Такидзи Кобаяси - Краболов
- Название:Краболов
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Приморское книжное издательство
- Год:1960
- Город:Владивосток
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Такидзи Кобаяси - Краболов краткое содержание
Краболов - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
У всех горняков, как у людей, долго сидевших в тюрьме, были желтые, одутловатые, всегда вялые лица. От недостатка солнечного света, от угольной пыли, от воздуха, насыщенного вредными газами, от ненормальных температур и давлений здоровье горняков сдавало на глазах. Проработать семь - восемь лет в шахте — все равно что безвыходно сидеть пять - шесть лет в темной дыре и ни разу не видеть солнца. Но, что бы ни случалось капиталистов это не тревожило. Они всегда могли взамен этих рабочих нанять сколько угодно новых. И с наступлением зимы рабочие, как всегда, стекались в шахты.
Были на краболове и переселенцы на Хоккайдо. С помощью фильмов, расписывающих «освоение новых земель Хоккайдо», «разрешение вопроса перенаселения и питания», «поощрение переселенцев» и т.п., из внутренней Японии [13] «Внутренней Японией» до 1945 года называлась территория собственно Японии, без колоний, а часто и без острова Хоккайдо.
сманивали крестьян -бедняков, у которых вот-вот отберут последнюю землю, и, «поощряя переселение», сажали их на участки, где под слоем почвы в 5 - 6 дюймов начиналась глина. На плодородные земли давно уже были сделаны заявки. Нередко целые семьи, погребенные под снегом, не имея даже картофеля, к весне умирали с голоду. Об этом узнавали только тогда, когда таял снег и другие переселенцы, жившие за несколько километров, приходили проведать соседа. Изо рта умершего торчал не прожеванный кусок соломенной подошвы.
Если кому-нибудь и удавалось избежать голодной смерти и за десяток лет поднять эту суровую землю, то в тот момент, когда она становилась, наконец, нормальным полем, земля тотчас переходила в чужие руки. Капиталисты — ростовщики, банкиры, дворяне, богачи — щедро ссужали переселенцев деньгами, и, как только запустелая земля делалась жирной, как шерсть упитанной кошки, они брали участок себе. В погоне за такой наживой в эти места стекались люди с зорким взглядом, любители загребать жар чужими руками. Крестьян обирали со всех сторон. И в конце концов они снова, как и во внутренней Японии, превращались в арендаторов. И только тогда у них открывались глаза: «Нас обдурили!»
Они переправлялись через пролив Цугару на занесённый снегом Хоккайдо с одной мыслью — «сколотить деньгу» и вернуться на родину. На краболове таких людей — крестьян, у которых отняли землю,—было очень, много.
Участь грузчиков была похожа на участь рыбаков с краболовов. Они валялись в общежитии в Отару, и пароходы увозили их на Сахалин и в глубь Хоккайдо. Стоило грузчику «чуточку» поскользнуться во время погрузки, и он оказывался под брусом, который с грохотом падал на него, сотрясая все кругом, и расплющивал его в лепешку. Иногда зазевавшегося грузчика ударяло скользкое от воды бревно, сорвавшееся с лебедки, и человек с разбитой головой летел в море.
В самой Японии рабочие, не желающие молча погибать, сплачиваются и оказывают капиталистам сопротивление. Но «колониальные» рабочие совершенно беззащитны. Им было тяжело, страшно тяжело. И с каждым днем становилось все тяжелее.
— Что-то будет!
— Дело ясное — крышка нам всем.
Все замолчали, как будто хотели что-то сказать, но, так и не сказали.
— Прежде чем нам бу-будет крышка, мы сами его убьем! — резко отрубил заика.
Волны слабо плескались о борта. На верхней палубе из трубы струился пар, слышался легкий свист, как будто кипел чайник.
Перед сном рыбаки снимали заскорузлые от грязи вязаные и фланелевые фуфайки и развешивали их над печкой. Когда одежда согревалась, те, кто окружал печку, брались за горячие, как жаровня, края фуфаек и встряхивали их. Вши и клопы, падая на печку, шипели подымался смрад, как от горящего человеческого тела. Не выдержав жары, вши выползали из швов, отчаянно, шевеля тонкими лапками. Когда их подбирали, на пальцах появлялось ощущение чего-то жирного.
— Ну-ка, подержите за край!
Кто-то взял край фундоси [14] Фундоси — набедренная повязка, типа плавок.
. Растянув его, рыбак стал искать вшей. Рыбаки клали вшей в рот и с хрустом перекусывали их передними зубами, давили их ногтями, пока ногти не делались красными. Как дети, обтирающие руки о платье, они вытирали пальцы о полы куртки, и опять принимались за дело. И все же они не могли заснуть. Всю ночь их мучили невесть откуда бравшиеся вши, клопы, блохи. Что бы и как бы они ни делали, извести насекомых не удавалось. Стоило в полутьме ступить на сырые нары, как по ногам сейчас же взбирались десятки блох. Рыбакам начинало казаться, что прогнило их собственное тело. Уж не трупы ли они, разложившиеся и кишащие червями и насекомыми?
Баню первое время устраивали через день. Иначе нельзя было. Тела у всех были провонявшие, грязные. Но прошла неделя, и баню стали устраивать раз в три дня, а через месяц — раз в неделю. Наконец, дошло до двух раз в месяц. Это делалось, чтобы сократить расход воды. Однако капитан и инспектор принимали ванну ежедневно, и расходом воды это не считалось. Тело пачкалось от крабов, оно оставалось грязным целые дни подряд, — естественно, вшам и клопам было раздолье.
Когда рыбаки развязывали фундоси, блохи так и падали черными зернами. От фундоси на животе оставался красный рубец, который невыносимо чесался. Ночью повсюду слышалось яростное царапанье ногтями по телу. Казалось, по телу бегали маленькие твари, похожие на пружинки, и жалили, жалили... Каждый раз рыбак подёргивался и опять засыпал. Но сейчас же повторялось то же самое. Так продолжалось до утра. Кожа у всех стала шершавой, как у чесоточных.
— Подохнешь от этих вшей!
— В самый раз!
Все засмеялись — ничего больше не оставалось.
5
По палубе пробежало несколько взволнованных рыбаков.
У борта они остановились как вкопанные, отшатнулись и ухватились за поручни. Плотник, что-то чинивший на верхней палубе, выпрямился и посмотрел в их сторону. От холодного ветра у него на глазах выступили слёзы, мешавшие ему видеть. Отвернувшись, он громко высморкался в руку. На корме по левому борту загрохотала лебедка. Странно, что она работала сейчас, когда все вышли на лов. На тросе лебедки дергался и качался какой-то предмет. Лебедка поворачивалась, и предмет этот раскачивался, описывая вокруг линии отвеса плавный круг.
— Что это? — Плотник вздрогнул.
В растерянности он отвернулся и высморкался в кулак ещё раз.
— Опять!
Он вглядывался, непрерывно вытирая ладонью слезы.
На фоне пепельно-серого дождливого моря отчетливо выделялся черный силуэт подростка-чернорабочего, подвешенного под выдававшейся вперед гигантской стрелой лебедки. Несчастного подняли к небу до самой вершины стрелы. Минут двадцать он болтался там, точно тряпка. И опять спустился. Тело его извивалось, корчилось, ноги дергались, как у мухи, запутавшейся в паутине. Потом черный силуэт исчез из виду за выступом кают- компании. Только натянутый трос время от времени покачивался, точно качели.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: