Дойна Галич-Барр - Колокола и ветер

Только Иисус Христос не творил чудеса в трансе, а осознавал этот процесс, ибо был сыном Божьим.

Психика творящего субъекта связана с созидательной силой Всемогущего. Она проходит через стадию транса: художники испытывают зрительные и слуховые галлюцинации – особенно те, кто при работе над произведением и подготовке к ней обращается к Творцу с верой и молитвой. По завершении сеанса и творческой работы духовная связь угасает и покидает художника. Иногда, если стадии транса длятся дольше или возникают чаще, они могут вызвать тревогу и нарастающий страх перед тем, что происходило, что стало второй реальностью, хотя и пережитой в забытьи.

Эта тревога есть подлинная реальность, однако покой возвращается. Трансцендентальная связь становится частью завершенного произведения. Обычно именно эти работы признают исключительно ценными. Потом наступает время художественной бесплодности и опустошенности художника. После транса, когда кончается творческая коммуникация, художника охватывает чувство утраты, неудобства, тревоги, страха. Пустоту заполняют отчаяние, тоска и одиночество. Художники грешат тем, что в ситуации психической опустошенности погрязают в страхе, долго собирают энергию, идеи и не скоро вновь обретают эмоциональное равновесие. Лучший выход из пустоты – через молитвенное обновление, к духовному согласию. Невозможность выйти из духовной пустоты у любого человека, в том числе у художника, кончается нигилизмом, неврозом, психозом, безумием. Для творца или кого угодно другого без духовного обновления нет возвращения к знанию и здравому взгляду на мир. Искусство основано на метафизике: ничто не может заменить единение художника-творца и энергии ритма, высвобождаемого этой связью. Стремясь вновь услышать шепот, связующий человека и Создателя, дарующего творческую силу, художник молитвенно обращается к Богу.

Работая над евангельскими мотивами в часовне, я, возможно, часто пребывала в таком трансе. Во время кратких перерывов отмывая кисти и руки, я молилась. В долгие часы медитации и молитвы со мной были темно-синие очи ангела. Тогда я мгновенно вспоминала Николу, ощущала его присутствие. Эти глаза и теперь со мной, они приносят музыку и покой.

Сопровождают меня и видения Дельты-мученицы, воспоминания о попытках Андре скрыть угрызения совести, лица моих маленьких пациентов и картины душевного упадка их родителей. Все это втягивает меня в водоворот кошмарных видений. Не в этом ли причина того, что мы иногда ищем ответов и решений при посредстве медиумов, в области оккультного? Такой поиск ответов, любви и счастья опасен. Блуждая по неведомым тропам, если они не связаны с Богом, мы еще больше удаляемся от самих себя. Может быть, эти блуждания дают временное успокоение, но обычно они завершаются бурей усилившегося страха, новых безответных вопросов, наказаний, которых мы не только ждем, но и жаждем. Эта война идет внутри нас, она мучает нас и играет с нами, как ребенок с бумажным самолетиком. Мы должны контролировать свои реакции: когда сделанный нами змей летит по ветру, следует сознавать, что мы хотя бы отчасти управляем им с помощью тонкой веревки.

В смятении мыслей и чувств единственный ответ приходит через веру. Надо поднять голову к небу и непрестанно молиться, не слушая, как тикают часы, пока покой не вернется и не восстановится необходимое общение с Христом и святыми, которое было прервано или ослаблено. В душевной слабости мы часто теряем связь с верой и космической симфонией. Только через любовь Господа и связь с ним приходит спокойствие и ясность понимания пути.

Явления психики обусловлены мистическими, а не личными свойствами. Это подтверждает интересная книга Томсона Й. Хадсона «Законы психических феноменов». Люди, обладающие особыми свойствами, отмечены божественным даром. Они проявляют свою необычность в трансе, в бессознательном состоянии. Они даже не понимают обнаруженной ими силы, не могут ею воспользоваться осознанно. Красноречив случай слепого Тома, наделенного необычным даром: он мог безошибочно повторить сложнейший этюд Шопена, услышанный лишь однажды, и не осознавал этого в момент игры. А гениальный мальчик Зера Кольбурн решал сложнейшие математические задачи только в трансе, ибо и его необычный дар не есть обыденное, данное от природы свойство.

Творческий транс, к которому способны иные из нас, подтвержден Божьей волей, он естественно проявляется только в надлежащем пространстве – ему нет места среди хвастливых шарлатанов и медиумов.

Монастыри, эти священные очаги духа, постоянно напоминают нам, что действительно важно и в чем состоит наша роль на земле. На этой бурной, нестабильной планете каждую секунду кого-то убивают, кто-то сам себя убивает или умирает от СПИДа, других болезней, голода, от выпавших на его долю несчастий, ведущих к разрушению души и тела. Наводнения, торнадо, землетрясения, войны – следствие искаженного понимания небесных и земных законов. Звуки колокола ежедневно напоминают нам о бренности всего земного – и прекрасного, и отвратительного. Мы молимся, смиряемся и находим в себе покой, вслушиваясь в ход Божьих часов. Молимся не только за себя, но и за все грешное человечество, ибо все мы утратили свое богоподобное лицо.

Я уверена, что не моя способность, а Божья доброта связует меня с темно-синими глазами Николы – с его детской душой, которая веровала в Бога-Христа. Он, никогда не делавший зла, послан мне в заступники. Он – светлый ангел, чьи глаза провожают меня с любовью.

Не проходит и дня, чтоб я не размышляла о твоей встрече с Изабеллой, о том, как тебе открылось прошлое, о твоем пребывании в эфиопском монастыре. Это посещение сблизило нас еще больше, и думаю, что мы все три с этим опытом стали более зрелыми. По крайней мере, я чувствую в себе перемену. Ты понимала, что я должна раньше вернуться к работе и детям, а Изабелла – к своим профессиональным обязанностям и подготовке новой выставки. Ее бескорыстие и благородство чаруют: она заботится больше о тебе, о том, как все это повлияет на твою жизнь и работу, чем о собственных чувствах, а ведь они очень сложны.

Все произошедшее – неслучайно. Судьба не могла долго оставаться сокрытой, она ведь не горшок с золотом, тайно закопанный кем-то.

Эфиопский православный крест твоих предков хранил истину и открыл твое происхождение лишь тогда, когда ты была готова это принять и разумом, и чувством. Думаю, вот причина, что ты не расставалась с ним, предчувствуя, что в нем – ключ к твоему происхождению. Меня радует и счастье твоей семьи, которая в смирении оберегает тебя.

Бывают дни , когда я спрашиваю себя, не приснилось ли мне все это: знакомство и дружба с Изабеллой, открывшаяся тайна жизни твоих родителей, поездка в Эфиопию, жизнь в монастыре. Не странно ли, что мир утратил склонность к дружбе? Благословляешь ли ты, как и я, тот день, когда все мы встретились? Я стала лучше писать, а ты поешь еще лучше, чем прежде, и неудивительно, что все газеты пишут о твоих успехах. Лично я думаю, что «Аида» Верди в Аддис-Абебе на фоне прежних постановок этой оперы – самый лучший спектакль, а ты – его украшение.