Дун Си - Жизнь без слов. Проза писателей из Гуанси [антология]

Лу Мин рассерженно сетовал на судьбу. Над его пухлыми губами виднелся мягкий пушок. Совсем еще ребенок, вздохнул про себя Хуан Ян, а вслух подбодрил паренька:

— Тогда работай усерднее, и станешь прорабом!

— А что толку? Все прорабы здесь — родственники подрядчика.

— А есть у подрядчика родственники кирпичи класть, стены красить да молотком махать? Если хочешь, чтоб тебе доверили ответственную работу, так сначала научись честно трудиться.

Лу Мин был не согласен, лопата в его руках затряслась, цемент полетел во все стороны.

Когда до Нового года оставалось шесть месяцев, Лу Мин объявил, что в этом году непременно поедет домой, отвезет матери заработанные деньги.

— Думаю, в следующем году надстроим еще один этаж, и тогда наш дом будет самым высоким в деревне.

Увы, Лу Мину не довелось стать прорабом, да и домой на праздники он не вернулся. Накануне Нового года все радостно рванули на вокзал за билетами, а на стройплощадке произошла трагедия. У одного из рабочих поднялась температура, его отвезли в больницу, но спустя пару дней он скончался.

Когда новость разнеслась по стройплощадке, все поняли, что что-то тут нечисто. Им объявили, что на работу выходить не надо, можно отдохнуть в ожидании распоряжений. Некоторые решили пойти пошататься по городу, но оказалось, что на входе выставили охрану. Тут один из рабочих принес неприятное известие:

— Братцы, нас изолировали, два дня назад парень умер от инфекционной болезни. Говорят, очень тяжелой, и она вообще не лечится, а заразиться можно от капельки слюны.

Рабочие по многу раз дезинфицировали туалеты и комнаты в общежитии, трижды в день измеряли температуру и принимали лекарства.

Хуан Ян и Лу Мин оба знали умершего, поскольку он отвечал за питание и стоял на раздаче. Лу Мин размышлял о том, контактировал ли он с тем парнем, и аж позеленел от ужаса:

— Я точно заразился. Каждый день, когда он раскладывал еду, я наклонялся поближе и просил положить добавку. Если можно заразиться от капельки слюны, то я проглотил целую тонну таких капелек.

Хуан Ян заметил, что у Лу Мина на сердце неспокойно, и сказал:

— Слушай, этой болезнью заразиться потруднее, чем в лотерею выиграть главный приз. Ты когда-нибудь играл в лотерею?

— Играл. Много раз покупал билеты, но ни разу ничего не выпадало. Даже мелкого приза в пять юаней и того не доставалось.

— Вот именно! А шансов заразиться еще меньше. Раз ты и самый крошечный приз не выиграл, сможешь сорвать куш? У нас на стройке несколько сотен рабочих. Даже у Ли Цзиня, который жил с тем парнем в одной комнате, и то все в порядке, с тобой-то что случится?

Увы, утешение сработало ненадолго, поскольку рабочих стали одного за другим отвозить в больницу с высокой температурой, в их числе был и Ли Цзинь. В тот день Хуан Ян сделал несколько кругов по опустевшей стройплощадке. Внезапно мозг заволокло туманом, влажным и густым. Хуан Ян на ощупь добрался до комнаты и рухнул в кровать, он стал задыхаться, на лбу выступила испарина. Он измерил температуру: тридцать девять. Все внутри похолодело. Хуан Ян понял, что «выиграл» главный приз, с трудом выбрался из кровати и поплелся сообщить охране.

Вскоре его доставили в больницу, но он больше тревожился о состоянии Лу Мина. Они много времени проводили вместе, раз уж Хуан Ян заразился, то и Лу Мину этой участи не избежать.

Самочувствие стремительно ухудшалось, температура не спадала, Хуан Ян то приходил в сознание, то впадал в забытье. Приходя в себя, он лежал спокойно, размышляя о том, как бегал от правосудия по всей стране десять с лишним лет. Столько раз оказывался на грани жизни и смерти, отвоевал эти годы, жаль только, превратился в духа без роду и племени. Но, впадая в забытье, Хуан Ян возвращался в Поюэ, на остров Сеян, на шахту, во все те места, где побывал, видел всех, кого хотел повидать…

Каждый день он лежал, уставившись на белые стены и белый потолок, и не двигался. Ему начало казаться, что его глазные яблоки окрасились в белый, но, как ни странно, со временем вроде как становилось легче. Однажды врач подошел к кровати Хуан Яна и объявил, что кризис миновал и его выписывают. Хуан Ян изумился: столько народу померло, а я живу себе? Он задал вопрос врачу, на что тот ответил:

— Я специально изучил ваш случай. Раньше вы часто простужались и даже воспалением легких болели, иммунитет очень сильный, полагаю, в этом все дело.

Хуан Ян подумал, что тот ливень много лет назад, после которого он начал болеть, оказывается, спас ему жизнь. Однако он не обрадовался тому, что шел на поправку, а маялся на больничной койке и думал: человек умирает, и словно бы тухнет лампа, прошлые дела разрешаются в один миг; он не умер, значит, прошлые дела не доведены до конца.

Тоску Хуан Яна врач расценил как беспокойство о будущем. Многие выздоровевшие по возвращении из больницы сталкивались с дискриминацией, лишались работы и друзей, а заодно и чувства собственного достоинства. Доктора хором утешали Хуан Яна.

Только после выписки Хуан Ян узнал, что на их стройплощадке заразилось более тридцати рабочих, среди них и Лу Мин.

Хуан Ян помчался к главврачу с вопросом, есть ли у него иммунитет от этой болезни.

— Да, второй раз не заболеете, — терпеливо заверил его главврач.

— Можно я тогда останусь здесь работать санитаром? Я все умею: и чистоту навести, и постельное белье по стирать.

Главврач не ожидал, что Хуан Ян обратится с подобной просьбой, и принялся отговаривать его:

— Вы с таким трудом поправились. Родные наверняка обрадуются, вам нужно вернуться домой.

— Несколько моих коллег все еще болеют, некоторые, может быть, выживут, а других, возможно, больше и не увижу, хочу хоть что-то для них сделать.

Хотя главврач не до конца верил, что простой рабочий может быть таким сознательным, рук в больнице не хватало, поэтому, после того как Хуан Ян подписал договор о том, что не предъявит больнице претензий, главврач отправил его дезинфицировать и убирать палаты.

Хуан Ян увидел и Лу Мина, вот только уже неживого. Он своими руками завернул тело паренька в простыню. Субтильность тельца буквально кричала, что перед ним еще совсем ребенок. Перед кремацией тела Лу Мина Хуан Ян снял с себя толстую марлевую повязку и сказал:

— Лу Мин, я плохой человек, убийца…

Он никак не мог взять в толк, отчего умер ни в чем не повинный мальчишка, которому бы еще жить да жить, а он заслуживает смерти, но все еще тут.

Хуан Ян добросовестно выполнял свои обязанности: он воображал, что ведет бой с невидимыми врагами-вирусами, и не оставлял им ни единого шанса на выживание. Можно было помыть пол дезинфицирующим раствором — он мыл трижды. Белье полагалось замачивать по часу — он замачивал на три… Он мог работать, не спать, не есть, и сам себя воображал суперменом. В конце концов его выдал цвет лица. Окружающие спрашивали: