Андрей Латыголец - «Годзилла»

Мы ехали в «уазике» на четвёртый пост, подле меня, на заднем сидении сидел Лесович. Кесарь восседал спереди, как и полагалось всем разводящим. Подъехав к посту, минуя высокие чугунные ворота, во внутреннем дворике Кесарь мне сказал:

— На посту у тебя два часа, чтобы выучить все машины и фамилии вышестоящих начальников с первого поста, хочу тебя с Гурским отправить на первый пост, так что зубарь, возьмёшь у Курюты блокнот, там всё есть.

Выйдя из «уазика» и направляясь к стакану, сменять часового, я шёл за Кесарем и гневно смотрел ему в спину. Весьма полюбив и привыкнув к четвертому посту, я совершенно не желал идти на первый, там было больше ответственности, постоянно на виду у министерских генералов. Хотя тогда я прекрасно понимал, что он на скорую руку хотел заменить нас на бойцов из своего периода и отправить их прохлаждаться на «дальняк». А я уже подумывал писать стихи и предаваться фантазиям…

У стакана зубоскал Курюта отдал мне свой блокнот, я положил его рядом с телефоном и, отдавая воинское приветствие уезжающему «уазику», подумал:

«Трэба зрабіць усе магчымае, каб застацца на гэтым месцы, і што мне ўрэшце будзе, калі я не вывучу гэтыя грэбаныя нумары і прозвішчы?»

Я посмотрел на записи в блокноте и ужаснулся от количества номеров машин и безликих фамилий, такую информацию запомнить было не реально, ну разве что её треть. Каждую минуту вдоль меня проходили военные чины, каждому козырни, проверь пропуск, запусти и досмотри машину. Этот малолетка явно зарвался.

И как не странно, забирая меня с поста через два часа, первым делом Кесарь поинтересовался о моём знании, уж больно хорошей была его память.

— Растащило, военный?! — злобно обернулся ко мне Кесарь, услышав мой отрицательный ответ.

— Серёга, как я успею столько за два часа выучить?

— Не ебёт, задача была поставлена, ты с ней не справился! На кости упал!

Я озадачено посмотрел в его расверепелые глаза.

— Здесь? Куда именно? — на моём лице возникла ухмылка.

— Чё ты выкалываешься, «слоняра»? — вмешался водитель «уазика». — Когда говорят — делай!

Приступ ярости овладел моим естеством и я рявкнул:

— А ты кто такой, чтобы мне здесь указывать?

— Ладно, Дёмыч, трогай, «слон» решил побузит, — спокойно сказал рыжему водителю Кесарь и «уазик», затарахтев, тронулся с места.

Подъехали к пятому посту, быстро сменили часового Лесовича и двинулись обратно в караулку.

— Лесович? — обратился к нему Кесарчку.

— Я!

— Падай на кости, — спокойно сказал Кесарь.

— А что такое? — растерявшись спросил тот.

— Спросишь потом у своего товарища.

Лесович хмыкнул и, оглядывая кабину «уазика», попробовал выпрямиться в ней в упоре лёжа. «Уазик» трясло на поворотах и беднягу то и дело закидывало на седушку, он терял равновесие, но продолжал вставать на кости.

— Привыкай, теперь за любые косяки будешь вот так на посты и с постов ездить.

Я смотрел на Лесовича с омерзвлением, какой-то заносчивый малолетка фривольно унижал его перед всеми, а он хоть бы хны.

В караулку Кесарь зашёл королем и тут же скомандовал:

— Первый период, сбор в сменяемой!

Гораев с Гурский появились, как по веянию волшебной палочки, недоумевающе глядя на раскрасневшееся лицо младшего сержанта.

— Построились!

Все быстро поправляя кителя, выстроились в коридоре. Я попытался встать в строй, но Кесарь оттолкнул меня в сторону.

— Ваш товарищ не исполняет указания своего командира. На кости упали, быстро!

Конечно, я не ожидал такого исхода. Гурский спросил:

— Серёга, ты растолкуй, что не так?

Кесарь молнией подлетел к нему и сбив подсечкой на колени, крикнул:

— На кости я сказал, живо!

В это мгновение на крики из начкарки вышел младший лейтенант Секач. Его детские глаза на широком лице лучились скрытой маниакальной радостью.

— Что случилось? — спросил он.

— Проводим разъяснительные процедуры, товарищ лейтенант.

Небольшая надежда поселилась в моём сознании, что вот он, спаситель, сейчас влепит этому дрыщу затрещину и все спокойно разойдутся.

Секач с интересом посмотрел на экзекуцию, а потом добавил:

— Это правильно, занимайся.

Я готов был сорваться к ним обоим и столкнуть их головы одним мощным ударом. В моих глазах потемнело.

Секач удалился в начкарку.

— Пока не поем, желательно кто-то из вас встанет, — сказал Кесарчук и пошел на кухню.

Лесович, Гораев и Гурский молча стояли на костях.

— Так что вы там не поделили? — немного погодя спросил Гурский.

— Да не выучил эти номера и полканов гребенных, — ответил я. — Ну и потом в «уазике» немного повздорили.

Мне было неловко перед пацанами, я стоял и смотрел, как они корчились от боли и напряжения. Срочно что-то надо было делать с этим беспределом.

Через пол часа Кесарчук велел им встать.

Глубокой ночью мы сидели в бытовке и рассуждали:

— Ведут себя, как «деды», — сказал Гораев.

— Так ладно «деды», им ещё положено, эти же для нас «фазаны», можно смело слать их подальше, — возразил Гурский.

— Надо завтра в роте собрать своих и решить, как дальше действовать, я у них на побегушках носиться не буду, — сказал Лесович.

Я, всё ещё чувствуя на себе вину, отмалчивался.

— Да «фазаны» вроде нормальные, Кесарь этот только воду мутит, хрен пойми кого из себя строит. Меня уже во втором карауле заставлял по пластунски по третьему посту ползать, вся куртка вымокла, а всё из-за того, что дерзить ему вздумал. Я хоть и тренер по футболу, но пару приёмчиков знаю, на гражданке ему бы не поздоровилось. Сопляк. Устав гласит, что нам следует слушать своих командиров, но такое, простите, без меня.

— Это армия, — с грустью заключил я.

***

После бессонного и тяжкого караула, по прибытию в роту нас, конечно же, не отбили. Разложив вещи и мыльно-рыльное в тумбочки, по приказу Веры караул отвели в пустое расположение соседней третьей роты, сменившей нас на постах для подведения итогов. Мы выстроились в одну длинную шеренгу по постам и сменам, а Потап встал рядом с Верой и Секачём напротив нас.

— Ну что, Ромыч, рассказывай, как всё прошло?

Потап, назначенный помощником начальника караула, переглянулся с Секачём и доложил, что наряд прошёл без происшествий, нарушений не было, ложных и просроченных пропусков изъять так же не пришлось.

— Плохо, нужно стараться изымать оные, а там глядишь и плюс к отпуску, хоп и в трёшечку, бац и увальняшка, — подытоживал Вера, дергая кривой челюстью. — Будут ещё замечания?

— Будут, товарищ капитан! — неожиданно встрял Кесарь. — Некоторые бойцы первого периода плохо знают обязанности и выполняют поставленную задачу.

Потом он назвал мою фамилию и фамилии Гурского с Гораевым.