Сергей Виноградов - Дорога в бесконечность

— Попробуй, гость дорогой, сама готовила. — И плеснула из бутыля в чашку нечто сразу же наполнившее избу непередаваемым словами запахом. — Да закуси как следует. Крепкая получилась!

Иван, пока не испив старухиного зелья, вспомнил про цепи.

— А что это у тебя на стене, бабуся?

Старуха только рукой махнула. Но потом, не не отрываясь от печи, как бы между прочим сказала:

— Это всё, что от моего братца Кощея осталось. Говорила ему, не лезь не в своё дело, а он видишь ли, жениться надумал на Василисе. Но та быстро его отвадила. Загрустил братец совсем, а с тоски вечной спился весь, одни цепи и остались…

— Шутишь, старая? — с тревожными нотками в голосе спросил гость желанный. — Да сказки всё это!

— Может и сказки, — ответила старуха, — но нам с младшим братцем от этого не легче…

— А кто он? — тревога в голосе парня сменилась любопытством.

— Да как тебе сказать…

Теперь уже настала очередь Макаровны немножко пошутить над своим явно непутёвым гостем. Пока суть да дело, разглядела бабка со своей житейской мудростью, что парню не впервой уже приходилось самогонкой баловаться.

— Смотри сам — и отдёрнула занавеску, где Манька не спеша дожёвывала очередной пучок сена. — Рога вроде как у чёрта, а сам, чёрт его знает, кто. Надерётся с утра вот этого зелья и не просыхает аж до ночи. А потом с пьяных глаз давай по лесу куролесить..

Не поверил Иван, но страшно стало.

— Так ты значит…

— Та самая Яга! — закончила его фразу Макаровна. — Да ты пей, пей голубчик, ты ведь не алкоголик какой-то, здоровью твоему не повредит.

И только хотел он пригубить полную чашу, как снова услышал голос Яги.

— Вот только сказать забыла, что пить за раз надо ровно тридцать три капли. И ни одной ни больше, ни меньше. А то… И тут Макаровна так глубокомысленно вздохнула, что Ивану пить расхотелось вовсе. А бабка всё продолжала.

— Был тут у меня недавно один молоденький, вроде тебя. Выпил, а я ему сказать не успела. Теперь псом лохматым сидит на цепи на улице. А вот как обратно его воротить в человека не обучена. А что и знала — напрочь забыла. Возраст! Да ты бери бутыль весь, не стесняйся, а то вдруг вам с другом мало будет. А если что — кричи. Прилечу, помогу, чем смогу…

Бросил Иван чашу с зельем, на его погибель готовленным, и в двери. Только его и видели…

— Ну, Манька, — сказала Макаровна, — пора ужинать — дело к вечеру…

На этом сказка вроде бы и кончилась. Да больно уж присказка в ней интересная…

Прибежал Иван к костру, где друга оставил, как безумный. А бутыль с зельем крепко в руках держит. Рассказал ему всё как было. А тот, конечно, посмеялся, но за бутыль похвалил.

— Пей! — сказал он, налив Ивану.

— Не буду. Пей первым — уступаю по-дружбе!

Друг, как человек бывалый и практичный, возражать не стал, но только хотел выпить, как Иван тут же дёрнул его за рукав.

— Слышишь?

— Что? — не понял друг.

Из-за леса, откуда Иван прибежал, нарастал какой-то непонятный гул…

— Ступу свою заводит. Сейчас прилетит проверить, как мы её наказ выполнили…

— Кто? — не унимался друг.

— Баба Яга, конечно — почти шёпотом произнёс Иван.

Действительно, между низкими тучами с грохотом современного лайнера над головами незадачливых охотников промчались ярко горящие опознавательные огни…

— Тьфу! — плюнул с досады Иван и выплеснул зелье в костёр. Развелось всякой нечисти и выпить совсем негде стало…

Скотник Иван появился на ферме, когда утренняя дойка уже закончилась. «Ну, что ж, дело за малым» — подумал он, беря лопату. Раз, два. Работа вроде бы спорилась. Но вдруг между навозной жижей мелькнуло что-то красное. Оказалось это были копыта мирно жующей силос бурёнки…

— Ну, надо же, как у моей бабы педикюр! — подумал Иван, нехотя опрокидывая в тачку очередную порцию навоза. Сколько тачек вывез, и счёт потерял, но накрашенные коровьи копыта по-прежнему стояли у него перед глазами. — Что за чертовщина?

И тут его осенило: «Инфекция»! Не прошло и минуты, как Иван уже звонил зоотехнику…

— Макар Макарыч, беда, у коров копыта красные!

— Поди, сначала проспись, а потом звони — посоветовали на другом конце телефонной линии. — И полчаса не прошло, как я Машке прививку делал. А ты про какие-то красные копыта…

— Интеллигент вшивый — ругнулся про себя Иван, услышав в телефонной трубке короткие гудки. — Смотря какой Машке. И опять нехотя отправился к навозной куче.

Не прошло и часа, как на вверенном Ивану участке была наведена почти идеальная чистота. Но красные копыта всё не давали покоя.

— Четыре, восемь, двенадцать — считал Иван, в глубоких сомнениях обходя коровник. — Тридцать четыре!

Когда Иван вторично попытался объяснить зоотехнику неординарность сложившейся ситуации, тот, совсем уже дружелюбно, пообещал приехать. Действительно, вскоре около фермы затарахтел мотоцикл Макарыча.

— Где твои красные копыта? — не здороваясь, спросил он.

— Да, похоже, эпидемия — через некоторое время сделал своё заключения самый главный по коровам в колхозе, озадаченно почесав затылок.

— А я что говорил! — начал было Иван…

Но зоотехник почему-то уставился на свои лакированные ботинки.

— Ну и грязь здесь у тебя, Иван. Как я городское начальство приведу?..

— Так ведь это же коровы…

— Коровы, коровы… Вот заладил. А ты на что?..

И уже почти примирительно, соскабливая с каблуков толстый слой навоза, продолжил:

— Ты вот что, Иван, побудь здесь, понаблюдай за развитием событий, а я пока начальству позвоню — доложу. Надо, видимо, консилиум ветеринаров собирать. Случай уж больно необычный…

Едва затих мотор мотоцикла, Иван с досады забросил лопату подальше с глаз своих и тяжело вздохнул:

— Вот так всегда, чуть что — Иван крайний. А вдруг она, эпидемия эта, заразная? Ну, нет, нашёл дурака!

И решительно двинулся прочь от фермы. Домой идти не хотелось. Да и что дома? Опять бесконечное Дарьино ворчание. У сельпо Ивану попался Фёдор, бывший тракторист, а теперь почётный инвалид деревни.

— А, Федька. Трояком не пособишь?

— Да я не прочь, если в компанию возьмёшь…

На том и сговорились. Маньку, продавщицу сельповскую, девку здешнюю, уговаривать долго не пришлось, хоть и наказ председателя был строгий: по воскресеньям не продавать! Но чего не сделаешь ради плана.

— Не может быть! — сказал Фёдор, когда они опрокинули по третьей. — У коров копыта красные! Они же не дамы светские! Ну ты и загнул…

— Да говорю тебе — эпидемия — упорно бубнил изрядно захмелевший Иван. — Не веришь? Пойдём!

— Ну пошли…

К ферме они добрались, когда уже закончилась вечерняя дойка. Вокруг не было ни души…

— Что я тебе говорил? — тыкал пальцем куда-то вниз еле стоящий на ногах скотник. — Красные!