Дарья Бобылёва - Вьюрки [журнальный вариант]

Катя ушла с участка последней — Никите пришлось еще постоять под фонарем, дожидаясь. Теперь, прихрамывая, она брела за соседом. У обоих бились в голове нехорошие мысли: о том, что прямо у них на глазах так нелепо завершилась человеческая жизнь, и о том, что вовсе не опасен был Кожебаткин, точнее, опасен был не он. Но никто не вмешался, не спас его — беспомощную мышку, растерзанную за крупу. Побоялись бабы с тяпкой, думал Никита. А Катя гадала, что теперь вылупится, вызверится из Светы Бероевой.

Из серой пелены возникла Юлька-Юки и торопливо затараторила, что слышала шум и крики, у Кожебаткина что-то случилось, срочно надо посмотреть… Никита велел ей возвращаться, Катя молча покачала головой. Юки скользнула к калитке.

— Стой, не смотри! — всполошилась Катя.

Никита побежал за Юки, но она, увернувшись от его длинных рук, ловко пробралась к тому самому месту, где совсем недавно…

Никита, догнав ее в два прыжка, остановился. Возле крыльца ничего не было. Только взбитая множеством ног грязь с пятнами загустевшей крови.

— А где… — начала Катя и умолкла. Слишком диким да и ненужным казался вопрос: «Где труп?»

— Что случилось-то? — недоумевала Юки.

— Не знаю, — честно ответила Катя и повернулась к Никите. — Ты вроде про коньяк говорил…

Старушки-соседки Тамара Яковлевна и Зинаида Ивановна были известны во Вьюрках своей долгой дружбой. Они вместе копались в огородах, бродили по лесу, выковыривая из лиственной падали грибы, пили чай у Тамары Яковлевны перед телевизором, деликатно отламывая хлеб — есть сразу целиком им, детям тощих времен, казалось неприличным. Вместе предвкушали, как приедет Саша-Лёша и выкосит крапиву, поправит забор. Саши и Леши приезжали, грызли шашлыки, надувались пивом, как ночные комары, до звонкого натяжения — и уезжали, пообещав в следующий раз уж точно починить, покосить.

Тамара Яковлевна увлекалась телевизором и кошками (кошек на тот момент было три). Зинаида Ивановна любила те же передачи — про тайные знаки судьбы, божьи чудеса и прихоти гороскопов, а вместо кошек у нее были сад с огородом. По зеленым, невозделанным угодьям Тамары Яковлевны лениво прогуливались коты, а у Зинаиды Ивановны каждый клочок был приспособлен под грядку или клумбу. Таким образом, граница между участками была видна отчетливо, несмотря на отсутствие забора.

Из-за этого забора все и случилось.

Однажды Тамара Яковлевна обнаружила на своем участке, у самой границы, кучку травы, присыпанную увядшими цветами. Как раз накануне Зинаида Ивановна говорила, что надо найти место под новую компостную кучу. Вот, значит, нашла. Скорее всего, в чужие владения она вторглась случайно, но Тамаре Яковлевне все равно стало неприятно. Ведь обе знали, где проходит граница, и даже в гости не ходили напролом, а только через калитку… Тамара Яковлевна вернулась с лопатой и аккуратно перекинула чужие сорняки обратно.

Вечером Зинаида Ивановна заглянула в гости с вареньем из ревеня со стевией, не всякому известной сахарозаменяющей травкой. Вьюрки успешно осваивали подножный корм — дачники уже задумывались, что будет, когда иссякнут запасы сахара, масла и прочих продуктов. Варенье было кислое и странное. Старушки макали в него баранки, которых у запасливой Тамары Яковлевны было еще пять упаковок, обсасывали замшевыми губами, обсуждали давление, укроп и жару. Разговор сочился скудно, несмотря на взаимные улыбки. О компостной куче не было сказано ни слова.

На следующее утро, едва рассвет разлился по старым яблоням, Тамара Яковлевна вышла из своей дачки. Ее прямо тянуло к воображаемому забору. Не то чтобы она внезапно утратила доверие к соседке, просто надо было на всякий случай посмотреть. Заготовка под компост, увеличившаяся в объеме и присыпанная землей, вновь оказалась на территории Тамары Яковлевны. Зинаида Ивановна уже ее обустроила, подперев по бокам кусками шифера и битыми кирпичами.

Тамара Яковлевна постояла немного, шумно дыша и покрываясь красными пятнами, и отправилась за лопатой. Растительный мусор был возвращен владелице, а сверху для пущей внятности припечатан шифером. Кирпичи Тамара Яковлевна воткнула в землю, обозначив фрагмент отсутствующего забора.

Зинаида Ивановна сжала губы в сизую ниточку, когда увидела, что ее многолетняя приятельница не только разрушила компостную заготовку, которую вчера, как она наивно полагала, раскидали кошки, но и устроила нелепую оградку из кирпичей, присвоив себе метровую полосу чужой земли. Зинаида Ивановна прекрасно помнила, где проходит воображаемый забор. Трепеща от обиды, она отправилась к Тамаре Яковлевне. По дороге споткнулась об какую-то из кошек и обиделась еще больше. У Зинаиды Ивановны на кошек была аллергия, а соседка считала, что это не болезнь, а модная блажь.

Скандал вспыхнул молниеносно, хотя со стороны это было не очень заметно.

— Извините, Тамара Яковлевна, но компост…

— Нет-нет, это вы извините. Я уж решила сама все убрать, вас разбудить боялась.

А ведь вчера, за кислым вареньем, они обсуждали, как раньше все на заре вставали, трудились, а сейчас молодежь спит до полудня. Намекает, мегера, в долгом сне обвиняет…

— Да, умаялась вчера, — процедила Зинаида Ивановна. — Вот у вас, я понимаю, тишь да гладь — сиди отдыхай.

— Вы, я надеюсь, не обиделись? — засвистела, как готовая выметнуться из травы змея, Тамара Яковлевна.

— Глупости какие, это вы простите за беспокойство. — Побелевшие глаза Зинаиды Ивановны дрожали за стеклами очков. — Всего вам доброго.

И она неспешно поплыла на свой участок. Не через калитку, а напрямую, через воображаемый забор. Тамара Яковлевна смотрела ей вслед долго и пристально.

И потянулась с этого дня цепочка мелких событий, которые по отдельности яйца выеденного не стоили и не вызывали подозрений в намеренном вредительстве. Кто-то обобрал у Зинаиды Ивановны всю вишню — росло деревце на краю участка, так что подобраться можно было с какой угодно стороны. Потом охромела кошка Тамары Яковлевны — может, со своими подралась, а может, человек зашиб. Клумба с любимыми лилиями Зинаиды Ивановны начала пахнуть совсем не лилиями, и в ней обнаружилась гниющая рыбина — может, кошки притащили, а может, закинул кто. А потом ранним утром Тамара Яковлевна заметила Зинаиду Ивановну, крадущуюся по ее владениям в ночной сорочке и с помойным ведром. Тамара Яковлевна распахнула окно и сердечно поприветствовала соседку. Зинаида Ивановна, лучисто улыбаясь, сказала, что вот, угол решила срезать до своей компостной кучи, которая теперь, обратите внимание, обустроена не на спорной, а на ее собственной территории.

— Солнце-то какое, — не сводя взгляда с соседки, сказала Тамара Яковлевна.