Дэвид Уоллес - Бесконечная шутка

– По-моему, один из этих ребят, так сказать, испустил дух.

– Да ладно, Шейлок.

– Никто не звонит, – орет Гейтли. Он боится, что, когда его поднимут, сблюет. – Никто никому не звонит, пока не занесете меня в дом, – он чувствует над головой запах кожанки Грина. Со стороны Ленца, который обмахивает одежду, на него летят травинки и мусор, на улице – пятачки крови из носа Грина. Джоэль говорит Ленцу, что если он что-то не прекратит, то она ему надерет задницу. Весь правый бок Гейтли мертвецки замерз. Он говорит Джоэль: – Я на УДО. Точно посадят.

– Да у тебя свидетелей до жопы, все за тебя горой, Дон, мужик, – говорит то ли Макдэйд, то ли Глинн, только это явно не Глинн, и он пытается вспомнить, почему. И как будто голос Шарлотты Т. говорит, что Юэлл пытается войти в кабинет Пэт позвонить, но Гейтли запер дверь.

– Никто никому не звонит! – вопит Джоэль. От нее приятно пахнет.

– Они звонят!

– Отнимите у него трубку! Скажите, что это прикол, что вы как маленькие? – от ее кимоно приятно пахнет. В голосе звенит авторитет сотрудника. Ситуация изменилась: Гейтли ранен, за главную – Мадам Психоз.

– Мы его поднимем, и мы его занесем в дом, – говорит она кругу. – Ленц.

Звучит надвигающийся треск помех и звон конкретной такой связки ключей. Ее голос – голос этой самой Мадам с бесплатного радио, он ни с того ни с сего уверен в этом, вот где он слышал этот странный пустой голос с полуакцентом.

– Ахрана! Ста-йать на мести! – к счастью, это хотя бы тот из охранников ЭВМ, который из бывших футболистов, полсмены сидит в «Жизни», а потом всю ночь разгуливает по улочке, поигрывая дубинкой и напевая невпопад морские шанти, и просто поразительно готовый клиент для АА.

Джоэль:

– Эрдеди – разберись.

– Прошу прощения?

– Это который алкаш, – выдавливает Гейтли.

Джоэль поднимает взгляд, предположительно, на Кена Э.

– Пойди и шугани его фешенебельностью и респектабельностью. Завербализируй его. Отвлеки, а мы занесем его внутрь, пока не приехали настоящие.

– И как конкретно от меня требуется объяснить эти тела, раскинувшиеся на машинах?

– Твою мать, Кен, он не титан мысли – отвлеки его чем-нибудь блестящим, ну. Хватит хлопать глазами, иди и сделай.

Улыбка Гейтли добралась до его глаз.

– А ты Мадам с FM, вот откуда я тебя знаю.

Скрипучие туфли Эрдеди и радио и ключи страдающего ожирением охранника.

– Стоять? Но мы в вертикальном положении. Вы имеете в виду в значении «Прекратить текущие действия»?

– Ахрана, замерли, я че сказал!

Грен и Ленц сгибаются, везде белое дыхание, от сломанного носа Грина так же пахнет медью, как от Ленца.

– Я знал, что знал тебя, – говорит Гейтли Джоэль, вуаль которой попрежнему непроницаема.

– Извольте дать более точное определение «стоять».

– Сперва спину его вот тут возьми, – говорит Грин Ленцу.

– Не в восторге от крови просто, – отвечает Ленц.

Под спину проскальзывает множество рук; плечо расцветает бесцветным пламенем. Небо настолько 3D, что в него хоть ныряй. Звезды расплываются и выбрасывают протуберанцы. Джоэль сдвигает теплые ноги, чтобы не снимать рук с подушки. Хлюпанье, знает Гейтли, говорит о том, что халат промок до нитки. Могли бы и похвалить, что его еще не стошнило. Отсюда даже видно, что некоторые звезды ближе, а некоторые дальше. То, что Гейтли всегда про себя звал Большим Вопросительным Знаком, на самом деле Большая Медведица.

– Я приказываю прекратить текучие действия, значит, пока не пришел главный, шоб я сабщил об ситуации, – мужик из охраны в стельку, его зовут то ли Сидни, то ли Стенли, и он закупается в «Пьюрити Суприм» в фуражке и с дубинкой, и всегда спрашивает Гейтли, «че как оно». Верхние части его ботинок надорваны вдоль внутренней части ступней, как у всех толстяков, которым приходится много ходить; его типичные для бывших спортсменов складки и свисающее брюхо – одни из главных мотиваторов Гейтли для вечерних качаний пресса. Гейтли отворачивает голову и его чуть-чуть тошнит и на Грина, и на Джоэль, которые не обращают внимания.

– Ох, простите. Ох блин, я не хотел.

Джоэль в. Д. проводит ладонью по мокрой руке Гейтли и остается теплое ощущение, от ладони, а потом нежно сжимает запястье, сколько может охватить.

– Чу, – говорит она мягко.

– Господи, у него и нога вся в крови.

– Сколько же я знаю чуваков, которые фанатели от твоей передачи, – еще немножечко стошнило.

– Теперь мы его очень мягонько поднимем и возьмем за ноги.

– Слышь, Грин, мужик, перейди-ка от меня на юг, а.

– Я приказываю, значит, шоб все ста-йали как ста-йат.

Ботинки Ленца и Грина сходятся и расходятся по бокам от Гейтли, их лица опускаются, как в рыбьем глазе, его поднимают:

– Готов?

Год Впитывающего Белья для Взрослых «Депенд»

«ИнтерЛейс ТелИнтертейнмент», 932/1864 Power TP RISC с консолью или без, Pink2, постпраймстаровское DSS-распространение, менюшки и иконки, интернетфакс без ограничения на пиксели, tri– и quad-модемы с настраиваемым бодом, поствеб Сетки распространения, экраны настолько HD, что как будто сам там находишься, видеофонная конференц-связь по разумным тарифам, встроенный Froxx CD-ROM, электроника от кутюр, консоли все-в-одной, керамические нанопроцессоры «Юситю», лазерная хроматография, медиакарты с подключением виртуальной реальности, оптоволоконный сигнал, цифровое шифрование, революционные программы; кистевая невралгия, фосфенная мигрень, ягодичное гиперожирение, поясничные стрессы.

Половина бостонцев теперь работает на дому с помощью цифровой связи. 50 % образования люди получают дистанционно, через лицензированные сигналы, доступные для домашнего просмотра на диване.

Ежедневно ровно в 07:00 во всех трех часовых поясах ОНАН спонтанно распространяется невероятно популярная спортивная передача мисс Тауни Кондо – комбинация аэробики низкой интенсивности, калистеники канадских ВВС и, так сказать, «косметической психологии»: с Тауни Кондо ежедневно скачут и падают на колени вплоть до 60 миллионов североамериканцев, массовая хореография, чем-то напоминающая обязательное групповое утреннее тай-чи в сло-мо где-нибудь в постмаоистском Китае – за исключением того, что китайцы собираются вживую. Треть от 50 % тех бостонцев, которые еще ходят на работу, по желанию могли бы работать дома. И (зацените) 94 % всего онановского оплаченного развлечения просматривается на дому: сигналы, картриджи хранения, цифровые дисплеи, бытовой декор – развлекательный рынок диванов и очей.

Сказать, что это плохо, – как сказать, что трафик – это плохо, или налоговые надбавки по здравоохранению, или риски кольцевого синтеза: никто, кроме невменяемых вегетарианских луддитов, не назовет плохим то, без чего все жить не могут.