Карлос Сафон - Лабиринт призраков

Свет мигнул, и Алисия, вздрогнув, обернулась. И вдруг она заметила инсталляцию, занимавшую всю стену, от пола до потолка. Алисия подошла поближе, не чуя под собой ног. Как только до нее дошел смысл того, что она видела, колени у нее подогнулись и руки опустились.

Мозаика состояла из десятков, сотен фотографий, газетных вырезок и рукописных экспонатов. Ее изготовили с изумительной тщательностью, терпением и дотошностью ювелира. Изображения, все без исключения, принадлежали Алисии. Она узнавала фотографии, снятые в ту пору, когда только начинала работать в особом подразделении. Они соседствовали со старыми, детскими карточками, относившимися к тому короткому периоду жизни, который она провела в патронате Рибас. Коллекция включала десятки моментальных снимков, сделанных издалека. Алисия была сфотографирована на улицах Мадрида и Барселоны, у входа в отель «Палас», за столиком в кафе с книгой, на лестнице Национальной библиотеки, у прилавков столичных магазинов, а также на прогулке у Хрустального дворца в парке Ретиро. На одном из снимков была запечатлена дверь ее номера в «Испании».

Алисия нашла вырезки из газет, содержавшие подробности криминальных дел, в расследовании которых она принимала участие. Впрочем, в прессе никогда не называли ее имени, как не упоминали о заслугах особого подразделения, где Алисия служила. Все лавры обычно доставались полиции и жандармерии. У подножия мозаики стоял стол, из него соорудили некое подобие алтаря. На нем были разложены вещи, условно принадлежавшие Алисии или связанные с ней: меню ресторанов, куда она, как ей помнилось, захаживала, бумажные салфетки, на которых делала какие-то пометки, записки, составленные собственноручно, рюмка со следами алой губной помады на краешке, окурок, обрывки билета на поезд Мадрид – Барселона…

В конце стола стоял стеклянный сосуд, превращенный в реликварий, вмещавший предметы туалета, которых Алисия хватилась после той ночи, когда некто (или нечто) наведался к ней домой, пока она находилась под действием лекарства. Чулки, идеально расправленные и разглаженные, были пришпилены к столешнице булавками. А рядом покоилась книга Виктора Маташа из серии «Лабиринт призраков», похищенная из ее квартиры. Алисию охватило жгучее желание немедленно бежать из этого кошмарного места.

Она не заметила фигуру за спиной, которая медленно поднялась из груды изувеченных манекенов, наваленной за дверью комнаты, и направилась к ней.

Алисия слишком поздно поняла, что произошло. Она услышала сзади прерывистое дыхание и, повернувшись, не успела прицелиться. Вздрогнула от жестокого удара, пронзившего внутренности. Острое жало вышибло из нее дух и повергло на колени. И только в тот момент Алисия отчетливо увидела убийцу и сообразила, почему не обнаружила его раньше, когда вошла в мастерскую. Лицо негодяя полностью скрывала белая маска. Он был обнажен и держал в руке стальной инструмент, нечто вроде ремесленного шила.

Алисия попыталась выстрелить, однако Ровира опередил ее, вонзив в руку железное острие. Револьвер закрутился по полу. Мужчина обхватил ее за шею и потащил к кровати. Опрокинув жертву на матрас, он уселся ей на ноги, удерживая в лежачем положении. Схватив Алисию за раненую правую руку, проколотую шилом, он подался вперед, чтобы проволокой прикрутить запястье к прутьям кровати. Пока он возился, маска соскользнула, и Алисия увидела в паре сантиметров от своего лица перекошенную физиономию Ровиры. Его глаза остекленели, и одна щека была обожжена выстрелом, произведенным с близкого расстояния. У него кровоточило ухо, но он улыбался как ребенок, собирающийся оторвать крылья насекомому и насладиться его мучениями.

– Кто ты? – спросила она.

Ровира посмотрел на нее свысока, упиваясь мгновением.

– Ты ведь считаешь себя сообразительной? И до сих пор не поняла? Я – это ты. Все, чем тебе надлежало стать. Сначала я восхищался тобой. Но потом я осознал, что ты слабая и мне больше нечему научиться у тебя. Я лучше тебя. Я поднялся на вершину, до которой ты так и не дотянулась…

Ровира положил шило на кровать. Алисия прикинула, что если удастся ненадолго отвлечь его внимание, возможно, она сумеет схватить орудие левой рукой, остававшейся свободной, и воткнуть ему в горло или в глаз.

– Не причиняй мне боли, – взмолилась она. – Я сделаю все, что захочешь…

Ровира расхохотался:

– Дорогая, но все, что я хочу, это именно сделать тебе больно. Очень больно. Я заслужил…

Схватив Алисию за волосы, он прижал ее голову к матрасу и провел языком по губам и лицу. Она закрыла глаза, пытаясь незаметно нащупать на одеяле шило. Ровира скользнул по ее телу руками и положил ладонь на искалеченное бедро. Алисия уже коснулась пальцами рукоятки инструмента, когда Ровира прошептал ей на ухо:

– Открой глаза, шлюха. Я хочу видеть выражение твоего лица, когда ты это почувствуешь.

Она открыла глаза, догадываясь, что произойдет дальше. Оставалось только молиться, что сознание покинет ее с первым ударом. Ровира выпрямился, занес кулак и с размаху опустил его на застарелую рану. Алисия издала оглушительный вопль. Ровира, эта комнатушка, свет и холод, сжимавший внутренности, все осталось за порогом восприятия. Существовала лишь боль, она пронизывала до мозга костей, как электрический ток, заставляя забыть, кто она и на каком свете.

Увидев, что хрупкое тело напряглось как струна, а глаза закатились, Ровира усмехнулся. Подняв юбку, он обнажил шрам, черной паутиной оплетавший ногу Алисии, и дотронулся до кожи кончиками пальцев. Ровира наклонился и поцеловал сердцевину раны, а потом ударил Алисию, один раз, другой, и бил снова и снова, пока не расшиб кулак о бедренные кости. Осознав, что из горла Алисии не доносится больше даже слабого стона, он остановился. Она корчилась в судорогах, погрузившись в беспросветную бездну боли. Ровира подобрал шило и обвел острым кончиком сетку темных капилляров, которая просвечивала сквозь бледную кожу на бедре Алисии.

– Посмотри на меня, – приказал он. – Я твоя смена. Я буду намного лучше тебя. Отныне любимчиком стану я.

Алисия взглянула на него с вызовом. Ровира подмигнул ей:

– Вот это моя Алисия!

Он умер с улыбкой. Не заметил, как она достала револьвер, лежавший у нее в левом кармане жакета. В тот момент, когда Ровира ковырнул шилом в ране, Алисия подперла его подбородок вороненым дулом.

– Умная девочка, – пробормотал он.

Через мгновение лицо Ровиры взорвалось облаком костей и крови. Второй выстрел в упор отбросил его назад. Обнаженное тело упало навзничь около кровати. В груди Ровиры дымилась дыра, а в руке он по-прежнему крепко сжимал шило. Алисия бросила револьвер и теперь пыталась освободить правую руку, примотанную к койке. Адреналин приглушил боль, но она знала, что это временно. Рано или поздно боль вернется и повергнет ее в беспамятство. Ей было необходимо выбраться из здания как можно скорее.