Елена Блонди - Шанелька и Крис [СИ]

В небольшой и ожидаемо уютной квартире Крис они разулись в прихожей, повесили куртки, и Шанелька прошла через комнату, оглядываясь и узнавая знакомые вещи. Те, что переехали с хозяйкой со съемной московской квартиры. Улыбалась светлому книжному шкафу, торшеру, унизанному цветными бусинами по паутине тонких лесок. Тронула пальцем вязаную рыбку с бисерными узорами, так приятно, когда-то она подарила Крис безделушку, и та не забыла, повесила на люстру, теперь цветная рыбешка покачивается, рассыпая мелкие брызги света. За прозрачными шторами светлело окно. Шанелька оглянулась на звуки в кухне и открыла балконную дверь, протиснулась в щель, чтоб не выпускать тепло, шлепая тапочками, подошла к бетонному бортику и наклонилась, разглядывая круги фонарного света над стоянкой машин, детской площадкой, а дальше — дома и крыши, а еще дальше — сплошная каша древесных крон, темных в ночном сумраке, местами прореженных фонарями. И в самой гуще, доказывая, вы не в лесу, перед глазами торчали разновысокие карандаши высоток, и черная башня технического вида.

— На твоих фотках я ее видела, — засмеялась Шанелька, когда Крис тоже встала рядом, кладя руки на металлический поручень поверх бетонной стенки.

— Да ты почти все мое видела, даже новый чехол диванный из старых джинсов. Санузел посмотришь, я там мозаику выложила, с картинкой. Сашка помогал.

— Вы молодцы.

— Теперь полжизни расплачиваться, — беззаботно отозвалась Крис, — ну что, ужин, жалобы, планы?

— Давай.

В блестящей кастрюльками кухне Шанелька ахнула, заглядывая в просторную клетку, занимающую весь угол. Из свисающего с прутьев гамачка торчал длинный розовый хвост.

— А вот он! Высочайший принц Мориёси!

— Угу. Спать изволяют. Как проснутся, изволят познакомиться с тобой лично. А пока давай жратки. Может, хочешь выпить чего? У нас тут финская водка, ликер вишневый, — Крис нырнула в холодильник, облепленный магнитиками в виде разномастных крыс и фотографиями их высочества принца крови Мориеси в разные моменты принцевой жизни.

… - еще апельсиновая настойка, и вот, остался какой-то бальзам без названия, но для унутреннего применения, с грецким орехом, подружка из Абхазии привезла.

— А молоко есть?

— Кефир.

— Хочу кефир, — согласилась Шанелька, усаживаясь рядом с клеткой и вытягивая под стол ноги, — а еще позвонить маме, нет, уже поздно, и написать Тимке смску, пусть утром уже читают.

— Еще колбаса, — перечисляла Крис, вытаскивая тарелки, упаковки и мисочки, — вкусный сыр с красивой плесенью, и я разогрею мясо с овощами.

— И полотенце, — спохватилась Шанелька, — а то я потом заленюсь совсем.

В приоткрытую форточку ванной вкусно пахло жареным мясом, Крис гремела посудой, рассказывала громко, чтоб перекричать плеск воды в душе:

— Я нам все расписала. Сейчас выходные, потом три рабочих дня, будешь приезжать сама, я с работы, и мы сразу в загул, если что, отгулов возьму, поедем подальше, в золотую осень, пока она еще золотая, я прогноз смотрела, вроде неделя почти без дождя. Халат там висит, махровый, его бери. И носки надень, ночью будет холодно, не топят еще.

Когда разомлевшая, с розовыми щеками, закутанная в большой белый халат Шанелька села, Крис подняла рюмочку с апельсиновой настойкой, тронула краем стекла фаянсовую кружку с кефиром.

— Чин-чин, за встречу. Пей свой утешительный кефир и ешь.

— Этот Дима… — начала Шанелька, ставя отпитый кефир и нацеливаясь вилкой в маринованный грибочек, но Крис махнула рукой.

— Поешь сперва. Может все не так страшно, на сытый желудок.

— Думаешь, я дома не кормлюсь совсем, — обиделась подруга, — сижу там голодная, и от этого рыдаю о Диме. Ладно, извини. Мясо улет. Расскажешь, как делала?

— Угу, — Крис жевала и улыбалась, — унесла с работы, свой обед. Чтоб с тобой поделиться. Еще торта кусок, и еще творожный десерт.

— Любят вас там. Кормят и лелеют.

— Мы ценные.

К десерту проснулся принц Мориеси, серебристо-пепельный крыс наичистейших королевских кровей, и был выпущен для знакомства с Шанелькой, которая, жмурясь, подставляла нос внимательной усатой мордочке.

— Рассказывай, — Крис отставила пустую кофейную чашку и положила ложечку на блюдце с крошками торта, — или в комнату пойдем, на диван?

Шанелька оглядела кухню, клетчатые салфетки и яркие полотенечки, блестящие поверхности, картинку на стене — натюрморт из каких-то фруктов в деревянной плоской тарелке.

Щелкнул выключатель и большой свет погас, остался маленький, светлячком под низко опущенным абажуром. В круге света видны были руки Шанельки, поблескивала в пальцах чайная ложечка.

А ей виделось вовсе другое, в полумраке за мерцающим небольшим светом.

— Я издалека начну. Мне так проще. Ты почти все знаешь, мы же болтаем каждый день. Но сейчас, чтоб самой понять, мне нужно это все словами.

— Я знаю, да, — кивнула Крис, изгибая руку, по которой важно гулял Мориеси, переливаясь атласной шерсткой на спине и толстых боках, — слова приведут мысли в порядок. Не морочься, что я там знаю, а чего нет. Просто рассказывай, да?

Исполнение желаний. Бывает и так. Вот что было сказано Шанельке, в те новогодние дни, когда внезапно разыскал ее Дима Валеев, и почти в шутку она пожелала встретить Новый год не дома, в уютной квартире с елкой, а на диком скалистом побережье, на самом западе Крыма, куда ехать от Керчи пять часов с лишним.

Они стремительно собрались, устроив на заднем сиденье машины пакеты с банками оливье и упакованным в коробку домашним тортиком. И ехали, через мелкие дождики и снежную крупку, через удивительное стадо радуг, что бродило по бескрайней степи, тыкаясь в рыжие травы цветными прозрачными столбами. И, под невероятной низкой тучей, похожей на скомканный темный, почти черный бархат, подсвеченный снизу багровым закатным солнцем, приехали в маленький Черноморск, зимний, почти пустой, с ухабистыми безлюдными улочками и пустым маленьким автовокзалом. Тут встретил их тощий мальчик лет шестнадцати, в огромном пуховике, из-под которого торчали спичечные джинсовые ноги, уселся рядом с пакетами, и молча, моргая белыми ресницами, проехался к берегу, в тот самый дачный кооператив, где пару раз Шанелька отдыхала вместе с Крис и Тимкой в двухэтажном отельчике, набитом одинаковыми гостевыми номерами.

Отельчик был заперт, мальчик по имени Боря, гремя большой связкой, открыл ворота, подождал, когда машина заедет, и провел гостей не в большой корпус, а в маленький хозяйский особнячок, открыл им номер — клетушку с двумя узкими кроватями и шкафом, показал рядом небольшую кухню, всего-то стол с клеенкой, плитка с красным баллончиком и захватанный электрический чайник. Притащил откуда-то старый обогреватель с круглой спиралью. И поковыряв под окном, показал внимательному Диме просунутый в стену толстый провод с черной розеткой на нем.