Светлана Фетисова - Зеленое платье Надежды

Холодная вода была живительной, сначала она вернула Наде ощущение реальности, затем, несколько минут спустя, способность соображать, а вместе с этим и стыд.

Тело возвращалось к жизни сотрясаемое крупной дрожью. Руки тряслись так, что найти телефон в складках одежды заняло пару минут. С замиранием сердца она посмотрела на время.

«00.15, не так страшно. Я, видимо, пропустила превращение своей кареты в тыкву».

Значок пропущенного звонка, говорил о многом.

«Мама».

Если чего-то избежать нельзя, так зачем откладывать.

— Мам, ты звонила?

— У тебя всё в порядке?

— Да. Я не слышала твоего звонка, здесь шумно.

— Я беспокоилась, уже поздно, а ты не звонишь. Как ты будешь добираться домой?

— На такси. Не волнуйся, меня проводят.

— У тебя точно всё в порядке?

— Да, только сейчас закончилась… закончился банкет. Всё хорошо. Меня не жди, ложись.

— Хорошо, я так и сделаю. Только очень тебя прошу, если вдруг задержишься… ну мало ли… отправь мне сообщение. Пожалуйста.

— Хорошо. только я не собираюсь задерживаться. Пока.

От холода, или от похмелья, посинели губы, ногти и даже коленки. Сейчас Надя с превеликим удовольствием очутилась бы в своей тёплой кроватке или под горячим душем. Хорошо, что ей не придется идти по улице с голыми ногами, потому что мудрая мама заставила взять юбку и туфли с собой.

«Спасибо мама».

Когда девушка переоделась, она всё равно не могла согреться, её по прежнему трясло. Вид у неё уже был вполне приличный, если не считать гипсовой бледности и лихорадочного блеска глаз, хотя, этот непривычный облик был ей весьма к лицу.

Уже взявшись за ручку двери туалета, Надя с удивлением подумала, что воспринимает присутствие и помощь Толика как само собой разумеющееся.

«Странно».

Толик курил, Надя теперь заметила, что он слегка пьян, но совсем чуть-чуть. Она ему улыбнулась, как бы извиняясь за то, что заставила его ждать, хотя она и не просила об этом. И опять, всё было так естественно, как будто так было всегда.

Они вышли на улицу, свежий студёный воздух бодрил и прояснял мысли.

— Интересно, мы успеем на метро?

— А не всё ли равно?

— Ты прав, всё равно. Можно я возьму тебя под руку? Скользко.

Надя просунула руку в согнутую руку Толяна и сразу почувствовала крепкую опору.

— Как хорошо на морозе. Давай пойдем пешком до метро. Если успеем, поедем на метро, если нет, то на такси.

— Давай. Я никуда не тороплюсь, «до пятницы я совершенно свободен».

Несмотря на то, что парочка никуда не спешащих молодых людей шла вразвалочку, они дошли до станции метро через пятнадцать минут. Слишком быстро. Спускаться под землю совсем не хотелось обоим, но уговор есть уговор.

В предновогоднем метро преобладали подгулявшие работяги, которые нехотя добирались домой. Кто-то спал, кто-то делал вид что совершенно трезв, а кто-то никак не мог расстаться со своей компанией.

Надя ещё на эскалаторе почувствовала лёгкую тревогу, которая в вагоне превратилась в приступы дурноты. Несколько остановок она терпела, надеясь что пройдёт, но становилось всё хуже. И уже совсем позеленев, она призналась Толику, что всё бы отдала за глоток свежего воздуха. Ей показалось, что он даже обрадовался этому, ну конечно, не её состоянию, а возможности продлить дорогу.

Первый же глубокий вдох принёс столько облегчения, что Наде стало казаться, что дурноту она придумала себе сама.

— А давай погуляем немного. Ты не против?

— Давай.

Надя вспомнила про обещание данное маме и набрала на телефоне два слова: «буду позже» и отправила сообщение, так будет спокойнее обоим.

— Толь, а расскажи чего-нибудь о себе.

— Попробую… ну, может не о себе… В прошлом году летом мы были под Смоленском на съемках. Там в лесах живёт ясновидящий старец, к нему со всей России едут люди. Вот мы втроём поехали к нему. Я, Серёга — микрофонщик и Степан Леонидович — кладовщик, он нас всех и подбил на эту поездку. Ему, видите ли, приспичило узнать, как его сын живёт в Австралии, его рассказам отец не верил, а старцу заранее верил, странная вещь — суеверие. Ну вот, приехали мы, я идти к старцу не собирался, так за компанию поехал. Домишко — сруб небольшой, а вокруг него сарай, поленница и с десяток палаток с паломниками. Оказывается, вокруг него круглый год живут люди в палатках. Я никогда раньше не видел такого. Серёга с Степаном Леонидовичем достаточно быстро вернулись и такие присмиревшие, тихие. Кладовщик пошёл за машиной, а мы остались покурить. «Ну и что он сказал», — спрашиваю. Серёга плечами пожал, глядя на сигарету в руке: «Сказал, осторожнее с огнём быть». Я тоже плечами пожал, ну что тут скажешь, это даже дети знают. На обратной дороге у нас бензин кончился. Кладовщик, человек запасливый, у него канистра была в багажнике. Серёга заливал горючее в бензобак и, видимо, плеснул себе на руку, случайно, да не заметил. Мы, когда снова двинулись в путь, закурить решили, вот тут у него рука и загорелась. Шок был у всех. Леонидович увез нас в кювет, я, как зачарованный, смотрел на этот живой факел, пока Серёга не догадался руку подмышку сунуть и погасил пламя. Он потом говорил, что даже боли не чувствовал, только крайнее удивление. Слава Богу, ожог был не сильный, потому что кладовщик заставил Серёгу тут же на руку помочиться и замотал какой-то тряпкой. В результате, сгорели волосы на руке и кожа потом слезла, и всё. После этого, хочешь верь, хочешь не верь предсказаниям. Я тебя не утомил?

— Нет, конечно, просто я задумалась.

Надя бессознательно засунула замерзшую руку в карман Толика и он сделал вид, что ничего не произошло.

— Понимаешь, меня всегда пугала мысль о потусторонних силах или о чём-то чего не понимаешь. Вот есть человек и вроде всё понятно, если он учится, он умнеет, если он работает, он приобретает опыт. И трудно смирится с тем, что есть предначертанность, судьба, то есть, прыгай-не прыгай, а всё будет так, как должно быть. Это ужасно. Я понимаю, что несу околесицу, но это от страха. Я боюсь знать, что будет. Даже, если всё будет хорошо, мне страшно.

— Всё будет хорошо.

Толик пожал её руку в кармане, только тут Надя заметила, что позволила себе лишнее. Смущение было обоюдным. Девушка с радостью заметила светящуюся вывеску, сулящую тепло, еду, питьё.

— Я бы сейчас пол царства не пожалела за чашку чая.

— Так в чём же дело? Я с радостью приму твои пол царства в заклад.

Заведение оказалось заурядным во всех смыслах, но это не имело никакого значения, ведь чай из пакетиков есть чай из пакетиков. Ни убогая атмосфера, ни странный напиток цвета сургуча не могут испортить интересной беседы.

Удивительно, как мало мы знаем о людях, с которыми сталкиваемся ежедневно. «Привет, привет» — это всё, а копнёшь поглубже и понимаешь, что за знакомой уже внешностью скрывается неизведанная галактика. Кроме уже известных признаков: приветлив, не агрессивен, застенчив, есть целый комплекс мироощущений отличных от твоих, это так увлекательно. Надя с интересом узнала, что Толик увлекается фотографией и не на бытовом уровне, а на полупрофессиональном, сам снимает, сам проявляет, сам печатает, в следствии чего, ванная комната часто становится недоступной для родителей, которым увлечение сына до лампочки.