Александр Строганов - Стравинский

– А мне крайне любопытно. Успеем ли мы хотя бы краешком глаза увидеть его? – смеется. – А ну, как нашим добрым знакомым окажется?

– Так что же, небо на самом деле падает, Иван Ильич?

– Всегда. Во все времена. Дышит. А без дыхания как?.. Вот вы или я долго продержимся без дыхания?.. Так и небо.

– Я не об этом, несколько иной смысл вкладываю…

– Притворство. Или глупость, простите великодушно.

– То есть?

– Делаем вид, что разбираемся в смыслах. Вы, я, все. На самом деле ничуть не разбираемся. Не можем по определению, не умеем… Любви стесняемся – вот причина.

Павел Петрович тяжело вздыхает, – Всё у вас витания, туман. Конкретика нужна, конкретика, Иван Ильич.

– Хотите конкретики?

– Именно что.

– Ой, смотрите не ошибитесь… Вот я вам случай из практики приведу. Это история о том, как конкретика разбивается в дым от неких независящих от нас обстоятельств, и рациональное в мгновение ока становится иррациональным. Физика – метафизикой, явь – сумерками, ну, и так далее… Был у меня один пациент. Назовем его Пеликаном. Он и вправду очень напоминал пеликана – подбородок, походка, даже отряхивался как пеликан. Судьба распорядилась таким образом, что женился наш Пеликан на женщине лет на десять его старше. Женился, надо сказать, по любви и расчету одновременно, первое время о разнице в возрасте не задумывался. Конечно, друзья-товарищи, родственники нашептывали ему всякое, пророчествовали, пакостить пытались, но он внимания не обращал. То есть не то, что делал вид, будто внимания не обращает, а на самом деле пропускал мимо ушей всю их болтовню. Детей не было, но жили счастливо. Супруга была богата. Не знаю источника доходов. И Пеликан не знал. Не знал и не интересовался. Старался не касаться этой темы. Побаивался узнать правду, да и стеснялся своего подчиненного положения. Спугнуть боялся, сглазить. Какой-то бизнес у нее был, поговаривали о наследстве. Не знаю. Словом деньги водились и немалые. Пеликанша, поскольку мужа обожала, одаривала его всевозможными подарками. Не просто подарками, а роскошными подарками. Катера на воздушной подушке, янтарные яхты, живые гобелены, агатовые браслеты, меховые подтяжки, поющие иглы, платиновые языкодержатели, электрические и пневматические стулья, алмазные коронки, скипетры и троны, яхонтовые ошейники, золотые яйца, нефритовые глазки, сапфиры и слоны, всё такое. Всё по высшему разряду. Работу наш нувориш вскоре потерял, а работал он дантистом, по совместительству экспедитором и риелтором. В любом случае тюрьма по нему плакала, так что невелика потеря. В общем, наступила оранжевая жизнь. Однако вопреки традиции выпивать не стал, с распрощался, с друзьями распрощался, с заимодателями распрощался, сделался домоседом. Главным образом спал. Спал целыми сутками, ну вот как мы с вами спали бы, когда бы нам представилась такая возможность.

– Долго бы не продержались.

– Наверное. Итак. Однажды раздался стук в дверь. Пеликан открыл. Незнакомый человек в бархатной феске. Представился посыльным. Сказал, что Пеликанша куда-то срочно уехала по делам, просила передать, что два-три дня будет отсутствовать. Почему-то сама не позвонила. Вероятно, план у нее уже был сверстан. Пеликана это обстоятельство должно было бы насторожить по идее, но он уж очень расслабился, так что ему и в голову не пришло поинтересоваться. Уехала, и уехала. Тут бы с гостем и попрощаться, ан, нет. Незнакомец не уходит. Заявил, что на время отсутствия будет здесь жить, ухаживать, убирать, присматривать, сторожить, исполнять любые желания. Хозяин говорит, спасибо, не нужно, а незнакомец свое, никак нельзя, велено, ослушаться не могу, иначе пострадаю, могу всего лишиться… И началось. Пеликан за стол – незнакомец с ним, Пеликан в кровать – незнакомец рядом, на коврике калачиком свернулся, Пеликан, прошу прощения, справить нужду – незнакомец тут как тут, слушать ничего не желает. Мужчина крепкий, пистолет в кобуре, за дверь не выставишь. Еще деталь – правую руку все время в кармане брюк держит. Левой рукой работает – правая рука в кармане… Почему так? Пеликана и это обстоятельство должно было бы насторожить, но он и эту деталь оставляет без внимания. О феске я уже и не упоминаю. Много доводилось вам встречать среди прохожих людей в фесках?.. Кстати, вы случайно не знаете, что это означает, когда человек одну руку все время в брючном кармане прячет? Я ответа до сих пор не нашел.

– Причин много. Какова причина в данном случае, с уверенностью сказать не могу. Нужно руки осмотреть, и правую, и левую, в карман хорошо бы заглянуть. Бумажник на многое мог бы глаза открыть… Если вы имеете в виду того человека, о ком я думаю – так это привычка.

– У вас уже есть подозреваемый?

– Подозреваемый был у меня еще до того, как вы начали рассказ.

– Я приблизительно так себе и представлял… Что же? На пятый, что ли день наш герой напился до положения риз, и давай куражиться. Напялил на себя эту самую феску, отобрал у незнакомца, – Хочу, говорит, гарем. Соглядатай ему резонно отвечает, – Хозяйка будет недовольна. Тот свое, – Хочу и точка. Пеликанша велела все прихоти исполнять? Вот, исполняй. Ну, что делать? Отправился гость выполнять поручение. Не успел наш пленник дух перевести, дверь открывается, входит незнакомец, а с ним восемь свинок. Белесых и грязных. Немедленно вонь в доме немыслимая. Пеликан тотчас протрезвел. Кричит в ужасе, – Ты кого привел? – А это, – отвечает телохранитель, – детки ваши, восемь дочерей. – Уверен, что это не свинки? – Нет такой уверенности. А какое это имеет значение? – Где же ты их нашел? – Они на стороне жили, у чужих людей. – Не понимаю. – Супруга ваша каждый год рожала, только вам не говорила, знала, что вы о мальчике мечтаете. – Да разве такое бывает? Я ее в положении не видел. – Просто не замечали. Женщина крупная, беременность незаметна. – Зачем ты их привел? – Хозяйка приказала. Когда узнала, что вы гарем заказали, велела вместо наложниц дочерей привести. – Да это же свинки. – Никак нет, ваши дочери. Хотя, согласен, на свинок походят. – Надо бы их помыть… Вот эта фраза во мне все перевернула. Кораблекрушение, катастрофа, а он о чистоте едва знакомых дочерей уже заботится. Хоть пройдоха и вор, все же благородный человек этот Пеликан… – Нет, – ответствует мучитель. – Мыть их не следует. Свинки грязь любят. Помоешь, гадить начнут. – Так ты же говоришь не свинки это, а дочери мои? – Одно другого не исключает… И тут… Простите, ком к горлу подбирается… Ну, так, я продолжаю… Расчувствовался немного. На чем остановились?.. Ах, да. И тут вместо «хрю-хрю» раздалось, – Папа, папочка, мы так соскучились, прими нас к себе жить… Пеликану дурно, в глазах слезы стоят. А незнакомец тем временем уходить собирается, уже и феску на место водрузил. – Ты куда? – Уезжаю. Взмолился Пеликан, – Оставайся, будем в карты играть. Останься, пока Пеликанша не вернется. Пожалуйста. В подкидного. Игра не сложная. Стало быть, на хитрость пошел, – Хочешь, по копеечке? Я, хотя играю хорошо, поддаваться буду. Страшно мне одному оставаться. Отец я никудышный. Опыта не имею. Они со мной разбегутся или на скользкую тропинку ступят. – Уж если играть, так в очко. Я в очко мухлевать мастак. Между нами, конечно. – А хоть и в очко. Мне все равно, лишь бы карты, только бы отвлечься. – Нет, нет, не уговаривай, уезжаю, – отвечает шулер. – Куда? – На свадьбу. – Какая свадьба, январь на дворе? – Ваша жена после ваших проделок нашла себе нового мужа. Моложе вас и солиднее. А детей вам оставляет. – Что же я с ними делать буду? – В карты играть, вы же хотели? А можете на базар снести. Свинина нынче подорожала. Тут-то у нашего бедняги помутнение рассудка и случилось. Пистолет у незнакомца выхватил, выстрелил. Сначала в себя, потом в супостата… Дальше, известное дело, у нас оказался.