Захария Станку - Ветер и дождь

— Эх, глупости не говорите. Сперва надо собрать деньги, купить кровельного железа да заново перекрыть крышу. Иначе все будет по-старому.

— А где денег-то взять, батюшка? И так не хватает, чтобы налоги уплатить, а тут еще новый налог? Где же нам взять столько денег?

— Надо достать. А то, чего доброго, отсыреет и испортится лик самого господа бога. Он рассердится и пошлет на вас болезни, голодуху и прочие напасти. Так что уж придется вам раскошелиться.

Люди роптали, но в конце концов собрали сходку на церковной площади. Было решено отправить людей в соседние села для сбора пожертвований, а уж если не хватит, придется и самим добавить. Словом, месяца через два была собрана порядочная сумма, вполне достаточная для приобретения кровельного железа. И тогда встал вопрос о кровельщике.

— Я знаю хорошего кровельщика. Он пока что занят — делает новую крышу в церкви села Воевод. Но скоро освободится. За лето он мог бы отремонтировать нам церковную крышу и колокольню.

— А кто он такой? Как его зовут?

— Зовут его Абрам. Абрам Калеб из Турну.

— Значит, он…

— Ничего это не значит. В Добрудже он делал новые крыши и на мечетях. Он отличный мастер и хороший человек. Если ему заплатить, он сделает отличную крышу. Эка важность, что он не нашего вероисповедания, иудей то есть…

Кто-то подтвердил:

— Я тоже о нем слышал: хороший мастер…

— Значит, надо послать кого-нибудь в Воевод и договориться с ним. Да хорошенько поторговаться, мы ведь люди небогатые.

— Ладно, поторгуемся. Вы уж не беспокойтесь…

Через неделю два человека на двух подводах отправились в Воевод с наказом привезти к нам, в Омиду, кровельщика Абрама Калеба вместе с семьей и домашним скарбом, а также с его помощником, который подсобляет ему при кровельных работах.

— А где они будут жить?

— У Пэскуцы. У него жена городская и домик новый, чистенький, как в городе.

— А согласится ли его Папелка?

— Почему бы ей не согласиться? Мы ведь ей заплатим. Деньги всем нужны.

Итак, Абрам Калеб будет жить на нашей улице: от нас до дома Пэскуцы рукой подать.

К вечеру того же дня из Воевода прибыли повозки с семьей и имуществом кровельщика. Мы, мальчишки, побросали свои игры и кинулись разглядывать гостей. Очень удивил нас багаж Абрама Калеба — два чемодана, несколько кастрюль и сковородок да еще кошелка, в которой были укутанные в сено — чтобы не разбились — стаканы и чашки. И это все? Маловато для горожанина, рассудили мы. Наверное, все остальное он оставил дома, в городе. Но потом мы узнали, что у Калеба не было в городе никакого дома. Все свое имущество он возил с собой из села в село…

— Это и есть все наше хозяйство, — сказала жена кровельщика.

— Значит, вы не будете задирать нос, как другие горожане?

— Не будем.

Семейство Абрама Калеба состояло из жены, высокой женщины с пышными рыжими волосами, красивой, зеленоглазой, и четырех дочек, очень похожих друг на друга, круглолицых и кудрявых. Был у Абрама Калеба еще и ученик — маленький турок с толстыми вывернутыми губами. Звали его Сулейман. Кровельщик подобрал его где-то на окраине придунайского города Турну, который, по тогдашним моим понятиям, находился на краю света. Другой придунайский городок, Руши-де-Веде, был мне хорошо знаком, поскольку там проживал мой родной дядя Тоне Брэтеску, владелец дешевого ресторанчика и мясной лавки на центральной площади.

Все придунайские города были когда-то турецкими крепостями. Господство турок давно кончилось, но многие из них продолжали жить на городских окраинах. Они совсем не были похожи на тех, которые завоевывали когда-то эти места. Нынешние турки были очень бедны и несчастны.

Женщины из нашего села заинтересовались женой кровельщика, парням приглянулись его старшие дочки, а нам, детям, больше всего понравился его ученик — турок Сулейман, хотя мы и побаивались его.

— Этот башибузук ест людей?

— Нет, не ест.

— Этот башибузук режет людей?

— Нет, не режет. Время башибузуков прошло.

Кровельщик и его семья поселились в доме Пэскуцы. Дом казался новеньким, потому что хозяин каждые полгода белил его. Теперь дом этот уже обветшал. Пэскуца давно умер. Умерла и жена его — Папелка. В доме, насколько мне известно, живет теперь Веве-слепой.

Женщины Омиды довольно быстро разузнали, что Ася Калеб родом из Молдовы.

— Как это вы пошли замуж за господина Калеба? — беззастенчиво расспрашивали ее. — Вы такая видная из себя, молоденькая и хорошенькая, а Абрам низкого роста и уже не молодой… Не очень-то вы подходите друг другу…

— Да, муж постарше меня. Но он добрый человек, очень добрый. И не глядите, что приземистый и полный — вы посмотрели бы на него, когда он работает! Вот начнет перекрывать колокольню — тогда увидите, какой он ловкий. И совсем не боится высоты, как будто он не человек, а птица с крыльями.

— У вас красивые дочки, Ася. Дай бог им здоровья. Но они совсем не похожи на господина Калеба.

Ася Калеб усмехалась, показывая красивые белые зубы:

— Потише… Как бы Абрам не услышал…

— А в чем дело?

— Да ни в чем! Но если он услышит, чего доброго, заподозрит меня в измене. А мне бы этого не хотелось — мы ведь живем душа в душу.

Старшей дочке, Марте, высокой стройной девушке с большими блестящими глазами и черными как смоль волосами, было уже семнадцать. Рыжеволосой Марине исполнилось пятнадцать, Лии — тринадцать, а Розе — одиннадцать.

— Марту я родила, как только мы уехали из Сорга, где Абрам перекрывал новую мечеть. Марина родилась в Яссах, Лия — в Галаце, а Роза… Ах да, Роза родилась в Слатине. Три полных года мы жили в Слатине.

— Роза очень на вас похожа. Вылитая мать.

С Розой играли все мальчишки нашей улицы, в том числе и я.

— Куда вы сегодня идете, ребята? — спрашивала Роза.

— В Адынкату. В рощу…

— Возьмите и меня.

— Девчонок не берем.

— Считайте меня мальчишкой, только возьмите с собой.

— Возьмем ее?

— Пусть идет, если выдержит. Но уж не вздумай ныть, что ноженьки болят…

— Я выдержу, выдержу! — кричала Роза. — Я привыкла ходить далеко. Я могу босиком, как и вы…

И она показывала нам пятки маленьких ног:

— Смотрите: у меня пятки все в трещинах, я тоже часто хожу босиком.

И она шла с нами. И держалась молодцом всю дорогу. Она умела бегать не хуже нас. Мы входили в рощу. Учили ее различать деревья, травы и цветы. Рассказывали, какие грибы хорошие и какие поганки, часто мы возвращались уже ночью и учили Розу ориентироваться по звездам, чтобы не сбиться с пути.

— А у звезд есть имена?

— Да, есть. И у деревьев. И у цветов… И все птицы, все животные имеют имена…

— А кто дал им эти имена?

— Люди, которые жили раньше нас на земле.