Илья Щербинин - Старый Тогур

— Зачем старыми,- возмутился Силантий,- к озеру конечно.

— А вы, дети, как? — спросил Матвей.

— К озеру,- почти хором ответили все, кроме Ильи.

— Что ты братец мой не весел? Что ты носик свой повесил? — Матвей присел около него,- а тебе-то куда охота?

— Мне все равно, куда все туда и я.

— Ну ты даешь парень, а если все в омут с головой нырять будут, ты тоже будешь,- подошел Силантий

— Да ладно вам, деды,- запихал их в бок Сашка,- не надо.

— Ну хорошо, хорошо,- отошел Силантий, и тут же скомандовал,- вперед, к озеру.

И отряд тонкой змейкой во главе с Матвеем двинулся по тропе в глубь Леса.

Есть нечто особое в этой зимней лесной природе. Кажется, что под снежным покровом спрятана тайна, и стоит только ее откопать — мир перевернется с ног на голову. Чудится, что весь мир остановился на секунду и вот- вот пойдет, но лишь только снег с макушек временами срывается и падает вниз, все же остальное остается безмолвным и бездвижным. Через это великолепное безмолвие и пролегала тропа Матвея, уводя путников все дальше и дальше, она постоянно петляла между деревьями, пока отряд не вышел к зимнему озеру.

— Да,- ахнул Сашка,- аж дух захватывает.

Снег искрился и сверкал под лучами приветливо улыбающегося солнца, и сияние это было похоже на чудо.

— Никогда не видел, чтобы снег давал такой отблеск,- удивился Силантий,- а ведь с рождения в тайге жил, чудеса.

— ну, что? Где будем ставить лагерь — поинтересовался Матвей,- на озере?

— Нет, хором сказали дети.

— А где?

— Там,- сказал Илюша и указал на могучий старый кедр, своими могучими лапами дерево закрывало от снега огромный участок земли, почти целую поляну,- там места много.

— Хорошо, дети, откапываем место для костра. — сказал Егор Сычев и принялся копать снег руками.

Не прошло и пяти минут, как под сенью кедра горел костерок, согревая путников своим скупым зимним теплом. Вокруг костра сидели дети и ели тушенку прямо из банок. Сашок незаметно подошел к Илье и протянул банку:

— Держи

— Ты себе-то взял? — спросил Илья

— Взял, да не хочу, есть, не голоден.

— Ну, хоть со мной поклюй.

И они дружно принялись уплетать тушенку за обе щеки.

Этот вековой кедр был настоящим хозяином тайги. В его стволе, который обхватить вокруг могли только четверо, чувствовалась древняя мощь и хозяйское, покровительственное начало. В корнях, в норках, в спячку впали бурундуки и енот, в его могучих раскидистых лапах ночевали сороки и клесты, а в дупле, почти на самой макушке, жило семейство белок. И абсолютно всех кедр оберегал и хранил. Так же он отнесся и к людям, пришедшим в лес с благими намерениями.

Наевшись тушенки, Саша и Илья, ничего никому не сказав, пошли гулять по лесу.

Ноги проваливались в снег, голова кружилась при каждом вздохе, мороз щипал нос и щеки, но они рука об руку шли и шли вперед.

Рядом пробежал заяц, и дети что было сил, рванули за ним. Но кто угонится за зайцем в лесу, через минуту его и след простыл, а парни оказались около огромной лесной горки.

— Ах! — только и смог сказать Сашка и рванул вперед.

— Подожди! — попытался остановить его Илья, но поздно, Сашка схватил его за ногу и повлек за собой с горы.

Клубы снега дымом летели в глаза, ветер дул в уши, но они полные безумия летели вниз. Снова забирались и снова летели. И в этом полете было настоящее детское счастье.

— Уф, накатался,- вздохнул Саша через два часа.

— Да, давно мне не было так хорошо,- поддержал друга Илья.

— Пошли обратно?

— Пошли, а то вдруг…- ответил Илья, и они двинулись к остальным.

— Ну что, пойдешь с нами в следующий раз?

— Спрашиваешь? Конечно. Только…

— Что только?

— Не знаю, как мама, будет ли здорова.

— Что с ней?- спросил Саша.

Лицо Ильи перекорежило от этого вопроса, он стиснул зубы и промолчал.

— Что с ней?- настаивал Саша

— Ничего… неважно…- ответил Илья и заплакал.

— Прости, я больше не спрошу,- сказал Саша, и они молча шли до дерева.

— Так, где это вы были, братцы кролики?- возмутился Силантий,- Ничего не сказали и ушли неизвестно куда и неизвестно зачем. Мы уж домой собираемся, а их все нет и нет.

— Мы… пошли по заячьей тропе, и забыли о времени,- отмазался Саша.

— Ладно, идите к остальным.

— О, пришли!- воскликнул Васька Сычев,- Мы их бегаем, ищем, а они вот живы, здоровы. Ну, как прогулка?

— Вася, ты чего?- удивился отец,- а ну извинись сейчас же.

— А чего я-то, это они пусть извиняются, что мы их ждем.

Егор подошел к Сашке и Илье и сказал им тихо:

— Не обращайте внимания, пройдет.

— Хорошо бы,- ответил Саша, его просто бесила, эта дружеская ревность Васьки к Илье. «Неужели он не понимает,- думал мальчик, что у человека может быть много друзей». Но больше всего он боялся, что Илья воспримет эти слова на свой счет.

В полускорбном молчании компания двинулась обратно. Не успели они выйти из лесу, как началась не шуточная метель. Ветер крутил снежные ураганчики и лихо забрасывал ими людей.

— Силантий!- старался перекричать вой ветра Матвей,- Силантий!

— Чего?- наконец отозвался тот.

— Смотри, чтобы никто из детей не отстал.

Испуганные детские глаза, как угольки светили сквозь метель. Сашке было действительно страшно. Он шел через эту метель и понимал, что ни он, ни его друзья, ни дед Матвей ничего не могут сделать в этом мире, что они никто под натиском этого страшного слова «стихия».

Наконец сквозь вьюгу, все в снегу, Сашка, Матвей и Илья ввалились в сенки их дома. Сашка скинул телогрейку, Матвей тулуп и ушанку, и только тут они заметили, что Илья не шелохнется, прижался к двери и стоит.

— А ты чего не раздеваешься,- изумился Матвей.

— Я домой пойду, мама ждет,- лепетал мальчик.

— Какой домой, на дворе метель. Давай заходи, чаю попьешь, согреешься, а потом я тебя домой провожу.

— Я пойду, дед Матвей, а то мама будет ругаться.

— Не будет, я с ней поговорю, все объясню,- с этими словами он снял с Ильи шапку, но тот вырвал ее обратно и, сказав:

— Н… Не надо с ней разговаривать,- открыл дверь и ушел в метель.

Саша, было, рванул за ним, но у двери его остановил Матвей:

— Пусть бежит, пусть бежит…

— Пусть,- сказал Саша и пошел в дом.

А метель мела, кружила, заметала Старый Тогур.

В этот же день, вечером, когда Матвей и Сашка сидели перед телевизором и уминали блины Агафьи Тихоновны, под треск затопленной печи, в окно постучали.

— Ну, кто еще тама, в такую погоду,- заворчал Матвей и подошел к окну. Темно.

Стук повторился, но Матвей успел разглядеть только жилистые пальцы, ударившие по стеклу.

— Ох,- вздохнул Матвей и вышел в сени.

— Кто там?- крикнул он снова, стараясь перекричать метель. Со двора раздались только отдельные звуки, которые безуспешно тонули во вьюжной серенаде. Матвей открыл дверь, и тотчас в сени с крыльца влетели двое: метель и «он». Но настолько он был занесен снегом, и с такой силой кружила вокруг метель, что его силуэт еле-еле виднелся в этой снежной каше.