Николя Барро - Париж — всегда хорошая идея

Она посмотрела на него искоса:

— Ага! Очень интересно. А я-то, позвольте спросить, какое имею к этому отношение?

Понятно! Она не собирается идти ему навстречу.

— Только то, — сказал он, стараясь смотреть не на нее, а на столик с кассой и рекламными брошюрами, — что я, как мне кажется, его здесь забыл.

— Так вы поэтому вчера вечером чуть не расколошматили мне стекло в двери? — осведомилась она с язвительной улыбкой.

— А вас это удивляет? Вы у меня перед носом запираете дверь и показываете мне средний палец. Если это и есть изысканная французская вежливость, то…

— Магазин был уже закрыт, мсье. — Она приблизилась на шаг и смерила его сверху вниз взглядом своих темных глаз. — Знаете, в чем ваша проблема? Вы, очевидно, не умеете спокойно принимать, когда вам говорят «нет».

— Нет, это не так, — решительно заявил он. — То есть, как правило, не так. Но вчера я попал в чрезвычайную ситуацию. Могу вас заверить, что нет ничего веселого, когда вы в ресторане вдруг обнаруживаете, что потеряли все деньги вместе с кредитными карточками.

— Ах, так я еще и в этом, оказывается, виновата?

Снова вздернутые брови. Вот уж что у нее действительно хорошо получается!

— Мне кажется, нет ничего удивительного в том, что среди вчерашнего столпотворения я его здесь забыл.

— Столпотворение. Вы сами это сказали. Мне вчера потребовался почти целый час, чтобы устранить следы того разгрома, который вы тут учинили. — Она бросила на него укоризненный взгляд. — Вам, конечно же, и в голову не пришло помочь мне навести порядок в этом хаосе.

— При чем тут я, если вы держите в своей лавке злобную тварь, которая бросается на посетителей?

— Это же просто смешно! Слышали бы вы себя со стороны! По-вашему, это мой маленький, ласковый Уильям Моррис во всем виноват? — Розали громко захохотала.

Уильям Моррис, услышав свое имя, приподнял голову и, тихо пискнув, радостно завилял хвостиком.

— Вот, вы же видите сами! Это ласковая, добрая, маленькая собачка. Сдается мне, что вы страдаете манией преследования, мсье… мсье… как там вас… Шерман… из Нью-Йорка! Причем не только в том, что касается собак.

Роберт Шерман схватился за голову. И зачем только он опять сюда пришел? Ах да! Бумажник! Нельзя отвлекаться на замечания, уводящие в сторону от главного. Эта женщина — заядлая спорщица. Главное сейчас — это бумажник.

— Отдайте мне мой бумажник, и я тотчас же уйду, — сказал он без обиняков.

— Отдала бы с превеликим удовольствием, — ответила она насмешливо. — Только вашего бумажника здесь нет.

Он недоверчиво посмотрел на нее. На секунду он засомневался, неужели это строптивое большеглазое создание способно из чистой вредности не отдать ему бумажник, только чтобы причинить ему неприятности?

Словно прочитав его мысли, она покачала головой:

— Нет, я говорю это не для того, чтобы вас позлить, хотя, признаться, эта мысль очень заманчива.

— От вас всего можно ожидать, — сказал он сердито.

Возможно, она просто лжет. Он был на сто процентов уверен, что выронил бумажник в этом магазине.

— Мсье! — заговорила она, встав перед ним в позе руки в боки. — Прекратите наконец ваши инсинуации! В конце концов, я вчера убрала всю лавку, после того как вы выскочили будто ошпаренный, опрокинув стойку с открытками… Но никакого бумажника не обнаружила. Наверное, вы потеряли его где-то еще. Или у вас его вытащили.

— Нет-нет, это невозможно… Он должен быть здесь, — настойчиво повторил Роберт. — В последний раз я вынимал его из внутреннего кармана именно здесь, когда расплачивался… за эту книжку.

— Ах да, сказку про тигра. Ее же тоже у вас украли. Вас действительно преследуют неудачи. Париж просто не ваш город. Наверное, вам лучше всего поскорее вернуться в Нью-Йорк. — Она отошла от него и расположилась за кассой. — Но если хотите, пожалуйста, посмотрите сами.

Она взялась за клетчатый блокнот и с обиженным видом демонстративно принялась что-то писать.

Роберт огляделся по сторонам, стараясь восстановить в памяти путь, которым он следовал при своем поспешном бегстве из магазина. Может быть, он оставил коричневый бумажник на столике рядом с кассой? Но там его, конечно, не было. Или он еще держал его в руке, когда собачонка залаяла и он с перепугу споткнулся о стойку для открыток?

Он прошелся по всем закоулкам магазина и заглянул под большой деревянный стол посередине комнаты, поискал на полу перед дверью и даже бросил внимательный взгляд на прилавок. Но бумажника нигде не было.

Розали Лоран, со скучающим видом наблюдавшая за его действиями, свернула свои длинные волосы в узел и закрепила его на затылке шпилькой.

— Ну что? — спросила она, зевая.

— Ничего, — ответил он, пожимая плечами.

— Я могу отдать вам те тридцать евро, которые вы вчера переплатили за книгу, — сказала она.

Он, наверное, даже принял бы это предложение, если бы она тут же не добавила:

— Немного, конечно, но на колу и пару бигмаков хватит.

— Очень ценю ваше великодушное предложение, но нет, не надо, — буркнул он. — Я скорее готов умереть от голода, чем взять у вас деньги.

— Ну что ж! Как угодно! В таком случае, мсье, боюсь, я ничем не могу вам помочь.

— Знаете, вы очень поможете мне, если хотя бы минутку помолчите, — ответил он. — Я просто пытаюсь сосредоточиться и подумать.

— Charmant, charmant! [33] Прекрасно! (фр.) — продолжала она свое, не обращая внимания на его слова. — Впрочем, я охотно окажу вам эту любезность. У меня, знаете ли, есть дела поважнее, чем вести с вами беседы. — Тут она торжествующе улыбнулась. — Но своего портмоне вы тут не найдете, mal-heu-reuse-ment! [34] К несчастью! (фр.)

Роберт изо всех сил напрягал память. Похоже, придется-таки воспользоваться предложением Рейчел. В кармане у него не было больше ни цента. Причем в самом буквальном смысле. Надо было придумать какой-то выход. Пускай Рейчел дома заблокирует его карточки, а он пойдет в консульство и напишет заявление, чтобы ему выдали временный паспорт. То, что с ним случилось, — это кошмарный сон каждого туриста. С той только разницей, что его не обворовывали.

— Странно… Я же был совершенно уверен, — пробормотал Роберт себе под нос, задумчиво кусая костяшки пальцев. Движимый безумной надеждой, он стоял перед витриной, уставя в пол невидящий взгляд.

И тут произошло чудо.

За дверью кто-то шумно поставил велосипед. Рослый парень спортивного сложения в коротких штанах и майке сорвал с головы шлем и распахнул дверь магазина.

До сих пор цепочка событий неизменно складывалась неудачно для Роберта. Но здесь, в парижском магазинчике, в котором он находился не совсем случайно, но и не вполне по своей воле, обстоятельства внезапно стали складываться в его пользу.