Илья Щербинин - Старый Тогур

— Здесь спят мои внуки, когда приезжают погостить, но они уже уехали, и теперь здесь будете спать вы,- обратилась она к Сергею и Владу,- а тебе Миша в зале диван раскрывать придется.

— Зачем раскрывать, я и так посплю

— Ну, как хочешь.- развела руками Агафья,- Ладно, располагайтесь, а я пойду пока на стол собирать, а то проголодались, поди, с дороги,- сказала она и пошла в кухню.

— Мировая у тебя тетка,- похлопал Мишу по плечу Влад,- а ты переживал, пустят или нет.

— Да такие люди,- подхватил Серега,- по-моему, сами скорее на улицу пойдут ночевать, чем гостя за порогом оставят.

— Да ладно вам нахваливать,- буркнул Миша,- вам же сказали: располагайтесь, вот и располагайтесь, а не языки чешите, а то Матвей Васильевич уже пытался к нам пробиться с самогонкой, не ровен час — прорвется, а вы даже вещи не разложили,- и с этими словами он развернулся и вышел из комнаты.

И вот в девять вечера, когда августовское солнце уже село за горизонт, началось очередное «экстренное совещание», на котором правда уже и наливали и пили открыто, но это потом, а пока все чинно расселись вокруг стола залитого светом от лампочек, предварительно развешанных Матвеем по периметру двора.

— Я хочу сказать!- начал Матвей и поднял стакан,- В общем, я рад, что ты…

— Подожди дядь Матвей,- попросил Миша,- пока все ещё трезвые мне надо о деле поговорить, а потом уже выпьем.

— Ну, о деле, так о деле,- не протестовал Матвей,- говори.

— Я вот о чем: мы ученые из астрономического центра. Недавно, во время августовского метеоритного дождя, в атмосферу земли попал крупный метеорит, достаточный того, чтобы хотя бы осколком с кулак достигнуть Земли. Мы отслеживали его полет еще с июня, и по рассчитанной нами траектории он должен был упасть километрах в пятистах севернее. Но мы просчитались.

— То есть, как это просчитались?- не понял Тихон Трифонов,- Ученые мужи и просчитались.

Кто-то за столом хохотнул по-деревенски; кто-то крякнул как утка; а кто-то и вовсе специально стал делать вид, что не слушает.

— Братцы, гость же говорит,- попытался урезонить их Матвей,- родственник, вы же сами его с пелёнок знаете.

Народ, нехотя, но все же принял приличный вид и снова стал внимать.

— В общем даже не просчитались, а скорее не предугадали, что он столкнется в полете с космическим мусором, перед самым входом в атмосферу, и из-за этого он отклонился от намеченного нами курса градуса на три-четыре, но и этого хватило, чтобы упасть где-то поблизости. Погрешность расчета по горячим следам сто-двести километров, и потому нас направили прямо на место, вести поиск отсюда, но даже нам с нашим оборудованием не найти его и за год. Поэтому мы естественно нуждаемся в вашей помощи; всех, кто что-либо видел: рыбаков, охотников и прочих надо опросить, времени нам отвели всего восемь дней, поэтому требуется очень оперативно работать, так быстро, как только возможно. И главное. Тот, кто найдет метеорит и принесет его нам, либо сообщит о его точнейшем местоположении, с дальнейшим извлечением, получит премию от нашего государства.

— Ага, ленточку на шею, бутылку в карман и рубль в руку,- усмехнулся Антон Митрохин,- знаем мы ваше государство.

— Премию дадут, догонят и еще дадут!- подхватил Силантий Митрохин.

— Официально заявленная премия,- невозмутимо продолжал Миша,- двадцать тысяч долларов, за метеорит и десять за информацию.

Все враз замолкли. Что не говори, эта сумма поистине была астрономической для местного населения. Жилье в округе стоило максимум сто тысяч рублей, а премия за информацию была в три раза больше. С такими деньгами можно и в город перебраться, да и здесь жить проблем не знаючи. Все даже приуныли немного, от беспомощности, не унывал только Матвей. Он встал, поднял стакан, посмотрел на просвет и улыбнулся:

— Посмотри,- начал он,- внимательно на этих людей. Все, все здесь сидящие: и брат мой Силантий, и племянник мой Паша, и вот он, он и он, знают, где находится этот твой метеорит. Этот твой заветный камешек лежит…- но он не успел договорить, так как в это время дед Петр заорал на него через весь стол:

— Да пей ты уже, старый хрыч.

Народ покатился со смеху, так как этот Петр и был самым древним из собравшихся. Когда все чуть приумолкли, Матвей продолжил:

— Выпьем за то, что ты в первый же день отыскал свой камешек, в этом чертовом омуте сибирской тайги.

Стаканы звякнули, и самогон полился, точно скважина этого зелья была неподалеку.

Естественно, что на следующее утро после такой пьянки они никуда не поехали, а вечером снова загудели. Во вторник утром (это был третий день) привезли оборудование в контейнере. Миша, который снова был под мухой, повел туда деревенскую детвору показывать, как со спутника выглядит их деревня. И к своему удивлению обнаружил, что оборудование не работает.

— Ничего,- ободрял его Матвей,- мы эту штуку безо всякого оборудования найдем: зайдем пару раз с неводом и вытащим твой небесный камень. Пошли еще по одной выпьем.

Миша ушел, забыл закрыть контейнер, и к вечеру он уже был совершенно обчищен детворой. Всю среду пьяные ученые собирали по селу свои компьютеры и другие приборы. Четверг и пятница прошли, так же как и понедельник, а в субботу лето кончилось.

Еще ночью с пятницы на субботу пошел дождь, да такой, что все улицы превратились в сплошное месиво. Дождь лил и лил весь субботний день. Конечно, гулявшим это не помешало, они лишь сменили дислокацию, но что-то говорило деду Матвею, что эта делегация теперь уже уедет ни с чем, если не случится чудо. Но чуда не случилось. Дождь продолжился и в ночь на воскресенье; река перекрыла дорогу в четырех местах, и её не на чем было преодолеть после таких ливней.

Стоял горячий август…

Это было раннее сырое воскресное утро. Матвей, еле соображая, в пять утра выгнал корову пастись и вернулся в постель к жене. Агафья Тихоновна обычно крепко спала под шум дождя, но в этот раз как-то быстро проснулась.

— Агафьюшка…- позвал Матвей.

— А..- сквозь сон отозвалась жена.

— Чего делать то будем, с этими учеными?

— Ничего не будем. Спи старый,- сказала Агафья и перевернулась на другой бок.

— Агафьюшка… ка… — решился на вторую попытку Матвей.

— Ну чего тебе? Неймется, что ли?

— Я ж пообещал, бес попутал я и пообещал.

— Кому?

— Мишке…

— Ну, раз пообещал, придется выполнять, зато следующий раз думай, что говорить и что обещать, дурная твоя голова.

— Следующий раз буду,- ответил Матвей и закрыл глаза.

«Да сколько было уж этих следующих, пора бы за ум взяться», — подумала про себя Агафья Тихоновна. И снова заснула под шепот дождя.

Уже в шесть утра Пашка Митрохин был на ногах. Приготовил Сашке с Васькой завтрак, выгнал корову, убрал в сенях и стал готовить снасти. Он был заботливым отцом, безумно любил сына и готов был все отдать ради его счастья. Но сейчас для счастья нужны были деньги, чтобы собрать Сашу в школу, а денег не было. Даже если они наловит сегодня рыбы, этого хватит только на учебники да тетради, а вот надеть сыну на первое сентября будет нечего. Последние галоши он износил летом, не идти же ему в новый учебный год с голыми ногами. Чтобы быстро заработать денег столько, сколько надо оставался лишь один вариант, но об этом Паша даже запретил себе думать, слишком опасно это было. Вот они — молот и наковальня, когда хочешь сделать, и не можешь, а то, что можешь недостаточно, и проклинаешь себя за это и винишь. Нечто похожее Пашка чувствовал, когда умирала его Оля, Сашина мать, безысходность страшная и удручающая.. И он, Паша, не знает, что делать дальше. А дождь все лил и лил.