении отца, но она неожиданно обхватила мое лицо ладонями и прикоснулась к моим губам, чему я был сильно удивлен.

Пусть она и не говорила мне о своих проблемах, по ее действиям я мог понять, что она искала поддержку так же судорожно, как ребенок ищет укрытие, когда играет в прятки.

Адели отстранилась от меня и спрятала свое лицо, положив голову мне на плечи и глубоко вдохнув воздух, чтобы успокоить свое сердце. Я почувствовал, как она крепко обняла меня, и я обнял ее в ответ, потому что сам знал, какого это — чувствовать беспомощность.

— Мой отец приглашает тебя к нам на ужин, — я произнес это, когда она устремила взгляд на меня, подняв голову с плеч.

— Когда? — я заметил в ее глазах долю вины, которую сопровождало желание на прощение.

— Когда ты захочешь, — я старался с помощью взгляда показать, что ей не о чем сожалеть.

— Я должна быть дома в семь часов вечера, независимо от дня недели. Если это не будет длиться долго, то я смогу, — она чувствовала неловкость, когда мы говорили об этом, и я видел дикую грусть в ее глазах.

— Тогда завтра? Я зайду за тобой в пять тридцать вечера, хорошо? — я сказал это настолько уверенно, только потом поняв, что я не знал, где она жила.

— Хорошо, до завтра. Мне нужно идти, — она отдалялась от меня, надеясь скорее уйти.

— Постой, я ведь не знаю твоего адреса!

Адели обернулась, грустно улыбнувшись.

— Я буду ждать тебя в парке, там, где мы познакомились, хорошо?

— Теперь я спокоен!