Эка Курниаван - Красота – это горе

– Прошу тебя, дружище, дай мне попробовать, – твердила Моянг, – все-таки он мой муж, какой бы он ни был.

Глубоко тронутый, Маман Генденг вдруг смягчился. Швырнул канистру с бензином в мусорный бак и всем объявил, что прощает Ромео, но впредь пощады предателям не будет. Так Ромео, муж Моянг, не отправился ни в костер, ни на корм стервятникам, а выжил и стал лучшим другом и вернейшим союзником Мамана Генденга и всей его шайки. А деньги Маман Генденг отдал Майе Деви, и вскоре она открыла на них пекарню.

– Вот кого ты похоронила, – сказал Маман Генденг. – Ромео.

Майя Деви ничего, разумеется, не знала.

Не знала ни о Ромео, ни о злоключениях мужа – для нее беды начались, когда Ренганис Прекрасная убежала из дома с новорожденным ребенком, чтобы “выйти замуж за пса”.

Начался декабрь, месяц переменчивой погоды; в город съезжались на новогодние праздники туристы, и затеряться в толпе ничего не стоило. Везде шла бойкая торговля, и людям не было дела до ближних. Сувенирные киоски по-прежнему процветали – спасибо Товарищу Кливону, отстоял. Без конца терялись в густой толпе дети, старики, юные девушки, и всюду рабочие клеили листовки: “Пропал человек!” – а на пляже без конца надрывался громкоговоритель.

Иное дело, если пропала Ренганис Прекрасная. Если заблудился турист – поплутает и снова нагонит группу, а Ренганис Прекрасную, сбежавшую из дома, разыскивала вся семья. Всех подняли на ноги Маман Генденг и Майя Деви, всюду разослали гонцов, как много лет назад, когда искали Ромео, – но дочь так и не нашли. Шоданхо, который беспокоился о своей дочери Ай, лежавшей в лихорадке, с тех пор как пропала Ренганис Прекрасная, отправил на поиски отряды, но начисто забыл о партизанской хижине – ему и в голову не пришло, что дети о ней знают.

День и ночь продолжались поиски, приготовления к свадьбе прервали, сняли праздничное убранство, вернули взятую напрокат мебель. Бедняга Кинкин от горя прямо-таки помешался – всюду разгуливал один с ружьем и стрелял встречных собак. Он призывал духов, но ни один не знал, где Ренганис Прекрасная. “Видно, злой дух ее стережет”, – сказал он себе.

– Она и нескольких дней не протянет, погибнет, – рыдала Майя Деви. – Что она будет есть? Да и денег она не взяла ни гроша.

– С чего ей умирать? – успокаивал жену Маман Генденг. – Оголодает – съест ребенка.

Понемногу возвращались поисковые отряды – ни с чем. Ренганис Прекрасная исчезла без следа, как в воду канула.

– Живой на небо ей не попасть, – покачал головой Маман Генденг. – Мокши ей не достичь, ведь она даже не пробовала медитировать.

И поисковые отряды продолжали дело – прочесывали каждый кустик, заглядывали во все трущобы, однако впустую. Майя Деви обошла всех одноклассниц дочери, но близких друзей, кроме Ай и Крисана, у той не было. Майя Деви превратилась в комок нервов, ругала себя, что недоглядела в ту ночь за дочерью.

После Нового года туристов в городе еще прибавилось. Нашли нескольких утопленниц, и Маман Генденг с Майей Деви осматривали каждый труп. В основном туристки, заплывшие за буйки, – но наконец нашли ее. Узнали сразу – даже морская вода не смогла разрушить ее красоту. Неизвестно, сколько пролежала она в воде, прежде чем вынесло ее на берег, но Маману Генденгу и Майе Деви о находке сообщили тотчас. Лежала она лицом вверх, черты остались прежними, пленительными, волосы змеились в воде. Сразу бросилось в глаза, что живот не вздут, как у утопленников, а на шее темнеют кровоподтеки. Ее задушили, а тело бросили в океан. Майя Деви забилась в рыданиях.

– Что бы там ни случилось, надо ее предать земле, – сказал Маман Генденг, с трудом сдерживая ярость, – а потом отыщем подонка.

– Пес задушить ее не мог, – сказала Майя Деви и уткнулась мужу в плечо, почти теряя сознание.

На руках отнес домой Маман Генденг мертвую Ренганис – нашли ее на самой дальней оконечности халимундского пляжа, спустя почти месяц после побега. За мужем шла Майя Деви, в слезах, с опухшими глазами, а следом – сердобольный народ.

В тот же день, отдав мертвой последние почести, гроб с телом Ренганис Прекрасной повезли через весь город на кладбище Буди Дхарма. Кинкин, который едва не лишился чувств, узнав, что хоронят его любимую, помогал отцу копать могилу, пребывая в безутешном горе. Вместе с Маманом Генденгом и Камино опускал он тело в яму А когда Маман Генденг бросил на саван первую горсть земли, Кинкин помог ему засыпать могилу и бережно установил деревянное надгробие.

– Я найду убийцу, – с ненавистью сказал Кинкин, – и отомщу ему.

– Попробуй, – отозвался Маман Генденг, – и если поймаешь, убей, я разрешаю.

В ту ночь встретились они у могилы Ренганис Прекрасной. Кинкин при Мамане Генденге призывал ее дух. Время шло, но дух Ренганис Прекрасной так и не явился. Кинкин призывал других духов, спрашивал у них, кто убийца, но ни один не знал ответа, как не знали они до этого, куда убежала Ренганис Прекрасная.

– Не получается, – сказал Кинкин и, отчаявшись, прервал сеанс. – Могучий злой дух мне с самого начала мешает.

– Если надо, я буду сам медитировать, войду в мир духов и там вызову его на бой, – ответил Маман Генденг. – Я все равно хочу узнать, кто ее убил.

Стали они с женой делать вид, будто Ренганис Прекрасная жива. Оставляли ей место за столом, накладывали в тарелку еду, и каждый раз Майя Деви ее выбрасывала. Вскоре полиция эксгумировала труп Ренганис Прекрасной. Маман Генденг уверял себя, что убийцу найдут, но прошла неделя, потом месяц, а объяснения все не было – ни единой зацепки. Допросы, однако, не прекращались, всех гоняли в полицейский участок, Мамана Генденга с Майей Деви вызывали пять раз, но с каждым шагом они будто удалялись от цели. Всех измучили вконец, а Маман Генденг перестал доверять полиции. Когда в дом зашел очередной полицейский, Маман Генденг обрушился на него с упреками.

– В этом доме убийцу вам не найти никогда, – возмущался он, – кто вас надоумил искать его здесь?

В тот же миг на премана будто снизошло озарение свыше: он четко понял, что делать.

– Раз ни один человек не знает, кто ее убил, – сказал он решительно, – значит, за ее убийство отвечает весь город.

В следующий понедельник собрал он десятка три своих товарищей. Долго будут жители города помнить его зверства. Перво-наперво банда вломилась в полицейский участок и давай все крушить – ни один полицейский не мог дать отпор. Под конец, чтобы выпустить пар, Маман Генденг сжег участок дотла.

Весь город был в ужасе. Взвился в небо столб дыма, и даже пожарной команде не удалось справиться с огнем. Против обыкновения, никто не бежал смотреть на пожар – все испугались, узнав, что это Маман Генденг с дружками буянят. Люди шепотом передавали друг другу новости, дрожа от страха при мысли, на что еще этот негодяй способен.