Евгений Мороков - Отчаянный марафон

— Сейчас механик подойдет. — Времени совсем не оставалось.

— Да к черту вашего механика. — Пройдя через турникеты, я начал искать расписание, чтобы попасть в Мытищи. Электричка отходила через шесть минут. Снова купив билет, я вышел на платформу. Двери открылись, поезд следует со всеми остановками, следующая остановка Мамонтовская.

Часы выдавали девять сорок пять, я опоздал на сорок пять минут, да и плевать по большому счету. Главное, успел приехать до открытия магазина. Выкурив сигарету под свежие воспоминания небольшого приключения, я улыбнулся. Не знаю почему, просто захотелось, а такое бывает слишком редко. Сегодня удача со мной.

После потерянных девяти часов жизни меня ожидала встреча со старыми знакомыми. Особого желания встречаться с ребятами с предыдущей работы не было, но присутствовало желание выпить. На светофоре горел красный, еще пятнадцать секунд. Люди толпились у перехода, пытаясь занять выгодную позицию. Безногий мужик сидел в инвалидной коляске у входа в вокзал. На обрубках его ног лежала картонная коробка, внутри нее томилась горсть монет. На ступеньках суетились молодые парни, предлагая качественные окна и двери. На улице метель, а они предлагают заменить окна. Один подошел ко мне, протягивая брошюру. Он прятался в дешевом костюме и удлиненном пальто, шарф, как анаконда, душил шею, а на ногах держались поношенные ботинки. Кожа на пальцах начинала трескаться от холода, в одной руке у него торчала ручка, в другой — планшет. Я отказался от его предложения как можно тактичней, правда, его настойчивость начинала меня раздражать.

— Молодой человек, вы взгляните на цены, — повторял он.

— Нет, спасибо.

— Это невероятные цены, такие предложения только у нас.

— Здорово. — Я уже купил билет и сбегал к турникетам.

— Замерим бесплатно, на установку сделаем скидку, — он старался не отлипать от меня. Вот только смысла в этом абсолютно не существовало. Ведь у меня нет квартиры. Хотя надо ведь с чего-то начинать, почему бы и не с двери. — Возьмите хоть брошюру, — его глаза выдавали полное отчаяние.

— Спасибо. — Я преодолел турникет, спустился к платформе, выкинул брошюру в урну и запрыгнул в вагон.

Почти все места были заняты большими, маленькими, старыми и юными задницами людей. Отыскав свободный пластиковый край, я присел рядом с бабулей, укутанной в три одеяла. Она походила на деревянную бочку с ромом. Напротив сидела женщина с ребенком, он с самого начала пути говорил, как сильно хочет в туалет. К нам подсел седоватый мужчина в круглых очках с огромными линзами в потертой старой оправе.

— Уважаемые пассажиры, прошу всего одну минуточку внимания. —

Представление началось. — Я предлагаю вам познакомиться с великими поэтами и писателями былых времен. Предлагаю вам несравненные рубаи Омара Хайяма, лирику Анны Ахматовой, проникновенность Марины Цветаевой, — одной рукой торгаш жестикулировал, а другой жонглировал небольшими книгами, доставая их из сумки. — А вот всеми любимый Антон Павлович Чехов со своим сборником рассказов. Ранние работы Александра Сергеевича Пушкина, — он словно не говорил, а пел. Так близки ему строчки из книг. — Все это и многое другое из моей личной библиотеки. Спрашивайте, не стесняйтесь, поговорим, обсудим, а по возможности, можете и приобрести. — Он повторял фамилии любимых героев, передвигаясь по вагону. Каждый шаг печалил мужчину, ведь нынче литература не в моде. Другое дело, если бы он пирожки толкал, такие, чтобы пожирней да сочней ,наши люди это обожают.

После творческой личности на сцену вышла крупная женщина, нарядившаяся в камуфляжную плащ-палатку. Поставленный суровый низкий голос добегал до последних рядов. Она наводила ужас и интерес одновременно. Сидевшая рядом со мной бочка достала кошелек и ожидала встречи с продавщицей.

— Женщина, а можно взглянуть поближе на плащ? — Я оказался меж двух огней.

— Да, конечно. Вот на мне сейчас плащ-палатка. — Сумка упала мне на ногу.

— А можно потрогать? — соседка прикрепила очки, став экспертом в вопросах плащ-палаток.

— Трогайте на здоровье. Стопроцентный нейлон. Под дождем не промокает, ветер не пропускает. — Морщинистые руки приступили к работе. — В магазине отдают по тысяче рублей, я же предлагаю всего за шесть сотен. — Она предлагала кусок синтетической ткани за чертовых шесть соток, когда закупочная цена у них не превышает и сотни.

— А стирать ее можно?

— Конечно. В машиночку закинете, на полчасика поставите, все отстирается. Я ношу этот плащ уже второй год. Как видите, отлично держит цвет, не рвется. За качество отвечаю. — Плащу не было и недели. Упаковочные складки не успели выпрямиться. Но кому какое до этого дело. Шесть соток исчезли из кошелька. Бабуля счастлива покупке, продавец счастлив обману. Дальше выступил алкаш с просьбой о мелочи на водку. Он ставил на искренность, и кто-то этому поддался. За ним жутковатая монашка, распевающая молитвы, после пошли цыганские дети с аккордеоном и неокрепшим голосом.

Оставалось всего несколько станций, когда зашел парень с гитарой и дешевенькой колонкой. Он спокойно настраивал гитару, подключил ее к усилителю, поправил микрофон-каплю, свисавшую с правого уха, выглядело все гармонично, словно это неотъемлемая часть шоу. Пальцы левой руки взяли несколько аккордов для проверки звука. Правой рукой поправил прядь волос, метавшуюся по высокому чистому лбу. Клетчатая рубашка застегнута на все пуговицы, дырявые джинсы и браслет на руке делали свое дело. Правая нога начала набивать ритм, руки приступили к делу. Комбик выдавал песню Elvis Presley «Tutti Frutti», и все человечество будто проснулось. Даже старики растянулись в улыбке, взгляды посыпались на музыканта. Малыш, сидевший напротив меня, сделал грязное дело в пустую литровую бутылку минералки и теперь вытанцовывал возле бдительной мамаши, следившей за бутылкой у ее ног.

— Спасибо большое, — сказал гитарист после того, как его заслуги отметили рукоплесканием. — Если кому-нибудь будет интересно мое творчество, вы можете найти мою группу в интернете под названием «Мрачные щи». — Публика встретила данную новость легкими смешками.

— А почему «Мрачные щи»? — спросил кто-то из толпы.

— Вы посмотрите вокруг, с какими лицами вы сидите, — недолго думая, ответил парень.

В семь часов вечера я стоял на Комсомольской, у входа в метро. Мир покрылся вечерними красками, небо превратилось в манную кашу, осыпающую землю белоснежными зернами уже целые сутки. Широкие спины пробивались к метро, создавая огромную мясорубку, где куски свежего мяса превращаются в фарш. Телефон завибрировал в кармане, достать его оказалось слишком трудно, для этого мне пришлось отойти к мусорному бачку, куда непременно кто-то скидывал окурки. Один пропущенный от Лизы. Пальцы дубели, надо бы скорее спуститься в метро.