Карлос Сафон - Лабиринт призраков

– У вас всюду есть глаза.

– Подозреваю, что вам требуются руки, а не глаза. Чем я могу помочь?

– Спасти жизнь.

– Вашу?

– Своей я вам уже обязан, Армандо. Меня привела сюда необходимость спасти жизнь той, кого я был обязан защитить много лет назад. Судьба препоручила ее в мои руки, а я оплошал.

– Судьба лучше нас знает, на что мы способны, Фермин. Не думаю, что вы не справились и кого-то подвели. Однако предполагаю, что дело срочное. Расскажите подробности.

– Оно может оказаться сложным. И опасным.

– Если бы оно было простым и безопасным, уверен, что вы не нанесли бы мне оскорбления, явившись сюда и попросив о помощи. Как ее зовут?

– Алисия.

– Любовь?

– Долг.

Эндайа присел на корточки рядом с телом и отогнул край закрывавшего его пледа:

– Это он?

Не получив ответа, Эндайа повернул голову. Линарес, стоявший сзади, смотрел на труп Варгаса с видом человека, только что получившего нокаут.

– Он или не он? – допытывался Эндайа.

Линарес кивнул, на мгновение зажмурившись. Эндайа вновь прикрыл лицо погибшего полицейского и выпрямился. Он неторопливо обошел комнату, равнодушно рассматривая одежду и разбросанные предметы. Помимо Линареса, двое полицейских стояли молча в терпеливом ожидании.

– Мне сказали, что прежде, чем вернуться сюда, Варгас побывал с вами в морге, – произнес Эндайа. – Не хотите ввести меня в курс дела?

– Капитан Варгас обнаружил труп прошлой ночью и позвонил мне, чтобы поставить об этом в известность.

– Он объяснил, при каких обстоятельствах нашел тело?

– В ходе проводимого им расследования. Подробности он со мной не обсуждал.

– А вы не спросили?

– Я полагал, что Варгас сообщит мне детали, когда сочтет возможным.

– Вы так ему доверяли?

– Как самому себе, – ответил Линарес.

– Любопытная аналогия. Старые добрые друзья в управлении, что может быть лучше? А скажите, вы с ним опознали тело?

Линарес замялся на мгновение:

– Варгас предполагал, что погибшего звали Рикадро Ломана. Вам знакомо это имя? Кажется, он был вашим коллегой.

– Только не моим. Но я слышал о таком. Вы доложили о происшествии в соответствующие инстанции?

– Нет.

– Почему?

– Ждал заключения патологоанатома.

– Но собирались доложить?

– Разумеется.

– Кстати, вы обсуждали в комиссариате подозрения Варгаса насчет личности погибшего?

– Нет.

– Точно? – не унимался Эндайа. – Ни с кем из подчиненных?

– Нет.

– Помимо судмедэксперта и его сотрудников, судьи и сопровождавших вас помощников кто-нибудь в курсе обстоятельств, связанных с обнаружением тела?

– Нет. Что вы имеете в виду?

Эндайа подмигнул ему:

– Ничего. Я вам верю. А вам известно, куда Варгас отправился из морга?

Линарес покачал головой.

– В Гражданский регистр, – сказал Эндайа.

Линарес нахмурился.

– Вы не знали?

– Нет, – отозвался Линарес. – Почему я должен об этом знать?

– Варгас вас не предупреждал?

– Нет.

– Варгас не звонил вам из Регистрационной палаты, чтобы навести справки?

Линарес выдержал его испытующий взгляд. Эндайа улыбался, наслаждаясь игрой в кошки-мышки.

– Нет.

– Имя Ровира вам ни о чем не говорит?

– Довольно распространенная фамилия.

– В комиссариате она встречается?

– По-моему, служит один человек с такой фамилией. Он работает в архиве и готовится уйти на пенсию.

– Вас недавно о нем не расспрашивали?

Линарес снова покачал головой.

– Можно узнать, о чем идет речь?

– О преступлении, любезный друг Линарес. О преступлении, жертвой которого стал наш коллега, один из лучших. Кто мог его совершить?

– Естественно, профессионал.

– Вы убеждены. Лично мне кажется, что это больше похоже на дело рук грабителя.

– Грабителя?

Эндайа уверенно кивнул:

– Квартал пользуется дурной репутацией. Господу известно, что эти каталонцы способны стащить панталоны со своей матери на одре смерти, пока тело еще не остыло. Жульничество у них в крови.

– Какой-то жалкий грабитель не имел не малейших шансов против Варгаса, – резко возразил Линарес. – Вам это известно не хуже, чем мне. Его убил не дилетант.

Эндайа бросил на него долгий бесстрастный взгляд.

– Полноте, Линарес. Существуют профессиональные грабители. Люди жестокие и беспринципные. Вы же знаете. И ваш приятель Варгас, давайте признаем честно, находился не в лучшей форме. Годы есть годы.

– Это должно определить следствие.

– К сожалению, его не будет.

– Потому что вы так сказали, – язвительно произнес Линарес.

Эндайа удовлетворенно улыбнулся:

– Нет, не потому, что я так сказал. Я никто. Но в ваших интересах не дожидаться, пока вам это скажет кто-нибудь другой, если вы понимаете, о чем я.

Капитан прикусил язык.

– Я подчинюсь такому приказу. От кого бы он ни исходил.

– Вы сделали хорошую карьеру, Линарес. Не будем себя обманывать. Вы не достигли бы высокого положения, изображая Роберто Алькасара и Педрина [64] Персонажи испанских комиксов – агент Интерпола и его помощник. . Герои сходят с дистанции. Нет смысла начинать делать глупости теперь, за две минуты до почетной отставки. Времена меняются. Учтите, я предупреждаю вас из лучших побуждений.

Линарес смерил его презрительным взглядом.

– Я знаю только, что вы сукин сын, и мне плевать, на кого вы работаете! – бросил он. – Так дело не пойдет. Звоните кому угодно.

Линарес развернулся и направился к двери. Эндайа переглянулся с одним из своих подчиненных и кивнул. Тот отправился следом за капитаном. Второй агент подошел к шефу и вопросительно посмотрел на него.

– Нашли девицу?

– В мастерской обнаружили только одно тело. И никаких следов женщины. Мы проверили ее квартиру в доме напротив. Ничего. Никто из жителей девицу не заметил, а консьержка утверждает, что в последний раз видела ее вчера, когда та выходила из дома.

– Она не лжет?

– Думаю, нет. Но если хотите, мы можем поднажать на нее.

– Не стоит. Прочешите больницы и амбулатории. Если она там, то наверняка зарегистрирована под чужим именем. Она не могла уйти далеко.

– А если позвонят из Мадрида?

– Ни слова, пока мы ее не нашли. Стараемся работать тихо, не поднимая шума.

– Да, сеньор.

Это был лучший сон в ее жизни. Алисия проснулась в комнате с белыми стенами, где витал запах камфары. Отдаленное журчание голосов приближалось и удалялось, накатывая шелестящими волнами. Первым пришло осознание, что боли нет. Впервые за двадцать лет Алисия ее не ощущала. Боль исчезла бесследно и унесла с собой тот мир, где Алисия существовала почти всю жизнь. Вместо него она очутилась в эфире, где солнечный свет патокой разливался в пространстве и, сталкиваясь с пылинками, витавшими в воздухе, вспыхивал радужными искрами. Алисия засмеялась. Она дышала и чувствовала свое расслабленное тело. Купалась в незнакомых ощущениях: ни ломоты в костях, ни свирепых тисков капкана, в котором с незапамятных времен томилась душа. Лик ангела склонился над ней, заглянув в лицо. Ангел обладал высоким ростом, был в белом халате и не имел крыльев. У него почти отсутствовали и волосы, а в руках он держал шприц. Алисия спросила его, неужели она умерла и находится в аду, ангел улыбнулся и ответил, что это зависит от точки зрения, однако ей не о чем беспокоиться. Она почувствовала легкий укол, и по венам потекли токи блаженства, оставляя по себе теплый след умиротворения. За ангелом появился бес, особой приметой которого являлся выдающийся нос – огромный нос из тех, что питали вдохновение Мольера с его комедиями и романтическую героику Сервантеса.