Вдребезги

– Беркант-бей, брат, – начал тот. – Как поживаешь? Как ты сейчас, очень загружен работой?

Четыре года назад Оздемир ставил в антрепризе пьесу «Любовь не понимает слов», в которой Беркант играл главную роль. Этакая трогательная ковбойская история, Беркант тогда щеголял на сцене в сапогах для верховой езды, пел, подыгрывая себе на банджо. Постановка имела большой успех, они играли ее около года – и всегда собирали полный зал.

Однако в последние несколько лет старый приятель и не вспоминал о нем. Наверное, докатились слухи, что Брегович употребляет, что он ненадежен. А теперь, выходит, Оздемир уже отреагировал на недавние газетные заголовки и решил воспользоваться снова вспыхнувшей популярностью своего давнего друга.

Осознав все это, Беркант тут же подобрался и отозвался лениво-неопределенно:

– Да так, есть достаточно много интересных предложений, я пока раздумываю… Может быть, вообще уеду в Штаты, там вырисовывается кое-что любопытное… А что?

– Видишь ли, дорогой, я тут задумал постановку. Решил поставить в Стамбульском национальном театре Шекспира. Проект уже утвержден, выделен немаленький бюджет. Сейчас думаю над актерским составом. Как бы ты отнесся к тому, чтобы сыграть Ричарда Третьего?

Беркант почувствовал, как где-то за грудной клеткой образовался большой теплый шар и заколотился о ребра. От предвкушения похолодели кончики пальцев, и в висках гулко застучал пульс. Ричард Третий, его давняя мечта! Роль, о которой он думал годами, та самая, где он смог бы полностью раскрыть свой потенциал, доказать всем этим проклятым деятелям, что он до сих пор способен на большее, чем кривляние в дрянных сериальчиках.

Шерилл, отложив вилку, заинтересованно следила за ним, очевидно, замечая игру эмоций на лице. Беркант помедлил с минуту, не желая выдавать Оздамиру своего восторга, и сдержанно ответил:

– Друг, это очень заманчивое предложение. Я бы хотел обсудить его с тобой лично. Завтра буду в Стамбуле, заеду к тебе в офис, идет?

– Конечно. Жду, – обрадовался Оздамир.

– Что-то случилось? – с любопытством спросила Шерилл, когда Беркант положил трубку.

– Извини, детка, придется нам покинуть этот райский уголок и вернуться в Стамбул. Работа… – Беркант потянулся к ней через стол, поймал ее руку и поднес к губам.

– Конечно, я понимаю, – закивала та. – Интересный проект?

– Вроде того, – с деланым равнодушием покрутил пальцами в воздухе Беркант. – Посмотрим…

– Тогда сделаем так, – с воодушевлением заговорила Шерилл. – Через три дня я улечу в Штаты и сразу же сделаю тебе приглашение. Ты пока разберешься со своими планами здесь, а потом прилетишь ко мне. Посмотрим, что тебе смогут предложить в Голливуде. А там уже решишь, как тебе совместить и то, и другое.

– Спасибо, малышка. Ты у меня умница! – разулыбался Беркант.

Жизнь определенно налаживалась.

Через два дня контракт со Стамбульским национальным театром был подписан, и Берканту даже заплатили аванс – пять тысяч евро. Понятно, что покрыть его долги эта сумма не могла бы, но, получив на руки хотя бы какое-то количество наличных и подписанный договор, Беркант воспрянул духом. Давно уже он не чувствовал себя так уверенно. Все прежние страхи, мысли о том, что карьера окончена и все свои так щедро отсыпанные ему судьбой возможности он безвозвратно растратил, отступили. Он снова почувствовал себя молодым, сильным, талантливым, настоящим хозяином жизни. Впереди была работа над ролью его мечты, поездка в Голливуд и налаживание там полезных связей, а также, чем черт не шутит, может, и роль в американском фильме. Да и деньги, деньги, в конце концов. Возможность рассчитаться с долгами и вернуться к привычному образу жизни.

Вечером, после подписания контракта, он вместе с Шерилл нагрянул в «Гетто» и демонстративно расплатился наличными, не глядя, швырнув на барную стойку россыпь купюр. Владелец клуба, по совместительству его старый приятель, Серкан, разумеется, не упустил это из виду. Беркант заметил, как жадно сверкнули у этого рвача глаза, честное слово, в каждом зрачке как будто загорелось по значку «доллар».

– Брат, как я рад, давно ты у нас не был, – тут же принялся разливаться Серкан. – Представь меня своей очаровательной спутнице.

Будто и не он при последней встрече настоятельно советовал Берканту заложить квартиру, чтобы с ним расплатиться.

– Шерилл, детка, познакомься, этот бородатый хипстер – мой друг и хозяин этого заведения, – скучающим тоном произнес Беркант. – Серкан, это Шерилл Кент, наша гостья из Америки, актриса.

– Мисс Кент, – склонился в полупоклоне Серкан и тут же заволновался: – Ну конечно, мы же пересекались с вами на афтепати после показа вашего фильма. Значит, вы пока все еще гостите у нас в солнечной Турции?

По его изменившемуся лицу Беркант сразу понял, что его рейтинг в глазах Серкана взлетел до небес. Теперь он был не просто какой-то там Брегович, который месяц прозябающий без работы, а успешный любовник юной и уже засветившейся в кино американки. Он поспешил и еще немного укрепить позиции, выдернув из бумажника несколько сотен и всучив их хозяину клуба со словами:

– Я вам там, кажется, задолжал кое-что. Возьми в счет долга…

– Ну что ты, что ты. Ты наш особый гость, – заюлил Серкан.

Деньги однако взял. Шерилл, совершенно не осознававшая, что стала в этот вечер неким гарантом платежеспособности Берканта, веселилась вовсю.

Назавтра Беркант должен был проводить ее в аэропорт. Но за пару часов до выезда внезапно позвонила мамаша.

– Сынок, милый, я очень хочу поехать на новую выставку в Зорлу-центре. Ты сможешь составить мне компанию?

– Мамуля, я бы с удовольствием, но мне нужно проводить Шерилл в аэропорт, – с победной ухмылкой выпалил Беркант в трубку.

Неужели у него наконец-то нашлась уважительная причина, чтобы соскочить на сегодня с роли заботливого сына? Матушка сама, можно сказать, уложила его к мисс Кент в постель и теперь должна быть страшно довольна и всеми силами стремиться не мешать их отношениям. Однако, как выяснилось, Беркант плохо знал маман.

– Замечательно! Я поеду с вами! – заявила она. – А на обратном пути заглянем на выставку.

– Мама, как это – с нами? Зачем? – взвыл Беркант. – Что тебе там делать?

– Ты понятия не имеешь о гостеприимстве и правилах хорошего тона, – припечатала мать и тут же плачущим голосом добавила: – Наверное, это моя вина, я так плохо тебя воспитала, что теперь ты снова и снова меня позоришь. Ты даже ни разу не привез свою подругу ко мне на обед, не познакомил нас. И вот она уже уезжает, так я хотя бы отдам ей дань уважения тем, что приеду проводить.

– Мама, это совершенно необязательно… – пытался увещевать ее Беркант.