Душан Калич - Современная югославская повесть. 70-е годы

Человек по ту сторону стола долго записывал. Васич ерзал в плюшевом кресле, нетерпеливо взглядывая на него. Казалось, он только сейчас почувствовал, насколько огромно кресло и как жалок он в нем. Человек по ту сторону стола кончил писать и тяжело поднялся со стула.

— Я доложу о ваших предложениях, — сказал он.

— Буду ждать вашего приглашения в самое ближайшее время, — уже мягче сказал Васич.

Расстались они неприязненно. Васич, хотя с этого важного свидания должен был уйти, очевидно, недовольным — дело-то было выполнено лишь наполовину, — покинул канцелярию, как подобает генералу. Хозяин, проводивший его до середины канцелярии, вздохнул с облегчением, когда дверь за ним закрылась.

В стекле большого окна отражались силуэты десятка мужчин. Они сидели полукругом и молчали. Курящие развлекались сигаретами. Остальные оцепенело таращились прямо перед собой, терпеливо дожидаясь услышать то, ради чего их сюда позвали. Необычайную тишину время от времени нарушало позвякивание металлического предмета о фарфор.

Человек с треугольным лицом, передавший Филиппу в поезде анонимное письмо, стоял в стороне, прислонясь к стеклянным дверям, отделявшим салон от спальни. Атмосфере напряженного ожидания он задавал тон мистерии, на которую собрались фанатики. Скрестив руки на груди, он недоверчиво стрелял выпученными глазами по лицам этих людей, словно поставлен был для того, чтобы джинновским ростом напоминать им о соблюдении спокойствия. Всем своим видом он хотел создать впечатление о себе как о личности, посвященной в тайны мистерии. Толстые губы — к ним лепился погасший и влажный окурок — кривились в презрительной ухмылке.

Васич сидел у самого окна, склонившись над столиком с обильным завтраком, с которым он задержался из-за своей важной встречи. Он ел неторопливо, тщательно пережевывал каждый кусок, словно испытывая терпение своих гостей. Был он в генеральской форме, сшитой у лучшего портного, угадывающего желания и капризы своих заказчиков. В ней он казался гораздо выше и шире! Сейчас он был сдержанно строг, что было несвойственно его вспыльчивой и злобной натуре. Дожевав последний кусок, он запил его большим глотком красного вина и закурил.

— Я требую, чтобы в самый кратчайший срок мне подготовили этот список, — сказал он, словно продолжая свою мысль.

Головы сидящих перед ним задвигались, стулья заскрипели — и вновь наступила тишина. Человек с треугольным лицом неслышно, словно тень, подошел к Васичу, поднял столик с грязной посудой и вынес его из салона.

— Как вы понимаете, — продолжал Васич, — мне нужны имена всех тех типов, которые обратились в коммунистическое посольство с просьбой о возвращении…

— Господин генерал, — поднялась одна голова, — смерть капитана Радича — отличный урок для этих предателей!

— Это было проведено хорошо! — одобрил Васич. Затем прокрался взглядом мимо голов и остановил его на лице с окладистой, заботливо ухоженной бородой. Тонкие губы Васича растянулись в сдержанной улыбке. Он сказал: — Господин воевода, указ о вашем назначении командующим специальным корпусом в составе армии его величества за рубежом будет вручен вам специальной почтой. В состав вашего корпуса войдут члены всех четнических [69] Четники — члены сербской реакционной монархической организации. организаций, находящихся в этой стране.

— Передайте мою благодарность королю, — сказал воевода с достоинством.

Васич поднялся с кресла, потянулся, затем обошел кресло и встал за ним, опершись на мягкую спинку. Стерев с лица холодную улыбку, адресованную воеводе, он обратился ко всем:

— Специальный представитель с полномочиями правительства скоро отправится в страну. Господа, я сожалею, что не могу сообщить вам ничего более, прежде чем он пересечет границу и установит необходимые контакты. Прошу вас соблюдать наставления и инструкции, которые вы получили. Помните о важности впечатления, которое производят на союзников и друзей наши действия. На сегодня все, господа! Заседание окончено! До свидания!

Не дожидаясь, пока присутствующие простятся с ним, он быстрым шагом направился к дверям, ведущим в спальню.

— Господин генерал, — обратился к нему воевода.

Васич сразу же остановился, но поворачивался очень медленно.

— Да, воевода?

Воевода не двигался. Лишь когда все удалились, он, сохраняя достоинство, подошел к Васичу.

— Я ждал, что сегодня будут рассмотрены финансовые вопросы…

Васичу стоило больших усилий сохранять спокойствие.

— Дорогой мой воевода, финансовые вопросы отложены до определенного времени…

— Но вам ведь хорошо известно мое…

— Извините, я полагал, вы имеете в виду финансовые вопросы организации…

Воевода пожал плечами.

— Ну… я имел в виду вообще наше финансовое положение здесь, в Вене… Естественно, я прежде всего должен думать о своем положении и своем авторитете… Льщу себя надеждой, что и король думал об этом, когда назначал меня командующим специальным корпусом…

Васич, дойдя до середины салона, неожиданно повернулся к своему телохранителю:

— Милош, оставь нас одних! Садитесь! — кивнул он воеводе.

Воевода недоверчивым взглядом проводил Милоша и неспешно опустился на стул.

— Надеюсь, вы понимаете, в каком положении я нахожусь, — сказал он, несколько смущенный. — Я намеревался обратиться к вам с предложением отправить меня в Париж, чтобы изложить ситуацию правительству или лично его величеству…

— Я бы не хотел сегодня обсуждать этот вопрос, но, поскольку вы настаиваете…

— Мне бы хотелось только напомнить вам…

— Деньги вы получите, — оборвал его Васич, — если угодно, сейчас же. Кстати, я вынужден с вами выяснить еще кое-какие детали, касающиеся финансовых дел…

— Если вы торопитесь, господин генерал, мы можем побеседовать в другое время, — уступчиво сказал воевода, приподнимаясь со стула.

— Мне казалось, вы настаиваете на этом, — хитро усмехнулся Васич. — Я к вам хорошо отношусь. Прощу вас, выслушайте меня. Учитывая положение, которое вы занимали и которое будете занимать, вместе с тем принимая во внимание ваши личные заслуги в борьбе, которую вы вели против коммунистов в нашей стране, король и правительство приняли решение предоставить вам постоянный апанаж, в размере, предоставляемом члену правительства…

— Милость королевская безгранична, — приниженно отозвался голос из бороды. — Его величество знает, что я был верен ему и буду служить его короне до последнего вздоха…

— Рассчитывая на это, я должен от его имени передать вам следующее, — невозмутимо продолжал Васич. — Наше правительство вступило в довольно острый конфликт с теми, кто поддерживает наши действия. Надеюсь, вы догадываетесь, что речь идет о наших союзниках и о финансах. Их разведывательная служба располагает сведениями, что ваши люди, покидая страну, с согласия немцев вывезли огромное количество золота…