Татьяна Лебедева - Осень нелюбви

Ахматова ничего не сказала, медленно рука ее опустила трубку. Ее несгибаемая спина стала еще прямее. Некоторое время она задумчиво глядела в бесконечность и утвердительно кивала головой.

* * *

И хотя Нобеля Ахматова не получила, по инициативе Италии ей присудили международную литературную премию «Этна-Таормина». В то же время Ахматова была избрана доктором филологии Оксфордского университета. В 1964 году она поехала в Лондон, где впервые в истории Оксфордского университета ректор, нарушив регламент проведения церемонии, сам спустился по мраморной лестнице к Ахматовой, чтобы вручить ей награду.

В этой же своей европейской поездке Ахматова встретилась с Борисом Анрепом, о котором помнила всю жизнь и которого не видела со времен революции.

Я открыла глаза: комната была залита ярким белым светом, — и стол, и стул, и даже шкаф казались в этой белизне легкими, почти невесомыми. Я прислушалась, но вокруг стояла безмятежная тишина, какая бывает только в первый день Нового года. Сладко потянувшись в теплой мягкой постели, я встала и надела домашние штаны. За окном шел снег. Пушистыми, легкими хлопьями он валил на кусты, замерзший асфальт, машины у подъездов. Маленький парк превратился в сказочную Нарнию, деревья в нем застыли в безмолвии и стояли, словно сахарные. Снег, чистый и совсем новый, праздничный, никем не тронутый! Он резал глаза белизной и казался мне чудом. Белое небо, белые деревья, белая земля. Светлая радость, как в детстве, захлестнула меня. Я быстро натянула сапоги и куртку и выскочила на улицу. Скорей оказаться в этой белой сказке! Подставить лицо снежинкам, обнять руками этот невесомый пух! Свежий морозный воздух с каждым вдохом обжигал и очищал меня изнутри. Осень нелюбви наконец-то закончилась. Я упала в пушистый сугроб, — и хлопья летели на меня и таяли на моем лице. Они повисли у меня на ресницах белой вуалью. Я взмахнула руками, и снежная пыль взвилась в небо сияющей хрустальной россыпью.

Голова была ясной и свежей, как никогда. Я достала из кармана телефон и позвонила Роме в Сочи. Когда он после нескольких долгих гудков взял трубку, я сказала:

— Рома, я теперь знаю, что такое любовь.

— Неужели? — спросил он. — И что же?

— Это когда ты хочешь делать для любимого человека все возможное и невозможное, чтобы ему было хорошо.

— Это совсем не новая формула, — ответил Рома.

— Да, ты прав, — она стара, как мир. Но почему-то знают о ней немногие. Или не помнят.

— Все хотят быть счастливы сами, а не делать счастливыми других.

— И поэтому они никогда не будут по-настоящему счастливы.

Мы немножко помолчали. Я вытаптывала на снегу слова: «Доброе утро!» — чтобы жители нашего дома, проснувшись, могли увидеть их из окна.

— Как Сочи? — спросила я.

— Пока стройка не началась, утверждаем проекты, — Рома помолчал. — А ты как?

— А я ловлю ртом снежинки, и вокруг меня волшебная белая сказка, — ответила я.

А потом добавила:

— Придет время, когда ты решишь, что все кончено. Это и будет начало!

Я дернула за ветку рябины у своего подъезда, и на голову мне свалилась целая шапка снега.

— С Новым годом тебя!

— И тебя с Новым годом!