Natasha J. Osman - Дневник бывшего завлита

Признаюсь, я с волнением ждала встречи с этим спектаклем. Потому что некоторое время назад стала разрабатывать тему сексуальной ориентации в своем творчестве. И для меня неприятным открытием стало отношение со стороны близких (на тот момент) друзей ко мне как автору, вдруг начавшему писать на эту тему. Если сформулировать очень мягко, то это «категорическое неприятие». Было больно и обидно, горько, что люди не слушают моих аргументов. В конечном итоге, отношения прекратились, а осадок остался. А ещё осталось желание продолжить работу над романом «Муза», в основу которого легли жизненные наблюдения. Например, о том, как ломается сексуальная ориентация взрослого, сформировавшегося человека под влиянием жизненных обстоятельств.

«Муза» — это моя попытка осмысления происходящего, мой способ рассказать о нем… И как успокаивает и внушает надежду тот факт, что не только меня как автора волнует эта тема. Что есть драматурги, которые пишут такие нужные пьесы, и режиссёры, которые так талантливо ставят их на сцене. И актёры, которые так искренне играют.

…Рядом со мной слева сидел мужчина, который снисходительно-скучающе поглядывал на сцену, всем своим видом демонстрируя, что считает происходящее на сцене нелепой фантазией. Но это не театральная фантазия — это жизнь. От которой не закроешься медицинскими учебниками и теологической литературой. И дело тут не в голубых или розовых оттенках, а в том, кто ты есть на самом деле.

#театральные_заметки, #театральная_банда

Что случится, если не подготовленный к театру человек — служитель закона — окажется за кулисами? Как отреагируют его домочадцы на вдохновенный порыв главы семьи поставить дома «Ревизора»? И где, наконец, взять исполнителя главной роли, если не воспользоваться служебным положением в исключительно благородных целях — служении искусству?!

Однажды вечером некий прапорщик полиции Пешкин, придя домой с работы, изрек: «Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие: к нам едет ревизор…».

После этих слов события стали развиваться с лавинообразной скоростью: сначала бурное объяснение между режиссёром-прапорщиком и его женой Валентиной — о социальной значимости профессий; затем распределение ролей — и как водится, здесь не обошлось без эксцессов; потом изъятие из «обезъянника» молодого человека — с тем, чтобы восполнить недостаток актёров; далее — репетиция комедии Гоголя, в которой не совсем трезвый задержанный Харитонов — по мнению семьи Пешкиных — оставил далеко позади Хлестакова по части пустого бахвальства; после чего его слова вдруг стали подтверждаться — звонками от самых высокопоставленных лиц; и, наконец… А вот чем закончился смелый творческий эксперимент в отдельно взятой московской семье — вы можете узнать и сами, в «Центре Высоцкого на Таганке». Там одни только фразы можно растащить на афоризмы…

…Для меня спектакль оказался «комедией в кубе» — слишком много совпадений с моей личной историей в нем оказалось. Хотите верьте, а хотите нет, но мне довелось работать в театре под руководством человека, который в прошлом был хранителем правопорядка. И театр тогда ставил как раз «Ревизора». А буквально за несколько дней до премьеры комедии «Случайное счастье» в постановке Артема Бибилюрова (о которой, собственно, речь и веду), я сдала свой паспорт на обмен в связи с достижением «ягодного возраста». Так вот — документы у меня принимал сам Гоголь, Николай Васильевич, собственной персоной. Если, конечно, верить надписи на бейдже. Еще и шоколадкой угостил… Как сказала моя подруга в ответ на описание данной истории: «Если бы я тебя не знала, то подумала, что так не бывает». Если бы со мной это не произошло, я бы тоже так подумала… Впрочем, со мной вечно что-нибудь происходит.

Собственно, это второй спектакль подряд, о котором я пишу свои заметки, в которых фигурируют служители закона — хранители правопорядка. В связи с чем в моей голове, в силу хулиганских наклонностей, родилась мысль о новой форме написания заметок в виде… Ну, например, протокола задержания… В общем, обязательно надо попробовать!

#театральные_заметки

К роману «Театральная история» я подбиралась мелкими шажками — как чувствовала, что он заставит меня снова пережить не лучшие моменты жизни — горькие, обидные, болезненные. Но видно так сложились звезды, что на переломном этапе, когда от тем сугубо личных я переходила к «социалке», именно «Театральная история» стала еще один фактором, толкнувшим меня к «особо острым темам».

Роман «Театральная история» настолько многослоен и многогранен, что по нему запросто можно написать не одно исследование. Например «Женские образы „Театральной истории“», «Типичные мужские страхи в романе „Театральная история“», «Взаимоотношения искусства и религии на примере противостояния церкви и театра» и еще с десяток тем. Многое и многие в романе узнаваемы, а что-то стало почти откровением, дав долгожданный ответ на вопрос, поиском которого озадачивалась не один год.

Стали очевидны причины истеричности некоторых кемеровских театральных критиков, готовых кусать всех и каждого в своих статьях — спасибо Иосифу, просветил. Теперь мне понятно, какие черти ими крутят… А ещё я всегда знала, что режиссёры приносят в жертву актёров — так и написала в свое время в «Дневнике предпремьерной недели». Но Сильвестра за его бесчеловечные методы я просто возненавидела. По моему глубокому убеждению, добиться нужного результата можно и не разрушая личность. И только открытый бунт Режиссёра против «мецената» в какой-то степени примирил меня с Сильвестром. Мне до дрожи в коленках захотелось увидеть «Ромео и Джульетту» — как спектакль о ненависти.

Откровенно радует, как автор романа прошелся по психологам — заслуженно. Тем более, что у меня с этой категорией лиц свои счеты. И не могу не прицепиться к страхам «мецената» и отца Никодима, что матриархат может возродиться. Чем же бедные, глупые, слабые женщины так пугают богатых, умных и влиятельных мужчин? В чем их сила, следовательно — и опасность? Как такие женщины могут угрожать мужскому господству?! Так и тянет написать историческую драму, в которой показать, чего именно стоит опасаться, но с чем априори придется смириться…

…Самое интересное — так или иначе находишь общее с каждым из ключевых персонажей, понимаешь их мотивы, причины действий. Не оправдываешь и не принимаешь как данность, но именно понимаешь. «Меценат» в романе жалок, священник наивен, и только господин Ганель поистине велик, он — мой любимый персонаж в «Театральной истории». Маленький человек с необъятной душой, искренний и трогательный. Только он не телепат, а эмпат — человек, у которого чувства развиты настолько, что он «сканирует» эмоциональное состояние других людей. Как выразилась одна моя знакомая психичка об эмпатии: «Опасное свойство». Естественно, опасное. Особенно, для недочеловеков вроде нее. Да, окружающим зачастую это кажется бредом, но, будучи сама эмпатом, я отлично понимаю господина Ганеля. Эмпатам вообще всю жизнь лучше носить «эмоциональный скафандр», потому что мало радости — знать, что за камень у твоего ближнего за пазухой.