Дун Си - Жизнь без слов. Проза писателей из Гуанси [антология]

— Но мне всегда казалось, что я тоже тебе нравлюсь, — сказал он, подняв голову спустя некоторое время.

— Почему? — спросила Су Цзе.

— Разве мы не из тех, у кого детская дружба превращается в любовь?

Су Цзе расхохоталась и долго не могла успокоиться. Она протянула руку и игриво растрепала волосы Ван Чэня, как будто это шерстка котика или щенка.

— И откуда у тебя взялось столько непристойных мыслишек?

Чем больше она смеялась над ним, тем больше в нем росло ощущение, что нужно сделать хоть что-нибудь. Он медленно придвинулся к ней поближе, крепко сжал ее руку и притянул к себе, не давая уклониться. Его губы запечатали поцелуй на ее лице.

Су Цзе засомневалась, что ей делать дальше. Аромат цветов и трав, который принес вечерний ветер, вскружил ей голову. От тела Ван Чэня исходил такой мощный самцовый запах мужских гормонов, а ведь еще совсем недавно она высмеивала его за то, что он пахнет молоком. Су Цзе ощутила его мужскую решительность и напористость, и в момент замешательства язык ее сам собой выскользнул ему навстречу. Вот так она и научила Ван Чэня целоваться.

Нельзя сказать, что Су Цзе не питала к Ван Чэню ни капельки чувства, но за годы, что они росли бок о бок, ощущение новизны и таинственности, волнения от переживаний несколько притупились. Она вспомнила их ссору в начальной школе, когда она водрузила Ван Чэня на бетонный постамент, на котором играли в пинг-понг, и уселась на него верхом, чтобы как следует проучить. Кажется, все из-за того, что днем раньше Ван Чэнь, готовясь к урокам у нее дома, спрятал ее коробку с карандашами. Толпа подростков обступила их, подзуживая и крича: «Скорее смотрите, Су Цзе и Ван Чэнь „сношаются“!» На шахте это слово употребляли чаще, чем кричали иностранцам: «Хэллоу!», это было излюбленное словечко мужчин от мала до велика. Подростки довольно быстро раструбили об этом событии на всю округу и даже останавливали Ван Чэня или Су Цзе по дороге на учебу или домой, допытываясь, сношался ли он или она. У четвероклассницы Су Цзе были довольно смутные представления о значении этого слова, и она с рдеющим лицом отвечала, что нет. У первоклассника Ван Чэня же оно вызывало крайнее возбуждение. Ван Чэнь быстро разузнал все без наставников, попутно влившись в шайку этих подростков, и разглядел, что Су Цзе больше не такая глиста, как раньше. Даже сказал ей, подстрекаемый приятелями: «Хочу тебя сношать».

От этих воспоминаний Су Цзе стало невесело, ей не хотелось мириться с такой судьбой.

Отец Ван Чэня был диспетчером на угольной шахте, мать — заводским врачом; после ухода на пенсию она открыла собственный медпункт, так что семья имела неплохой доход. У Ван Чэня были старшие брат и сестра, а он самый младший в семье. Су Цзе казалось, что он привязан к родителям, что из него выпестовали ленивого, самодовольного баловня. Немало парней на шахтах не шли учиться и после окончания средней или даже начальной школы принимали эстафету у отца и уходили работать на шахту. Ван Чэнь целыми днями проводил с ними и точно так же жил, плывя по течению и не имея никаких амбиций. И как же такой человек будет способен обустроить собственную жизнь? Су Цзе, проработавшая к тому времени уже год, познавшая изменчивость, взлеты и падения взрослого мира, ясно понимала, что Ван Чэнь совершенно не тот человек, который ей нужен.

Фирма Су Цзе приняла новый проект. Из Шанхая приехал представитель заказчика, Сунь Вэйцзин, мужчина тридцати пяти — тридцати шести лет, тощий телом, изящный речью и с деловой хваткой. Когда-то он преподавал в университете экономику. Возможно, его не удовлетворяли теории о богатстве и почете, и он начал воплощать свои знания на практике. Сопровождая его в инспекцию, генеральный директор взял с собой Су Цзе. Хотя Сунь Вэйцзин повидал немало красивых женщин, при появлении Су Цзе глаза его загорелись. Взгляд девушки показался ему пленительным, а характер прямым и честным, что радикально отличало ее от шанхайских женщин, которые прятали хитрый, изворотливый ум за маской мягкости и преданности.

Накануне возвращения Сунь Вэйцзина в Шанхай Су Цзе сопровождала его в походе за сувенирами. В торговом центре на витрине с товарами класса «люкс» они увидели хрустальный шар, внутри которого находилась маленькая полянка с домиком, словно из сказки братьев Гримм. Сунь Вэйцзину он показался очень милым, он задержался на какое-то время, вертя его в руках. На следующий день по прибытии в аэропорт Су Цзе украдкой сунула ему в руки коробочку. Открыв ее, он увидел вчерашний хрустальный шар. Пораженный, он спросил Су Цзе, зачем она дарит ему это.

— Увидела, что тебе понравилось, вот и подарила, — ответила Су Цзе.

Сунь Вэйцзин не слишком поверил, что все на самом деле так просто, и переводил исполненный подозрения взгляд с хрустального шара на лицо Су Цзе и обратно.

Нельзя сказать, что у Су Цзе вовсе не было скрытых намерений. Появление Сунь Вэйцзина в Бочэне дало ей возможность увидеть мужчину совершенно нового типа, а также поглядеть на образ жизни более высокого уровня. Когда генеральный директор случайно упомянул, что Сунь Вэйцзин одинок, сердце ее учащенно забилось, и в нем родились какие-то неведанные ранее мечты. Она страстно надеялась, что в ее жизни произойдут какие-то перемены, но рядом с Сунь Вэйцзином чувствовала себя неполноценной. Как девушка, выросшая в Бочэне, могла бы привлечь взгляд того, кого столько лет искушал Шанхай? С Ван Чэнем Су Цзе придавала лицу строгое выражение, но, обращаясь к Сунь Вэйцзину, неизбежно выглядела дурой. Когда Сунь Вэйцзину пришла пора возвращаться в Шанхай, Су Цзе ничего не могла поделать и беспомощно наблюдала, как дверь в новую жизнь медленно закрывается у нее перед носом. Она никак не смогла просчитать, не знала, как покорить этого зрелого мужчину из Шанхая. Когда придумывать не осталось больше сил, Су Цзе решила, что значит, такова ее судьба. С тех пор она упала духом.

— Спасибо за огромный рабочий опыт, который ты мне передал, — произнесла она, подняв глаза навстречу взгляду Сунь Вэйцзина. — Считай, что это на память.

Вернувшись в Шанхай, Сунь Вэйцзин продолжал звонить ей. Время от времени он поигрывал хрустальным шаром и будто вновь слышал звонкий голос Су Цзе, сказавшей: «Мне кажется, что Шанхай похож на этот хрустальный шар». Сунь Вэйцзин вспомнил, что в тот момент он сперва не понял ее слов и переспросил, что она имеет в виду. «Вечная сказка», — смеясь, ответила Су Цзе. «Днем Шанхай совершенно обычное место, — ответил тогда Сунь Вэйцзин. — Этот сказочный свет появляется только изредка, ночью». Теперь не поняла уже Су Цзе и призналась, что его речи столь возвышенны и глубоки, что над скрытым смыслом многих слов ей нужно, успокоившись, поразмышлять. «Хочешь поехать в Шанхай?» — спросил Сунь Вэйцзин. «Конечно, хочу! — наигранно воскликнула Су Цзе. — Но с моими ничтожными талантами, если я и попаду на шанхайскую набережную, буду там Золушкой, которая никогда не посмеет поднять головы».